Джунгли Вечного Сумрака

— Все под контролем! — доносится удаляющийся крик Лехи.

Ну, охренеть!

Глава 13(2)

— Какой еще, к хренам, под контролем?! — кричу вслед парню. — Ты моего питомца используешь в роли резиновой игрушки для собак!

Но вряд ли он меня сейчас слышит.

— Что за игрушка? — спрашивает выбравшийся из кустов Буги. — И для чего?

— Специальная фигурка курицы или петуха из такого материала, чтобы зубы не смогли разжевать игрушку.

Здоровяк, задумчиво посмотрев в ту сторону, где пропал его товарищ, заключает:

— Ну, так-то Леха твоего питомца правильно использует. Он же не жуется.

— Вопрос другой. Нахрена он это делает?

На этот раз отвечает Закко, слегка пожав плечами:

— Подружиться хочет.

Мда…

— Главное, чтобы такую дружбу выдержало психическое здоровье Кеши.

Тут меня отвлекает шевеление в траве неподалеку. Смотрю туда, а там тело обезьянолюда, которого пытается подчинить Ктулху. Рука аборигена сейчас приподнята, кисть сложена пальцами вместе, создавая вид змеиной головы. Она водит своеобразной мордочкой из вторы в сторону, как бы оглядываясь.

— Серьезно? — спрашиваю у питомца.

Как же я устал от неразберихи, что меня постоянно окружает.

Тут поднимается вторая рука обезьянолюда. Теперь две конечности «исследуют» пространство вокруг.

Ну, писец…

— Может подсказать ему, что и для чего нужно использовать? — советует мне Буги.

Вздыхаю.

— Ноги нужны, чтобы стоять и ходить — это нижние конечности. Руки, чтобы махать дубиной и класть еду себе в рот. Это верхние конечности, которыми ты сейчас вертишь, — начинаю объяснять Ктулху.

Хотя, он и так должен разбираться в этом. Видимо, обезьянолюд — более сложный организм по сравнению с теми, которыми ему проходилось управлять. Соответственно у него и более сложная нервная система. А краказю все же еще пока совсем малыш.

— А вот самая верхняя точка — это башка. В нее нужно есть. На ней имеются глаза и уши, чтобы смотреть и слушать, — продолжаю я.

— Там еще нос есть, — подсказывает мне Буги. — Чтобы нюхать.

Когда перевожу на него усталый взгляд, он поясняет:

— Нюхать — это важно.

Хочется исполнить жест рука-лицо, но никто, думаю, меня не поймет, да и лениво.

Тело обезьянолюда опускает руки и начинает елозить как червяк. Успешно, я хочу сказать. На пол метра уже сдвинулся.

— Прогресс на лицо, — комментирует Буги.

Тут прямо рядом с нами резко «распахиваются» заросли. И оттуда вылетает верхом на варане-узкороте Леха.

— Ееххху-у-у-у! Я скоро! — радостно кричит он нам.

Он все также удерживает в пасти рептилии бедного Кешу. На голове ящера сидит куница, что словно дозорный вглядывается вперед. И, по ее виду, ловит кайф от момента и скорости.

А вот саблезубая рысь на спине монстра кайф точно не ловит. Она, вцепившись когтями в его толстую шкуру, дрожит всем телом и со страхом смотрит назад.

А там из зарослей следом за ними вырывается второй варан-узкорот. Его глаза устремлены прямо на кошку.

Парочка рептилий, а так же и наш товарищ, как резко и неожиданно появились, так же стремительно проносятся пред нашими носами. И пропадают в противоположной густой растительности.

— Такие игры до добра не доводят, — бросаю я.

— Как знать, — пожимает плечами Закко.

— О, поднимается, — указывает на обезьянолюда Буги.

Ктулху, похоже, справился с контролем и разобрался в сложной нервной системе разумного создания.

Ээ… Нет, не разобрался.

Обезьянолюд, встав и выпрямившись, начинает вертеть головой из стороны в сторону и «играть» бровями. Верх-вниз, верх-вниз…

То быстрее, то медленнее. То по очереди, то вместе. Но глаза остаются закрытыми.

Снова вздыхаю.

— Ну, веки то ты открыть должен сам догадаться. Они как бы есть не только у разумных, — сокрушенно качаю головой, когда понимаю природу этих игр бровями.

Возможно, мимика лица для краказю еще очень сложна. Но вот своими щупальцами он работает виртуозно. Сразу четыре потянулись к глазам и оттянули веки.

— Прикольно, — заключает Буги, смотря на то, что получилось.

Конечно прикольно. Теперь у обезяьнолюда на лице маска Зорро из щупалец. И Ктулху не мигающими обезьяньими глазами взирает на нас.

Теперь он должен стать полноценной боевой единицей нашего отряда. Потому я вручаю ему один из подобранных маку-ахуитилей.

— Это оружие, — поясняю ему. — Им нужно бить наших врагов. Вот так…

Я показываю взмах своим таким же оружием.

Вжух!

Ктулху чуть не сносит мне голову, повторяя движение.

— Эй! Врагов, а не меня! — дергаюсь в сторону. — Подальше отойди и тренируйся.

Тот выполняет указание и начинает безостановочно махать оружием.

— Давай, он отдельно будет сражаться, — выдает дельную мысль Закко.

— Ага, страшно рядом стоять, — соглашается с ним Буги.

Еще минут десять мы ждем Леху и наблюдаем за действиями Ктулху. Благодаря его «тренировке» поляна вокруг стала намного шире. А под ногами теперь плотный ковер из веток и обрубков более толстых ветвей и лиан.

Тут, наконец, появляется Леха.

Появляется он верхом на варане-узкороте. Рептилия спокойна. Ни на кого не кидается. И даже не жует Кешу.

Кеша же, сидит в руках Лехи и дрожит. А увидев меня, бросается мне в ноги. Сильно вцепляется и отпускать не хочет, причитая:

— Хозяин хоррроший, хозяин хорро-о-оший, Кеша хоррроший, и хозяин хорроший…

Леха, как бы извиняясь, произносит:

— Он успел очнуться несколько раз в пасти. Потом снова того… Отрубался.

Варан-узкорот подходит ко мне ближе и…

Флюп!

На этот раз он не затащил себе ничего в рот. Просто облизнул Мою ногу и Кешу. Отчего тот нервно задергался и стал сжимать мою ногу еще сильнее. А причитать громче.

Из кустов раздается новый шум, и оттуда показывается голова второй рептилии.

Мы все знатно напрягаемся, но Леха успокаивает:

— Не боись, свои! Это Шарик, — парень указывает рукой на ящера на котором сидит, затем на второго. — А тот Барсик.

Барсик подходит ближе и обнюхивает всех нас.