Дзяпики

– Для жены и детей. А в Жориках, - убивался Мокрый Зрачок, - Буриках, Пыриках и Лириках их нет. Только в Жмуриках можно достать.

– А что это такое - колготки?
– второй раз спросил начальник СКБ.

– Не знаю, - всхлипывал Мокрый Зрачок.
– В Жмуриках продают. Что это такое, не знаю, а достать надо.

– Ладно. В принципе можно послать тебя в Жмурики. Кому еще нужны эти самые... как их...

– Мне, мне, мне!
– разом закричали человек десять

– А тебе, Быстрая Нога, зачем эти самые?
– удивился Эхразещераз.
– У тебя ведь ни жены, ни детей.

– Ну и что же, что ни жены, ни детей. А чем я хуже других в отношении колготок? Посылайте и меня в Жмурики. В хозяйстве все пригодится.

– И меня, и меня, и меня!- снова закричали разом несколько дзяпиков.

– А пачучей никому не надо?
– пробулькал Зануда.

– Надо! Надо!! Надо !!!

– Кому нужны пачучи, пусть записываются в Бурики, Пырики, Жорики и Лирики.

– Я! Меня! Я! Меня!
– заторопились дзяпики, отталкивая друг друга.

И только всегда некстати вступающий в разговор Акимов неуверенно спросил:

– А что такое пачучи?

– Что б тебя!
– в сердцах выругался Зануда, ища копье. Акимов кисло сморщился и спрятался за широкую спину Могучего Дуба.

– Нет, Акимов. Тебе здесь долго живым не ходить, - сказал Вяльцев.

– Я карат знаю, - усмехнулся Акимов.

Инцидент с распределением мест назначений был исчерпан. Командированных быстренько расписали по селениям. Препирательства кончились. Лишь Мокрый Зрачок начал отказываться от поездки в Жмурики, потому что ему тоже захотелось приобрести пачучи.

Каменотесы старательно вырезали виньетки на командировочных удостоверениях. В кассе выдавали кокосовые орехи, служившие здесь в качестве денег. Командированные расходились по домам, чтобы попрощаться с родственниками, собрать вещи, привести в порядок копья и стрелы. Мало ли что может случиться в пути!

Хижины командированных осаждались толпами соседей и дальних родственников. У каждого были заказы, начиная от пачучей и кончая наконечниками для стрел, которых в самом селении было - хоть пруд пруди.

Около глайдера Акимова уже ждала симпатичная дзяпичка.

– Ах, Толенька, - сказала она.
– Я уже заявление об увольнении отожгла на костре. Сейчас получу трудовую плиту и буду свободна как птица! А тогда за тобой не только в командировку, а хоть на край света?

Акимов покосился на Вяльцева, а тот хмыкнул и сказал:

– У вас тут край света, кажется, не дальше пятидесяти километров?

– Откуда вы знаете?
– Лицо дзяпички сразу изменилось и стало жестким и напряженным.

– О каком крае вы говорите?
– спросил Акимов.

– Он злой! Злой!
– показывая пальцем на Вяльцева, крикнула дзяпичка. Если он все знает, то почему не убьет меня?

– Что он знает?! Что ты знаешь, Виктор?

– Ничего. На надеюсь узнать. Залазь в глайдер. У тебя, я вижу, здесь уже много забот и обязанностей.

– То...
– крикнул было Акимов, но дзяпичка прижала палец к губам и, медленно пятясь, отошла от машины.

– Хватит базарить. Время зря теряем. Прыгай в глайдер!
– И, вскочив вслед за Акимовым, Вяльцев поднял машину в воздух.

– Тебе мало, что они говорят и пишут на нашем языке? Еще хочешь?

– Давай выкладывай.

– Помнишь, ты раскручивал спираль, пытаясь найти другие селения дзяпиков? И не нашел.

– Ну?

– Чекин тоже не нашел.

– Выходит, их нет?

– Не знаю. Все тропинки, выходящие из Капиков, обрываются ничем. Понимаешь? Идет, идет тропинка и ее дальше нет. А письмоносцы в этом месте исчезают.

– Это ты и имел в виду, когда говорил: край?

– Это. Но вот что имела в виду под "краем" эта дзяпичка? Уж ей-то известно гораздое больше моего... Как ее звать?

– Кого? Ее?

– Да.. Эту красотку.

– Не знаю...

– Ладно, не буду.
– Вяльцев развернул карту.
– А имя ее ты знаешь... Вот тропа, над которой мы летим, а под тем деревом, как сообщил Чекин, она обрывается. Проверим?

– Проверим.

– Не мог ты не спросить ее имени...

– Вяльцев! Перестань.

Глайдер опустился в нескольких метрах от развесистого дерева, и оба человека вышли из него.

– Я буду идти по тропе, а ты смотри, следи за мной.

Вяльцев выбрался на тропу и пошел к дереву. Впереди перед ним выбитая ногами людей земля кончалась. Вяльцев достиг этой черты и шагнул в траву, которая скрыла его с головой, только кончики травинок зашевелились. Через минуту он вернулся.

– Все! Дальше ничего нет. Попробуй ты!

Акимов повторил действия Вяльцева. Результат был тот же.

– Тропы нет, это точно. С глайдера хорошо видно. Но зачем тогда нужна тропа? Я думал, здесь есть какой-нибудь ход, лаз, дверь или еще черт знает что. А здесь нет ничего. Но ведь дзяпики-то куда-то бегут... Стоп. А если они добегают до этого пункта и назад. Тогда понятно, почему кончается тропа. Но только для чего все это? Абсурд.

– Вот именно.

– А хорошо объяснялся бы край света. Просто дальше нельзя. Табу.

Вяльцев сорвал травинку и засунул кончик ее в рот.

– Подождем немного. Вдруг кто пробежит.

Сильный удар массивным телом сбил Акимова с ног.

– Разиня! Не слышишь, что тебе кричат уйти с дороги!
– На тропинке, потирая ушибленную ногу, стоял дзяпик. Каменное письмо валялось рядом.
– Мы с тонно-километров работаем! А тут всякие под ногами болтаются! Теперь снова в ритм втягивайся.

– Ты откуда взялся?!
– закричал Вяльцев.

– Разуй глаза!
– ответил дзяпик, схватил плиту и умчался по тропе, которая вела в Капики.

Акимов молча встал и начал отряхивать с себя землю. Лицо его было серым, но не от пыли..

– Толя, отойди!

По тропе мчался еще один дзяпик с огнеупорной корреспонденцией за спиной. Акимов отскочил в сторону. Дзяпик бешено пронесся мимо него, достиг края тропы и исчез. Не в зарослях, а просто. Взял и исчез, не снизив при этом даже скорости.

– Видел?
– спросил Вяльцев.

– Видел.

– Что-нибудь понимаешь?

– Ничего. Вообще все перестаю понимать.

– Что будем делать?