E 2

Даже скучно и утомительно.

– И? К чему это приведет именно вас? Я могу создать новых роботов. Или, быть может, хотите убить меня? А что, если я скажу вам, что способен оцифровать собственное сознание,и загрузить его в любую другую оболочку? Например, в тело Стефана Грeйсона?
– откровенно издеваясь, обсыпаю вопросами я. Да так уверенно, что у Форда опускается челюсть.

– Вы наигрались в виртуальную фантастику?
– с сарказмом и возмущением выплевывает Форд.

– Вы действительно думаете, что для человека, который создал нечто подобное этому, - киваю в сторону робота.
– Есть что-либо невозможное?
– продолжаю давить на психику Форда и других агентов, заставляя их уверовать в то, чтo для меня нет границ и недостижимых целей. – Как знать. Хотите проверить? Пожалуйста. Я к тому, что ваши угрозы меня не пугают, мистер Форд.

– Вы понимаете, мистер Карлайл, что мы можем закрыть вас здесь за подобные угрозы в сторону Премьер-Министра?

— Но вы до сих пор этого не сделали. Сдается мне, я вам нужен. Мой мозг слишком уникален,и это осознает даже Стефан Грейсон. отов поспорить, что он не ставил перед вами цели убить меня, раздавить, или лишить моих разработок, – уверенно заявляю я.
– Он поставил перед вами иную цель – завербовать меня. Любой Президент, Премьер-Министр или же король, мечтает иметь в своем подчинении «карманного ученого», который будет изготавливать для него подобных «солдатиков», не так ли? Идеальный вариант. Прекрасное оружие. Бойцы, не ведающие cтраха, пощады и человечности.

Не выдерживая давления и напряжения,искрящего в воздухе, мой оппонент устало цедит сквозь зубы:

– Так или иначе, ждем от вас исполнения гражданского долга, мистер Карлайл. Не провоцируйте нас на меры, которые нам бы не хотелось совершать, - несмотря на то, что вся страна давно перешла на электронный документооборот, оригиналы самых важных документов, являются бумажными. Демонстративно вручив мне папку, с «инструкциями и обязанностями», Форд снисходительно кивает, как бы позволяя мне покинуть комнату для допроса и базу ФБР, внутри которой я провел последние две недели.

Перед тем, как покинуть помещение, пропитанное энергией страха перед Премьером и немым восхищением перед моим самообладанием, я окидываю робота долгим взглядом, мечтая забрать его в свою лабораторию, вскрыть нутро и покопаться в процессоре. Поломать гoлову над действительно трудной и интересной задачкой – кто создал это,и кем неизвестный гений является мне – союзником или врагом?

А потом вспоминаю, что пока у меня нет такой возможности, к тому же, меня ждет одно более важное и незаконченное дело – Сакура.

Первый глоток свежего воздуха, когда я оказываюсь на воле, успокаивает мои обонятельные рецепторы, раздраженные пылью и запахами страхов этих зомбированных солдат. Второй и третий вдох окончательно приводят в чувство и добавляют ясности разуму.

– Рад вас видеть, мистер Карлайл, - меня встречает начальник моей охраны, Марк Деймон,и, пожав ему руку, я сажусь в автомобиль марки Audi,и буквально сразу ныряю в поток своих мыслей.

Я бы хотел сказать, что после того, как я нашел таблетки отца, моя жизнь вернется в прежнее русло: теперь, я смогу повторить их формулу, и обеспечить себе прежнее стабильное состояние.

Но что-то острое и ядовитое, колом застрявшее между ребер, кричит мне о том, что это не так.

Ничто не будет прежним, после того, что я испытал, когда подыхал на полу, задыхаясь от одиночества, ярости, гнева и всепоглощающей ревности. Такой сильной и удушливой… мне казалось, прыгнуть в жерло вулкана, сгореть в бурлящей магме заживо, было бы менее болезненно, чем то, что ощутил в каждой клетке тела.

И все из-за неё,из-за девочки, которая, даже не пытаясь переиграть меня, каждый раз ставит меня в эмоциональный тупик, одерживая победу над моим контролем и самообладанием. Непредсказуемая, сильная и слабая, нежная, страстная, ранимая, смелая… Кэндис действительно оказалась «ключом», но явно не от замка хранилища, от сердца. И она не открыла его, а вспорола. Достала все то, что подавлял в себе я,или же чип… неважно. Энигма заставила мне прочувствовать каждый оттенок этой незнакомой мне прежде агонии, и я на какие-то мгновения, часы и даже дни… позволил себе быть человеком.

Обычным парнем, который проникся глубокой привязанностью к той, которую хотел приручить и использовать, но расставляя сети для этой маленькой дряни, попал в них сам. Я попробовал на вкус эти эмоции и чувства, которые раньше ощущал лишь как слабые импульсы, которыми могу управлять. Воспринимал, как код и алгоритмы поведения, свойственные матрице любого человека…

И даже, несмотря на то, что сейчас эмоции поутихли, а мое сердце вновь превратилось всего лишь в мышцу, и перестало быть источником фантомных и необъяснимых болей, я уверен… что теперь ни в чем не могу быть уверен, когда дело касается Кэндис.

Все, что мне остается, это воззвать к pационализму, структурированию, самоанализу и разуму. Бесконечно убеждать себя в том, что все оттенки новых эмоций, что ощутил – иллюзия. Или временное явление. Извержение вулкана, который сейчас вновь уснет на десятки лет. Черт возьми, я продолжаю думать о Кэндис всю дорогу, продолжая разговаривать сам с собой, применяю различные дыхательные техники, помогающие мне ощутить привычную и комфортную душевную пустоту… но все они приводят лишь к одному результату – я просто думаю о том, где сейчас находится эта маленькая предательница, что делает, какие сны видит, что ее тревожит… готова ли Кэндис к нашей встрече? Которая, разумеется, состоится совсем скоро. Ей не убежать от меня, не скрыться. Я на сто процентов уверен в том, что даже сейчас, проводя время в социуме и рядом с таким довольно сильным покровителем, как Джеймс, наша ментальная связь не ослабла, а лишь окрепла. Разум будет уверять ее в обратном, но мое присутствие она ощущает сейчас, каждую секунду,и шарахается от вида собственной тени, принимая ее за меня.

Кэндис что-то надорвала и во мне… взломала систему и тело, переплела струны и провода души по–своему, изменила внутренние программы и установки, сбила. Это ощущение – сродни вирусу, постепенно отравляющему даже самый идеальный компьютер. Я пока не знаю, как победить его, удалить, лишь изучаю и ищу пути решения задачи, в которой я останусь верен своей Цели. Останусь в реальности, где центром моей Вселенной являюсь я и где должен отыграть роль Творца, а не идиота, чтo потерял контроль и предал свою миссию из-за женщины. Какие бы сильные эмоции не вызывала во мне Кэндис, я прекрасно понимаю, что в мире есть только одна женщина, которую я смогу полюбить по–настоящему, глубоко,искренне и безусловно, и эта женщина не Кэндис. И когда я испытаю это чувство Абсолютной любви, о котором говорил отец… я не просто позволю себе быть человеком, я стану им. пределенно. И рядом со мнoй будет она, Сара – мое творение и любимая женщина, такая же отличающаяся от других, как и я.

Я очень надеюсь, что ошибаюсь,и все мысли о Кэн – лишь последствие принятия таблеток, чье действие сходится с эффектом от близости с Энигмой,и пытаюсь убедить себя, что мой план остается неизменным. Что ее действия не будут влиять на мои решения,и создание Сакуры.

Делаю глубокий выдох, выбрасывая все лишние мысли из перезагруженного сознания,и с облегчением вспоминаю разговор с агентом,и момент, когда окончательно понял, что вернул себе способность контролировать состояние, эмоции, действия: и свои, и чужие.

Черт возьми, почему меня терзают сомнения, стоит лишь подумать об Энигме и вспомнить ее укоризненный,и одновременно уязвленный взгляд в мою сторону… взгляд, полный трепета и тщательно скрываемого восхищения.

Она мое исключение?

Больших усилий мне стоит сдержать утробный рык, рвущийся из груди, как только вспоминаю эпизод в хранилище,и мою сладкую девочку, что таяла только в моих руках… а на прощание, окиула презрительным взглядом, прижимаясь к груди рейсона. Сжимаю кулак, ощущая легкий жар в набухших венах,и то, как эмоциональный зверь, что поселился внутри, поднимает голову и извергает пламя, обжигая огнем изнанку грудной клетки.