Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1

– Леонар, сударыня.

– Леонар? Вы не очень известны.

– Пока нет. Но если графиня согласится принять мои услуги, завтра я стану знаменитым.

– Гм-гм, – прокашлялся Жан, – причесывать ведь можно по-разному.

– Если ее сиятельство мне не доверяет, – сказал цирюльник, – то я уйду.

– У нас совсем не осталось времени на пробы, – сказала Шон.

– А зачем пробовать? – вскричал молодой человек в порыве восторга и, обойдя Дю Барри со всех сторон, прибавил:

– Я знаю, что ее сиятельство должна привлекать своей прической все взоры. С той минуты, как я увидел ее сиятельство, я придумал прическу, которая – я уверен – произведет наилучшее впечатление.

Тут молодой человек уверенно взмахнул рукой, и это поколебало сомнения графини и возродило надежду в сердцах Шон и Жана.

– Ив самом деле! – сказала графиня, восхищенная свободой молодого человека, который стоял, подбоченившись, и принимал всякие другие позы не хуже великого Любена.

– Но прежде мне надо взглянуть на платье ее сиятельства, чтобы подобрать украшения.

– О! Мое платье! – вскричала Дю Барри, возвращенная к ужасной действительности. – Мое бедное платье! Жан хлопнул себя по лбу.

– Ив самом деле, – сказал он. – Представьте себе, сударь, чудовищную ловушку… Его украли! Платье, портниху, все! Шон, бедная Шон!

Устав рвать на себе волосы, Дю Барри разрыдался.

– А что если еще раз съездить к ней, Шон? – предложила графиня.

– Зачем? – спросила Шон. – Ведь она поехала сюда.

– Увы! – прошептала графиня, откинувшись в кресле. – Увы! Зачем мне парикмахер, если у меня нет платья!

В это мгновение зазвонил дверной колокольчик. Испугавшись, как бы не вошел еще кто-нибудь, привратник затворил все двери и запер их на задвижки и замки.

– Звонят, – сказала Дю Барри. Шон бросилась к окну.

– Коробка! – вскричала она.

– Коробка, – повторила графиня. – Для нас?

– Да… Нет… Да! Отдали привратнику.

– Бегите, Жан, скорее же, ради Бога!

Жан кинулся по лестнице и, опередив всех лакеев, вырвал коробку из рук швейцара.

Шон следила за ним в окно.

Он сорвал крышку с коробки, сунул в нее руку и испустил радостный вопль.

В коробке было восхитительное платье из китайского атласа с набивными цветами и целый набор чрезвычайно дорогих кружев.

– Платье! Платье! – закричала Шон, хлопая в ладоши.

– Платье! – повторила Дю Барри, уже готовая обрадоваться после того, как чуть было не поддалась отчаянию.

– Кто вручил тебе это, плут? – спросил Жан у привратника.

– Какая-то женщина, сударь.

– Что за женщина?

– Понятия не имею.

– Где она сейчас?

– Она просунула коробку в дверь и крикнула мне:

«Для ее сиятельства!», потом вскочила в кабриолет и умчалась.

– Хорошо! – сказал Жан. – Вот платье – это главное.

– Поднимайтесь, Жан! – крикнула Шон. – Моя сестра почти без чувств от нетерпения.

– Держите, – сказал Жан, – смотрите, разглядывайте, восхищайтесь! Вот что посылает нам Небо.

– Но платье мне не подойдет, оно не может мне подойти, его шили не для меня. Боже мой! Боже мой, какое несчастье! Ведь оно такое красивое!..

Шон быстро сняла мерки.

– Та же длина, – сказала она. – Тот же размер в талии.

– Изумительная ткань, – сказала Дю Барри.

– Невероятно! – отозвалась Шон.

– Поразительно! – воскликнула графиня.

– Напротив, – сказал Жан. – Это доказывает, что если у вас есть заклятые враги, то есть и преданные друзья.

– Это не мог быть друг, – ответила Шон. – Как он узнал, что против нас замышляется? Это, наверно, какой-нибудь кудесник, колдун.

– Да хоть сам сатана! – вскричала Дю Барри. – Мне все равно, пусть только он мне поможет одолеть Граммонов. Едва ли он превзойдет сатану, как эти люди.

– А теперь, – заговорил Жан, – я полагаю…

– Что вы полагаете?

– Что вы можете доверить свою голову этому господину.

– Что придает вам такую уверенность?

– Дьявольщина! Его прислал все тот же друг, который доставил вам платье.

– Меня? – спросил Леонар с наивным удивлением.

– Полно, полно! – сказал Жан. – Вся эта история с газетой – выдумка. Разве не так, мой дорогой?

– Чистая правда, господин виконт!

– Ну же, признайтесь! – сказала графиня.

– Сударыня! Вот эта газета, у меня в кармане: я сохранил ее для папильоток.

Молодой человек достал из кармана куртки газету с объявлением о предстоящем представлении ко двору.

– Ну что ж, за работу! – сказала Шон. – Слышите? Пробило восемь!

– Времени у нас вполне достаточно, – отозвался парикмахер, – ее сиятельство доедет за час.

– Да, если бы у нас была карета, – ответила графиня.

– Черт возьми! И в самом деле, – проворчал Жан. – Каналья Франсиан до сих пор не вернулся.

– Разве нас не подвели? – сказала графиня. – Ни парикмахера, ни платья, ни кареты.

– Неужели… – прошептала в ужасе Шон, – неужели он нас тоже подведет?

– Нет, – сказал Жан, – вот он.

– А карета? – спросила графиня.

– Должно быть, оставил у ворот. Привратник сейчас отворит, уже отворяет… Что это с каретником?

Почти в тот же миг Франсиан с потерянным видом вбежал в гостиную.

– Ах, господин виконт! – вскричал он. – Карета ее сиятельства направлялась сюда, но на углу улицы Траверсьер ее остановили четверо мужчин, сбросили на землю и избили моего лучшего ученика, который ею управлял, и, пустив лошадей в галоп, исчезли на повороте в улицу Сен-Нисез.

– Ну? Что я вам говорил? – спросил, улыбаясь, Дю Барри, не вставая с кресла, в котором сидел, когда вошел каретник. – Что я вам говорил?

– Это же настоящий разбой! – вскричала Шон. – Сделай что-нибудь, брат!

– А что прикажете делать? И зачем?

– Надо раздобыть карету. Здесь у нас только загнанные лошади и грязные экипажи. Жанна не может ехать в Версаль в такой развалине.

– Тот, кто усмиряет бешеные волны, кто посылает пищу птицам, кто прислал нам такого парикмахера, как господин Леонар, и такое платье, не оставит нас без кареты, – сказал Дю Барри.