Е3

Сегодня снова была бомбежка, мы пару раз спускались в подвал, но потом перестали. Мама сказала, что бессмысленно так тратить время. На улицах лежат мертвецы, их не успевают убирать.

24 декабря 1941 года

Хлеба по карточкам не дали. На хлебозаводе нет воды и электричества. Покойников везли на санках, они твердые и прямые как доски. Но никто не плакал, как тогда Мишина мама.

25 декабря 1941 года

Очень хочется есть. Хлеба нет. Мы с бабушкой и Ромкой почти целый день лежим в кровати и слушаем симфоническую музыку и стихи по радио. А из окна я видела две грузовые трехтонки с высокими бортами. Там было много-много ребят, они лежали друг на друге в черных шинелях и шапках, а руки и ноги торчали. Бабушка отогнала меня от окна, но я стала спрашивать, что это за ребята. И тогда она сказала, что это – подростки–ремесленники и заплакала.

26 декабря 1941 года

Наконец-то выдали хлеб. Он тяжелый и вязкий, половина муки, а остальное – бумага и еще что–то, я не знаю точно что. Кажется, ничего до этого вкуснее я еще не ела.

31 декабря 1941 года

Сегодня Старый год уходит. Мама говорит, что как Новый год встретишь, так его и проведешь. За окном война, а я не хочу, чтобы весь 1942 год пылал войной. Я бы хотела, чтобы ее не было, поэтому загадала желание. Интересно, сбудется или нет? А если сбудется, то когда?

4 января 1942 года.

Вот и наступил Новый 1942 год. Встретили его кружкой горячего еле подкрашенного чая, хлебом да малюсенькой баночкой повидла, которую мама приберегла для такого случая. Повидло такое сладкое и вкусное, его было очень приятно есть и представлять настоящий Новый год с мандаринами и подарками.

8 января 1942 года.

Я давно не видела Витю Зайцева, а сегодня мне сказали, что он умер. Его мама не смогла похоронить, потому что земля очень твердая. А она хотела только так. Ребята сказали, что Витю поставили в углу комнаты, потому что надо ждать тепла, чтобы земля оттаяла. Поэтому живым придется зимовать с мертвыми.

Мне так жалко Витьку, и маму его очень жалко. Отнести бы ей какого гостинца, да нечего, и Витьку увидеть боюсь.

15 января 1942 года

Сегодня от голода умер дядя Гриша. Сначала он долго стонал и просил хоть грамм хлеба и все ждал, когда придет тетя Зина, которая пошла менять талоны на хлеб. Тетя Зина с моей мамой отвезли его на приемный пункт, на 12-ю Красноармейскую, я поехала с ними. Приемный пункт - сюда свозили умерших с улиц и домов. Складывали их как дрова, кто–то был одет, кто–то раздет, кто-то завернут в простыню и просто голые. Жуть! Больше я туда не пойду, это очень страшно.

Конец ознакомительного фрагмента.