Джунгли страсти

– Сэм! – К нему бежала Лолли. – О, Сэм! – Она налетела на него с разбегу так, что он даже задохнулся, обвилась вокруг него, как плющ, и забубнила, уткнувшись ему в грудь: – Они собираются убить тебя!

– Я понял это, увидев штуковину, которую они сооружают вон там.

Лолли заглянула ему через плечо и увидела группу мужчин, которые строили то, что Сэм принял за подобие катапульты.

– Похоже, они собираются швырнуть меня через пропасть. Падать придется долго.

Он снова засвистел, как тогда у моста, когда хотел ее напугать. Не думал он, что шутка обернется против него. Лолли отпрянула:

– Как ты можешь шутить? Это вовсе не смешно!

– Зато я умру смеясь.

Он попытался криво улыбнуться, но не смог, когда увидел ее лицо. Лолли, похоже, была готова расплакаться. Она наклонила голову и часто дышала, охваченная дрожью. Видно, ей приходилось нелегко.

– Я просто подумала...

Да, Сэм удостоверился, что ей нелегко.

– Это я виновата, что ты здесь. – Она подняла на него глаза. – Последние несколько недель у тебя были сплошные неприятности из-за меня, да?

– Зато мне не было скучно. – Он слегка улыбнулся, глядя на ее склоненную голову.

– Как бы мне хотелось... – Лолли замолкла и подняла голову, обреченность на ее лице внезапно сменилась чем-то более вдохновенным.

Сэм почуял недоброе. Лолли окинула взглядом деревню, затем посмотрела на трон короля.

– Где король?

– Твой новый папочка?

– Нет, серьезно, Сэм, где он?

– В самой большой хижине, вон там. – Сэм показал кивком головы.

– Я сейчас вернусь, – пообещала Лолли и направилась к хижине, но потом вдруг остановилась и, вернувшись, подошла к Сэму вплотную. Она положила ладони ему на грудь и посмотрела в лицо, ее мордашка выражала решительность. – Ты не умрешь. – С этими словами она повернулась и, вздернув подбородок выше некуда, зашагала к королевским покоям, как генерал-победитель.

Сэм смотрел ей вслед. Она намеревалась спасти его тем, что примется учить уму-разуму вождя племени – разговор наверняка будет короткий. Сэм снова постарался высвободить руки. Веревки не поддались. Сэм посмотрел на катапульту и пришел к единственному выводу: он все-таки умрет.

Лолли сделала глубокий вдох и перешагнула порог королевской хижины. Она оказалась в огромной комнате, заполненной людьми. Король сидел в большом плетеном кресле, украшенном красными перьями, ракушками и прочим. Стоило Лолли войти, как шум стих, и жители деревни расступились, давая ей дорогу к королю. Стараясь держаться так, будто она нисколько не напугана, она зашагала по проходу. Король не сводил с нее глаз, а когда Лолли остановилась перед ним, он молча ждал, что она скажет.

– Йо-йо, – произнесла Лолли, решив, что для начала нужно поздороваться.

Король взглянул на нее, потом протянул руку и взял со стола, стоявшего рядом, деревянный диск. Подняв деревяшку на ладони, он кивнул:

– Йо-йо.

По комнате пролетел шумок, и Лолли тут же ощутила чье-то присутствие. Рядом с ней стояла Оку.

– Что, разрази тебя гром, ты делаешь?

– Спасаю Сэма, – прошептала Лолли. – Как?

– Я еще сама не знаю, но, пожалуйста, скажи королю, что Сэм неопасен.

Оку заговорила, но не успела она закончить, как вперед вышел Мояла и что-то произнес. Затем он протянул руку и показал королю какой-то предмет.

– Глаз! – Лолли обернулась к Оку. – У него глаз Сэма.

Старуха посмотрела на Лолли так, будто та сошла с ума.

– Его стеклянный глаз, – объяснила Лолли. – Отбери у него.

Оку заговорила – Мояла возражал. Король просто сидел и молчал. Тогда Лолли ткнула локтем старуху:

– Ладно, забудь пока о глазе. Скажи, что Сэма нельзя трогать. Он мой друг.

Оку заговорила, и комнату наполнили возгласы удивления. Потом все зашептались. Мояла окончательно разъярился. Король поднял руку, и все стихли. У Лолли появилось дурное предчувствие.

– Они всегда так взбудоражены?

– Ты ведь хочешь спасти его?

Лолли кивнула.

– Я сказала им, что он... хм... немного больше чем друг.

– Ну и ладно. Все, что угодно, лишь бы спасти его.

– Все, что угодно?

Лолли снова кивнула.

– Я сказала им, что ты хочешь разделить с ним одеяло.

Лолли удивленно посмотрела на нее:

– Ну ладно, я поделюсь с ним одеялом и вообще чем угодно. Я обязана ему жизнью.

– Боже ты мой, я сказала им, что ты хочешь взять его в свои дружки. Ну, понимаешь? Все равно что в мужья.

– О Господи... – Лолли призадумалась, а через мгновение ее рот растянулся в хитрой и в то же время торжествующей улыбке. – Хорошо, Оку. Ты сделала все, что в твоих силах.

Лолли постаралась не выдать своей радости. Оку пожала плечами, но прежде чем Лолли добавила хоть слово, дочери короля опустились перед ним на колени и заговорили все разом.

– Что происходит? – прошептала Лолли, обращаясь к старухе.

– Они тоже хотят его.

Вождь племени поднялся, и в комнате снова наступила тишина. Он объявил свое решение, дотрагиваясь до голов дочерей. Потом он подошел к Лолли и дотронулся до ее головы. Жители деревни издали радостные возгласы, и многие из них ушли.

– Оку, что происходит? Я получила его?

– Не совсем.

– Что значит – не совсем?

– Тебе придется выиграть его.

– Выиграть? Как?

– В играх. Ступай, поблагодари его. – Оку кивком головы показала на вождя, который выжидательно поглядывал на Лолли.

– А как мне его поблагодарить?

– Саламат.

Лолли подошла к вождю и склонила голову.

– Саллимот, – произнесла она и, подняв голову, увидела краснозубую улыбку. Решив сделать свою благодарность более весомой, она прошептала: – Йо-йо, – и сразу отступила.

Вождь нахмурился и, подняв деревянный диск, пустил его по нитке.

– Йо-йо, – сказал он, кивнув.

Схватив Лолли за руку, Оку силком увела ее из хижины, сообщив на ходу, что игры начнутся в полдень, всего через час.

Последний час Сэм тер веревки об узел бамбукового шеста. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы прийти к следующему выводу: вручить свою судьбу в руки Лолли Лару равносильно самоубийству. Сэм знал, что единственный способ получить свободу – это добыть ее самому. Именно тогда он и обнаружил твердый узел на шесте. Натянув веревки изо всех сил, он тер их снова и снова об одно и то же место. Грубые нити пеньки медленно, но верно поддавались.

Вот еще одна нить лопнула, и Сэм улыбнулся. Дело спорилось.