Еда и патроны. Ренегат
Шрифт:
– Нет, – ответил Стас, запрокинув голову, – не представляю.
– А то, может, вместе махнем?
– Убиться не боишься?
– Я – фаталист, – улыбнулся охотник. – Судьба у каждого только одна, ее не изменишь.
– Пусть даст ответ, – повторил Стас отрешенно.
– По машинам! – раздался голос Репина. – Через минуту выдвигаемся!
– Ладно, обсудим еще, – Коллекционер зашагал к грузовику, но остановился на полпути и обернулся. – Ты чего? Поехали, – окликнул он Стаса.
– Езжай, – ответил тот, оставаясь на месте. – Я вас найду. Прогуляюсь немного.
– Ну, смотри.
Колонна развернулась, подняв клубы пыли, и очень скоро превратилась в вереницу далеких огоньков.
Стас постоял еще минуту, глядя им вслед, вышел на середину Владимирского тракта, повернулся лицом к Мурому, сел, скрестив ноги, и продолжил наблюдать за растущей полосой света над обреченным городом.
Тишина октябрьской ночи нарушилась приближающимися
звуками шагов. Идущих было много. Десятка два или больше. Их топот перемежался разговорами и смехом. Скрипели телеги, фыркали лошади. Шли не спеша, не таясь, без опаски.– Смотри-ка, – раздалось за спиной, метрах в пятнадцати. – Это что еще за хрен с горы?
Шаги стихли. Перед Стасом в овале света возникла его собственная тень.
– Эй! Козлина! Чего расселся посреди дороги?
– Слышь, придурок! К тебе обращаются!
– Молчать, – спокойно и вкрадчиво произнес знакомый голос. – Наемник?
– Да, – ответил Стас, не оборачиваясь.
– У тебя хороший автомат.
– Самый лучший.
– И я его уже видел. Моя фамилия – Звягинцев.
– Я знаю.
– И обещание мое не забыл?
– Помню.
– Что ж, тогда пора платить.
– Скажи, Звягинцев, – продолжил Стас начисто лишенным волнения тоном, – ты веришь в судьбу?
– В судьбу? – за щелчком взведенного курка последовал короткий смешок. – Пожалуй, нет. Но я верю в высшую справедливость. Теперь верю.
– Хм. Может ты и прав, – Стас плавно потянул за кольцо чеки. – К черту судьбу. Пусть высшая справедливость даст нам ответ…