Единственная для темного эльфа 2

Девочка, что искренне улыбалась мне всякий раз, когда я находил повод прийти к ней в храм, украла мое сердце. Уже тогда, когда слова любви могли испугать ее, не мог на нее насмотреться, порой украдкой наблюдая, как она усиленно учится, сидя над книгами Алазара в оранжерее. Мог часами безотрывно следить за каждым ее движением, когда она ухаживала за растениями, шутливо отгоняя шаловливых маленьких айманов, считая, что я, скорее всего, уснул, забравшись под своды крыши.

Я хочу, чтобы я был центром ее мира, как и она для меня.

Тогда я не позволял себе мыслить, что воплощу мечты в реальность и сделаю ее своей, но я позволял себе мечтать. Признаваясь ей в чувствах только на темноэльфийском, находил себе отдушину в том, что эти слова все-таки были произнесены. Mo are, Aya, я безумно люблю тебя.

За всю свою долгую жизнь представить себе не мог, что кого-то так сильно полюблю.

— Эсфир.

Голос Саида не стал неожиданностью. Возвращаясь на пост, моя сигналка предупредила о скором прибытий оставшихся стражей. Только наличие Ша-Энга оказалось внезапным.

— Через полчаса всеобщее собрание, пришли вести с гарнизонов, — изумрудный дракон поднял голову, сказанное лидером стало новостью и для него. — Перед ликами командиров можно, наконец, снять маски стражей.

Что? Секундное замешательство мгновенно пронзило мыслью: необходимость снять маску на собрании совершенно не радует. Наверняка там найдутся те, кто хорошо знают Эсфира в лицо, чем не могу стопроцентно похвастаться я. Как бы я не запоминал внешность дракона, все равно могут быть неточности.

— Ша-Энг останется у покоев принцессы на время, пока мы будем находиться в малом амфитеатре. Идем.

92. Время перемен

— Ша-Энг останется у покоев принцессы на время, пока мы будем находиться в малом амфитеатре. Идем.

Саид развернулся, считая мысль изложенной.

— Ну, наконец, — потянувшись, Рамиль снял маску, протерев лицо. — Я думал уже, срастусь с ней. Враги голову ломают, кто находится под масками безликих, страшатся и завидуют, а вот походили бы день в этом наморднике, зависти было бы меньше.

Понимающе усмехнувшись, главный варгол кивает нам на выход из коридора, жестом приказывая следовать за собой. Сжав кулак, быстро соображаю, как оставить себе возможность сохранить маску на лице, или же каким способом считать чью-либо память у тех, кто был близок с Эсфиром. Рискованно, но находиться без прикрытия еще более опасно.

Только хочу предупредить Саида о недолгой отлучке, выбрав все же второй вариант, как меня опережает Ша-Энг:

— Уступишь, приятель? — повернув голову на земляного дракона, первое время всматриваюсь в него. Это он мне? — Так хочется сегодня размяться. Ума не приложу, как Ая не воет, сидя в четырех стенах с выгулом на поводке.

— Аккуратнее со словами, Ша-Энг, — огненноволосый страж усмехнулся, дружески продемонстрировав опасный оскал. — Если принц посчитает, что ты на нее дурно влияешь, тебя от нее отлучат.

Стоит признать, Рамиль прав. Стража в присутствии Аи ведет себя более раскрепощенно, чем могла бы. При другой принцессе они должны были стать безмолвными смертоносными тенями, а не тенями болтливыми.

– Не думаю, что мне это грозит, — судя по реакции дракона, и правда так не думает. — Принц знает, что со мной Ая под защитой.

Рамиль расхохотался:

— Это точно! Вспомнить хотя бы тех красоток в Зале Реликвий! Страж сцепился с дамами, кому скажи…

Я нахмурился, услышав упоминание о том, чего не знаю. На сердце потяжелело от мысли, что Ае могли здесь навредить или даже просто обидеть. Но как-то же земляной дракон с ней оказался. Последний, к слову, улыбаться перестал.

— Я не сделал ничего компрометирующего, а они, в свою очередь, поступили низко. Что толку быть дворянином, если ведешь себя, как рыночная торговка? — вновь посмотрев на меня, спросил еще раз, уже спокойно: — Так что, тебе принципиально там быть или посторожишь ее за меня?

Вглядываясь в серьезный вид земляного, неосознанно выдержал паузу, которую можно списать на размышление. Может ли знать дракон, что того не желая, выгородил меня? Этот парень достоин того, чтобы оплатить ему той же монетой.

Отступая спиной к двери на шаг, занимая положенную позицию с рукой на эфесе меча, киваю Ша-Энгу. Тот кивает в ответ, бросает взгляд на Рамиля и ступает за Саидом, до этого молча наблюдавшим диалог приятелей.

Взглядом провожая удаляющуюся стражу в спину, думаю только об одном: Ша-Энг, ты действительно просто захотел поприсутствовать на собрании или у тебя своя цель?

***

Не лукавила, когда призналась Фалю о планах на оставшийся день. Совсем скоро меня ждала продуктивная встреча со своим драконом (а я уверена, что она будет продуктивной), а пока я должна была почитать что-то сама.

Учителя, выделенные Геррионом, приходят ко мне уже не так часто. Это вначале я была слепым котенком, а теперь, прав Ша-Энг, сама ходячая энциклопедия. Очень надеюсь, что знания, почерпнутые из книг, помогут мне за пределами дворца. Я не покидаю мысль сбежать, но теперь оцениваю это не просто как желание избежать нежеланной свадьбы, а еще желание уберечь Гера от ошибки.

Я не спасительница драконьего и прочего народа империи, не героиня, призванная поднять этот мир, не святая, готовая ради тысяч пожертвовать жизнью и чувствами любимого человека. Я просто хочу к Фалю. Хочу спрятаться в его объятиях и никогда не почувствовать, что его руки ослабли.

И, на самом деле, вчерашний визит Мари очень отпечатался в моем сознании. Она переживает за Гера, но не может показать ему этого. На самом деле, я восхищаюсь этой девушкой. По факту, она общается и поддерживает свою соперницу в моем лице. Если бы не она, мне пришлось бы совсем тяжело, а она всегда рядом. Бескорыстная, самоотверженная, честная… И очень красивая. Мне кажется, из нее получилась бы восхитительная императрица. Так и вижу диадему в ее роскошных волосах.

Глаза невольно опускаются.

Да, внутри меня что-то недовольно ворочается, ведь я собственного дракона, моего, не чьего-либо, а своего собственного, сватаю кому-то. Наверно, это глас магии истинной пары, талдычащей, что я совсем не так растолковала ее задумку. Превратить нареченного в брата, нонсенс! А мне весело и оттого все равно — Фаль стал для меня первым во всем. Никакая магия не властна над искренними чувствами.

Да, я люблю Герриона. У меня тоже болит за него сердце, я переживаю, что будет с ним, если я исчезну, но поступить иначе не могу. Если бы я увидела, что между ним и Мари что-то завязывается, было бы легче. Гера же упрямей танка.