Эдем 5

Огненная Бестия в свою очередь переполнилась решимостью и видела только свою победу. Уход в сторону, правый клинок теперь не достанет, с левым же сталкивается полупортик, пламенный клинок двигается прямо вдоль лезвия кривого меча и ударяется о гарду под углом. Далее металл встречается с покрытыми песком пальцами и отрубает фаланги.

Сразу же следует продолжение, второй кривой меч с размаха врезается прямо в бедро рабыни. Благодаря своей форме рубящий удар вонзился в бедро до кости, пробил броню и рассёк артерию, но Ада не планировала уходить в оборону. Она была готова получить такую рану, чтобы проткнуть живот своему врагу.

Сразу же после этого рабыня выпустила рукоять и схватилась за кисти южанина. Огненная диадема уже чуть ли не плавилась от переизбытка хара, а вместе с этим получал и ожоги Нуму, который уже не мог вырваться, да и полуторник прошёл насквозь, что заставляло тратить силы на борьбу с раной.

Через считанные секунды южанин упал на колени, но не просил о пощаде. Изуродованные руки чисто физически не могли держать клинки, заклинания создать он не успеет, бой закончился.

Сама же Ада левой рукой зажала пробитую артерию, засунув пальцы прямо внутрь раны. Хотелось ещё и прижечь сосуд, но потом целителю работы только больше будет.

Правая же рука направила полуторник к горлу противника, которого действительно следовало убить, раз он даже о пощаде не просит. Однако вместо смерти Огненная Бестия даровала своего врагу удар лезвием плашмя и кажется этим сломала челюсть бесчестному.

Это был далеко не первый бой Нуму на арене. Он искал смерти в бою. Но такой участи мерзкий отброс не заслуживает. Поэтому Ада не хотела его убивать, пусть он сдохнет в канаве, захлебнувшись собственной блевотне. Также мыслили и зрители, которые радовались подаренному зрелищу и продолжающемуся наказанию бесчестного.

Глава 26

Лансемалион Бальмуар сидел в водном ресторане и размышлял о своей жизни. В частности, о насыщенности прошлого различными событиями. Всё же ему почти пять веков скоро стукнет, а значит и историй уже в запасе должно быть неприлично много.

И всё же нет, не значит. Существовали даже простые смертные, которые легко могут похвастаться более захватывающими приключениями за своим пятьдесят, шестьдесят лет. Конечно, и сам аристократ успел многое повидать, одно предательство брата чего стоит и обучение у Халсу’Алуби c Алгирендой. Но всё это размывается тонким слоем по векам.

Большую часть времени занимала рутина, повторение одних и тех же действий, схожие уроки и лишь в конце случалось что-то интересное, вроде дуэли с Хозяином Песков. А до этого… до этого десятки лет монотонных тренировок, где не происходило ничего захватывающего от слова совсем. И большую часть жизни Ланса вполне можно так и описать: ничего захватывающего, просто нужно делать то, что должен.

Поэтому он даже завидовал своим этиамарием, особенно в начале их пути. Слабые, они делают рывки и преодолевают сразу несколько ступеней за раз, титулы берутся одним за другим. Но так будет продолжаться не всегда, каждая новая ступень будет требовать всё больше усилий. И Ада недавно перешла эту самую границу, пройдя своеобразный тест на вменяемость.

В этот момент все в ресторане перевели взгляд к воде, отвлёкшись от разукрашенных танцовщиц и вкусной еды. Само заведение находилось буквально на самой реке, так что доставлять посетителей приходилось на лодках. Зато здесь прикармливали разную живность, которую нигде больше и не увидишь. Ведь многие магические монстры просто не могут существовать в неволе, дело даже не в недостатке хара или особых условиях, они просто затухают после помещения в клетку.

С всплеском со дна Ари выпрыгнул сверкающий змей да на такой скорости что, казалось, он летит. Яркие плавники расправились в спиральном танце и обрызнули водой сидящий у края заворожённых смертных. И лишь достигнув двадцати метров над поверхностью реки опасный, но красивый монстр издал пронзительный крик и снова скрылся под водой. Незабываемый полёт навсегда отпечатается во воспоминаниях посетителей.

— Наверное это был брачный зов? — предположила сидящая напротив Ада, но хозяин ничего не ответил и продолжал смотреть на горизонт со стеклянным взглядом. — Опять размышляете о чём-то своём? Поделитесь, если не секрет?

— Так много всего произошло всего лишь за одно лето, — задумчиво произнёс Лансемалион Бальмуар, тыкая странного вида рыбу вилкой. — Вряд ли такое ещё когда-то случится.

— Это вы о чём?

— Ты прошла тест на вменяемость и получила новый титул. И сделала это быстрее, чем любой из других моих учеников. Конечно, относительно многих у тебя имелась фора, ты попала сюда в лучшем возрасте, не слишком молодая и не слишком старая, к тому же по времени пробуждения твоей тени Кихариса всё удачно сложилось, и эльфийская кровь существенно помогает в развитии. Однако нельзя обесценивать и твоё беспрецедентное упорство. Я действительно не помню ни одного раба, который бы тренировался столь же упорно, почти без отдыхов и перерывов, подобно голему. Хотя стоит сделать акцент на возрасте, многие архимаги легко могут уйти в затворничество на века, но ты же… Тебе же только двадцать один стукнет или стукнуло. Многие в таком возрасте могут сказать себе: «С этого дня я не буду тратить свою жизнь на бессмысленные вещи и займусь исключительно саморазвитием?». Нет, большинство ходят по борделям и веселятся. На крайний случай их можно принудить отработать смену на фабрике ради денег, но не более. Они даже не могут заставить себя сделать зарядку с утра, а порой и зубы не чистят…

— Ой, ну хватит меня баловать, а то ещё зазнаюсь, — с улыбкой ответила слегка покрасневшая Ада, которая любила, когда её хвалят: хотя кто не любит? — К тому же вы сами всё и делаете для этого, в том числе и подавая личный пример. Хотя я всё же нахожу время и на отдых, потому что излишнее упорство может обернуться самовредительством. Вы это мне сами говорили.

— Я слышу в твоих словах нотки укора, но всё же ты права. Труд меня сильно увлекает, каждая выполнена задача придаёт мнимой бодрости для духа, но истощает тело, кроме того, не дают покоя и цели, которые нужно достичь как можно скорее. Но без отдыха быстрее желаемого не добьёшься, скорее просто упадёшь без сил по пути, –тяжело вздохнул Лансемалион Бальмуар и подозвал официанта. — Замените блюдо на какое-то другое.

Раб сначала сильно удивился, затем испугался, хоть и внешне виду особо не подал. Но от цепкого взгляда янтарных глаз не укроется даже мелькнувшее в сознании намерение, что уж говорить про физиологию. Лёгкая дрожь, натянутая улыбка и испарина на лбу появившейся из-за волнения.

Неудивительно, ведь официант тут же заметил расковырянную рыбу, в середине она оказалась сырой. Досадная промашка, за которую можно и поплатиться. Возможно, в этом ресторане практикуются групповые наказания, чтобы мотивировать персонал на продуктивность, слаженность и доносы друг на друга. Или работник переживает за повара, понимая, что ему возможно сегодня знатно так прилетит.

Но аристократ не стал поднимать скандал, как и не собирался во всеуслышание заявлять о проблеме. Так что никто из посетителей даже не посмотрел в сторону столика, ведь блюда заменялись довольно часто и по любым причинам.

Например, этот плавучий ресторан так-то являлся довольно роскошным местом, однако сюда приходили и не очень богатые алетисы, простые кателии. В особые дни, возможно по праздникам или на годовщину, они выбирались сюда раз в год и их поведение с манерами по этим причинам оставляло желать лучшего. И этих смертных можно понять, ведь как уже сказано, для них этот день особенный, а значит всё должно быть идеально. Это заставляет придираться даже к сущим мелочам, вроде не того цвета скатерти. Почему? Всё из-за бедности, ведь тот же Ланс так никогда не поступит, для него посещение подобных мест не является особенностью.

Многие из-за подобного поведения ненавидят бедняков и бедность, считая её корнем всех проблем. Но лично аристократ согласился бы с этим утверждением лишь частично. Ведь сама бедность является частью выстроенной в Эдеме системе, в которой все богатыми быть просто не могут, как и посещать такие вот рестораны.

И из-за этого возникает вопрос, а стоит ли испытывать презрение к не очень богатому гражданину из-за его поведения в ресторане, на который он копил долгие месяцы? Это же вполне естественное поведение, он воспитан такими же родителями, вырос в таком же окружении, так чего от него ещё ожидать? Мы же не удивляемся нападениям дворовых псин, которые сошли с ума от голода. Мы не удивляемся тому, что сытый волк тоже может укусить за руку, потому что он является диким зверем. Более того мы на них не злимся, ведь понимаем, что это естественно. Так почему также нельзя отнестись и к людям, решения которых уже определила выстроенная система и окружение?