Единственная для темного эльфа 3

— Волки?

— Они бы сразу вошли, — Фаль отрицательно мотнул головой, но все же оставил газету и сумку мне. — Это может быть кое-кто другой очень нам с тобой полезный.

— Я с тобой?

— Нечего ему на тебя смотреть.

Глядя в спину удаляющемуся эльфу, рассматривала длинную тонкую косу, лежащую поверх его распущенных волос. Не к месту вспомнилось, что раньше он вплетал цветные ниточки, было прикольно.

Пушистые оладушки принесли почти сразу. За ними два салата и первое блюдо. От напитка так знакомо повеяло квасом, что я не удержалась от того, чтобы сделать пару глотков. Пока там Фаль с кем-то наболтается, я тут в ностальгию пущусь.

Отщипывая горячие ломтики от выпечки, болтала ногами, всеми силами стараясь не считать минуты, пока эльфа нет. Ну, что он так долго? Все остынет. Надо бы попросить суп чем-нибудь накрыть, холодный же невкусный.

Поднялась, чтобы как раз переступить лаву, успела сделать несколько шагов и лишь тогда поняла, что что-то не так… Голова закружилась так внезапно, что я только и успела, что инстинктивно схватиться за ближайшую поверхность стола. Только это меня не спасло. Все вокруг так стремительно завертелось, что я даже не поняла, как так вышло, что задела что-то на столе, наделав много шума, а сама встретилась с твердой поверхностью пола…

76. Невольное вооружение

76. Невольное вооружение

Планируемый вечер не сложился, но воспоминания о нем вызывают искреннюю улыбку. Даже в памяти приятно наблюдать, что после моего вполне непрозрачного намека на продолжение ночи, на лице любимой сон как рукой смахнуло удивление, мгновенно превращающееся в смущение. Щечки очаровательно заалели, вынуждая мое сердце предвкушать. Не удивлюсь, если в глубинах утерянной памяти таятся кусочки воспоминаний, где именно своей женственностью она пленила мое сердце в первую очередь. Или внутренним светом? Или скромностью, присущей лишь невинным созданиям?..

Просыпаться рядом с ней мечте подобно. Я не хочу покидать мир грез, если это так.

И оттого больнее испытывать ее страх. Не в силах избавить ее от этого, уничтожить всех врагов враз, вынужден просто лишь находиться рядом. Моя маленькая невеста, моя нежная ксани.

Ее нежность сводит меня с ума… Поймал себя на том, что, испытывая на себе это ее качество, чувствую пробуждение внутри какой-то неистовой силы. Она тянется к ней, желает обладать. Она существует ради нее. Странное, удивительное чувство, заставляющее ощущать себя всемогущим рядом с ней.

Люблю ее холодные руки. Мне нравится знать, что она нуждается в моем тепле. Испытываю ни с чем не сравнимое удовлетворение, когда она ищет его у меня, когда доверяется и ластится. И то, как отдается… уже не забуду. Так отдаваться может лишь женщина, которая любит. Пусть это произошло между нами на моей памяти всего лишь раз, но это воспоминание уже невозможно будет выдрать из сердца, как и ее признание, что я ее первый и единственный мужчина.

Я надеялся на приезд шамана и лишь потому оставил ее одну. Странное непонятное чувство ревности, ввиду знания о том, что жрец женат, не давало мне сил себя преодолеть и позволить ему увидеть предмет моих грез и невольных мучений. Без лишних слов, жрец видел, сколько сил я прикладывал, чтобы вернуть утерянную память, аргументируя лишь одной причиной — ради нее. Невольно сам подогрел чужой интерес к своей ксани.

Однако я так и не нашел никого, кто мог бы искать со мной встречи. Хотел было вернуться, чтобы допросить хозяина двора о личности неизвестного, но взгляд привлек собственный шорс. Да, наш с Аей зверь. Выглядывая из кустов дома, где его быть не должно, он не торопился мчаться ко мне, ведя себя неестественно тихо.

С сомнением обернувшись назад, решил, что беспокоиться о внезапном нападении с утра не придется. Ая под сводами постоялого двора, я же отходить не собирался. Сделал всего несколько шагов навстречу, прежде чем поманить, однако шорс понял мои намерения раньше. Чудо, сообразительные звери.

Увиденное не понравилось. Опустившись на колено, хмуро осмотрел огромную морду покорно дающего прикасаться к себе зверя — значит, не больно. Кровь все же не его. Пасть была перепачкана ровно столько же, как и все четыре массивных рога. Когти на передних лапах замараны незначительно, видимо, жертва была вертлявой и извивалась. Так, что выходит, задрал чью-то живность? Или не поделил территорию с местными тварями?

Внешнее спокойствие, но внутреннее напряжение Амато, настораживало. Еще слишком мелкий, чтобы принимать самостоятельные решения и анализировать ситуации, но сейчас ведет себя на удивление похвально: не дернулся от незначительной мною использованной магии крови, чтобы убедиться в целостности зверя и определить настоящего обладателя рубиновой жидкости, та как раз была еще не сильно засохшей.

Собственная кровь вскипела. Амато потрепал перевертыша! llah, все-таки сунулся следом за нами! Только теперь я знаю твою природу, гаденыш. Встреча с шорсом покажется тебе приятной в сравнении со мной.

Вот только следом за открытием последовала тревога. Хлопнув по мощной шее зверя, отпустил того, сам же развернулся и поспешил вернуться к своей девочке. Теперь лучше не оставлять ее одну. Амато потрепал преследователя, но это не значит, что тот больше не сунется. Чья это ищейка? Судя по тому, как грубо действовал его напарник, взламывая щиты Аи, полагаю, явно не принца.

Картина, развернувшаяся пред глазами, стоило мне войти в таверну, заставила замереть сердце! Рванул к хозяевам таверны, супругам, что вместе с двумя заезжими обступили Аю, лежащую на полу, но во взволнованных объятиях женщины, пытающейся привести малышку в чувства, обмахивая.

— Ая! — голоса собственного не узнал, когда коршуном навис над любимой, одновременно подхватывая ее и пугая осознавшую, кто перед ней, женщину. Рявкнул сам не свой, обращаясь ко всем сразу: — Что здесь произошло?!

— Так… ничего, — промямлила хозяйка, пожав плечом и прячась за спину мужа. — Поднялась и упала внезапно… Никто ничего не видел, господин!

— Да, просто упала, — подтвердил кто-то за спиной.

— Сама, ни с того, ни с сего.

Удерживая сокровище свое на руках, влагу с лица ее стер — кто-то уже пытался привести ее в чувства привычным способом. Руки бы поотрывал.

— К ней никто не подходил?

— Да одна была, перед носом же у меня сидела, — подал голос доселе растерянный хозяин. — Может, хворая она у тебя?

Зло глянув на мужика, боковым зрением заметил разбитый кувшин. Остатки темной жидкости еще плескались в нем, когда я дотянулся до осколка и попытался почуять несвойственный напитку аромат:

— Она пила это? Кто готовил?

— Я ничего не сделала, господин! Побойтесь богов! — воскликнула женщина, спрятанная своим мужем, и я оказался склонен ей верить.

Это предупреждение. Вызов мне. Угроза, что эти ублюдки могут сделать что угодно в любой момент, даже когда я ожидаю. Демонстрация вседозволенности… и персональное подписание смертного приговора.