Э(п)рон-2

— Савелий Степаныч! Какими судьбами?

— Долг позвал, сударь, — чуть поклонился тот.

— Так вы к нам в… э-э-э… привычном статусе? — уточнил я на всякий случай. — Да вы не стесняйтесь, присаживайтесь. Сейчас официанта кликнем, велим еще пива нести, да харчей поболее…

— Не извольте беспокоиться, сударь. Я отобедал на лайнере.

— Да вы все равно присаживайтесь… разговор нам предстоит долгий. Как добрались, кстати? Признаться, не ждали вас так быстро. Я полагал, вам нужно будет разобраться с делами…

— … замести следы? — ухмыльнулся старый слуга. — Поверьте, сударь, засвеченный при вашем бегстве вариант у меня далеко не единственный. На подготовку стратегического отступления времени ушло не так уж и много. Куда сложнее пришлось с вашим дядюшкой.

— А он что-то подозревает?

— Подозревает? — Степаныч аж прищурился от удовольствия. — Помилуйте, сударь! Какое там подозревает! Он пребывает в полнейшей уверенности, что вы живы-здоровы. Я, кстати, даже не пытался его в этом переубедить…

— Симатта! Никогда в тебе вот этого не понимал! — с присущей ему деликатностью вклинился в разговор Рин-сан. — Зачем ты тогда в клан вернулся?! Верность? Честь? И еще целая куча пустых слов?!

— Ты не прав, враг мой. И не ври себе — когда-то и ты понимал их значение.

— Когда-то. Это ключевой момент.

— Мне жаль, что ты сломался, Рин.

— Не о чем тут жалеть. Главное, я выжил. И Рин-тян тоже.

— Давно ее не видел. Выросла?

— Еще как! Не узнаешь при встрече.

— Ну, это мы еще посмотрим… — Степаныч наконец устроился на свободном стуле и окинул опытным взглядом остатки пиршества: — Что отмечаем, господа мои?

— Да так, кое-что по мелочи, — отмахнулся я. — Не стоит вашего внимания, Савелий Степаныч.

— Ну, если вы так считаете, сударь… впрочем, я вами даже горд: устроить этакий переполох! Леди Рокуэлл вам теперь обязана по гроб жизни.

— Э-э-э… стесняюсь спросить, Савелий Степаныч, а с чего, собственно?..

— Полноте, сударь! Это ваш дядюшка до сих пор считает ваше бегство обычным ребячеством и нежеланием взваливать на плечи ответственность за клан…

— Не-не-не! Мне просто еще жить не надоело!

— Я вам излагаю официальную версию.

— А-а-а!.. Тогда ладно.

— Так вот, я не ваш дядюшка. И я очень быстро сообразил, кто поспособствовал возвращению леди Аннабель из небытия. Особенно учитывая некие ваши теоретические изыскания. Кстати, примите мои поздравления, сударь. Вы таки добились своего.

— Благодарю, Савелий Степаныч. Было трудно, но я… мы справились.

— Я очень рад за вас, сударь. Вижу — возмужали, повзрослели…

— Наследником обзавелся, — снова вклинился Рин-сан.

— Действительно? — удивленно заломил бровь Степаныч.

— Да… это случайно.

— Не удивили, сударь, не удивили… но это не важно! Теперь у вас есть дополнительный стимул, и это хорошо. Думаю, дела еще больше пойдут на лад. Если, конечно, некий безрассудный ниппонец не подобьет вас на какую-нибудь авантюру…

— Я бы попросил! — оскорбился кэп. — Я и авантюра? Старый, ты бы не заговаривался, э!

— Заметьте, сударь, против безрассудного он не возражает!

— Против правды не попрешь, — кивнул я. — Ладно. Не будем ходить вокруг да около, Савелий Степаныч. Я очень рад, что вы нашли возможность присоединиться к нам с Рин-саном. Не поверите — кадровый голод жесточайший! Столько дел, столько дел! И в большей части я просто дуб дубом… если бы не мистер Деррик…

— Это который Дэвид? — оживился Степаныч.

— А вы знакомы?

— Знавал я одного, еще совсем мальцом. В те времена мы больше с его почтенным батюшкой общались… если, конечно, это тот самый Деррик.

— Вот сами у него и спросите. Я вас обязательно познакомлю. А пока давайте-ка хоть немного посвятим вас в подробности…

— К черту! — снова грохнул по столу Рин. — Алекс, не будь занудой. Человек только с рейса, ему надо расслабиться. Посидеть, потрындеть, пивка выпить… предаться, в конце концов, воспоминаниям о былых денечках!

— А ты все такой же, вражина! — рассмеялся Степаныч. — Из клана ушел, ярмо с шеи сбросил, а привычки прежние.

— Ну а с чего бы мне меняться? — нахмурился кэп. — Если из тех времен я и вынес что-то полезное, то как раз их, привычки. Надеяться только на себя, не доверять никому, быть постоянно начеку. Думаешь, почему я жив до сих пор?

— Ладно, ладно, убедил… сам такой же.

Угу. Это точно. Два сапога пара.

— Может, все-таки пива с дороги, а, Савелий Степаныч?

— А, давайте! Гулять так гулять! И позволите вопрос, сударь?

— Конечно!

— Симатта! Сначала я.

— Спрашивай, вражина.

— Ты зачем в клан вернулся?

— Тебя это действительно беспокоит? — удивился Степаныч.

Ну, или сделал вид, что удивился.

— Очень. Не поверишь — спать не могу. И кушать нормально.

— Не ерничай.

— Ладно, не буду. Так зачем вернулся?

— Думаешь, за мной увязался «хвост»?

— Не исключаю такой вероятности. Иначе зачем Герману Завьялову принимать тебя обратно? Ты же сбежал с наследником и изрядно ему нагадил!

— Тут бы я поспорил, Рин. Со стороны глядя — да, кое-какие планы порушил. Но на самом деле он был рад. Хочешь, верь, хочешь — не верь, но его сильно мучила совесть. По всем законам кланов он должен был порешить вот этого парня, — кивнул на меня Степаныч, — но ему это было как серпом по одному месту. Все-таки родная кровь! Племянник! Но и слабину давать, особенно публично…

— Последнее дело, согласен.

— В общем, я избавил его от выбора. И он это оценил. А еще оценил — цитирую — «верность букве и духу социального договора». Это он про меня и Алекса. Я обещал его отцу приглядеть за малым, и я сдержал обещание. Герман это понял и оценил. И на этот раз тоже. Да, не делай такие большие глаза, Рин! Глава Завьяловых в курсе, почему я снова ушел из клана. Но это единственное, в чем он уверен. В остальном никакой конкретики. Отследить меня невозможно, я об этом позаботился. Но если вы настаиваете, могу принять дополнительные меры.