Единственная, кто его слышит...

– Конечно, буду, милая. Ради вас обоих…

– Спасибо… Как только он вернется в школу, я постараюсь сделать так, чтобы он вспомнил меня и все, что мы пережили.

– Но я все равно думаю, что это не правильно, – проговорил Эмм.

– Давай завтракать, – сменила я тему, живо стирая слезы с лица.

– Давай, – шумно вздохнул Эмм, с неохотой отстранившись от меня.

– Иди в школу, либо в больницу, в общем, не знаю… – пробормотала я, когда Эмм после завтрака стал помогать мне убирать со стола.

– Я не могу оставить тебя одну в таком состоянии, – твердо сказал он.

– Каком? Я в порядке, – заверила я, уставившись в глаза друга. – Ты обещал мне присматривать за Эдвардом…

– Хорошо, но я буду звонить и слать смс, – пригрозил он пальцем. – Каждые двадцать минут, и если ты не ответишь хоть раз, я мгновенно приеду. Не вздумай натворить какой-нибудь ерунды…

– Я поняла, о чем ты. Эмм, я не сумасшедшая! Я не собираюсь сдаваться, и не собираюсь творить всяких глупостей, которые нам вряд ли помогут.

– Рад, что ты умная девочка, – снова обнял меня друг. – Я не поеду в школу, лучше в больницу, к Эду. А ты, не знаю, мультики посмотри, желательно веселые.

– Хорошо, – вяло усмехнулась я. – Пока.

– Я буду звонить, – напомнил Эмм, скрывшись за дверью.

Как только я заперла дверь, устало прислонилась к ней лбом, а глаза снова невольно наполнились слезами.

– Я не сдамся, – пробубнила я. – Не сдамся… Свон, возьми себя в руки! – приказала я, выпрямившись по струнке.

Как и обещал Эмм, он звонил каждые двадцать минут, сказал, что Эдварду провели полный осмотр, что дышит он самостоятельно, но все так же ничего не помнит из того, что было в его призрачной жизни.

– Ну конечно, чего же ты хотела? – сидя на кровати и обнимая плюшевого мишку, тихо говорила я. – Это тот самый Эдвард Каллен, а я все та же Белла Свон: серая и никому, кроме Эмма, не нужная.

Я легла на бок и, укрывшись пледом и прижав мишку сильнее к груди, потянулась пальцами к шкатулке. Нажав на кнопку, я заворожено уставилась на то, как она раскрылась, наполняя комнату нежными звуками музыки, а мое сердце воспоминаниями. Проведя кончиками пальцев по краю стеклянного лепестка розы, я шумно выдохнула и, открыв ящик тумбочки, достала дневник.

«Наверное, дорогой дневник, стоит тебе сказать о том, что у меня все чертовски плохо! Единственный плюс из всего этого большого каламбура то, что Эдвард пришел в себя. Хотя в этом есть и обратная сторона – он меня не помнит… То, что я наблюдала вчера в больнице стало полной противоположностью того, как я представляла его возвращение. Мечты… Пустой звук… Все совсем не так…

А еще шкатулка, которую он мне подарил незадолго до возвращения… Его последние слова в роли призрака… Наверное он чувствовал, что так все и будет. Мне так его не хватает: его зеленых глаз, нежной и милой улыбки, теплых слов…».

Закончив писать, я отложила дневник в сторону и, закрыв шкатулку, залезла с головой под плед, душа в себе новый приступ истерики и слез…

POV. Эдвард

(Саундтрек: Oasis – Stop Crying Your Heart Out)

Я уже некоторое время лежал с закрытыми глазами, боясь их открыть.

Почти два месяца! Это число молоточком билось у меня в голове, не давая забыть о том, что это время просто было вырвано с моей жизни. Интересно, что произошло за эти дни? Мне еще так много нужно узнать.

Дверь в мою палату тихо скрипнула, и я услышал.

– Мистер Каллен, ваши лекарства, – тихий и спокойный голос медсестры раздался с правой стороны от меня. Медленно открыв глаза, я уставился на белый больничный потолок, спустя мгновения я перевел взгляд на медсестру.

– Доброе утро, – прохрипел я, стараясь подняться, но медсестра тут же меня остановила.

– Вам нельзя двигаться, – строго, но достаточно аккуратно произнесла она. – Доктор Каллен запретил до прихода физиотерапевта.

Вздохнув, я принял лекарства и снова уставился в потолок. Медсестра тихо вышла прочь.

Родители и друзья были так рады, что я вышел из комы. Все даже хотели остаться со мной ночевать в палате, но благо, я уговорил их не жертвовать собой и идти домой. Я и так каждый раз представляю, сколько они провели бессонных ночей возле моей койки. Да и какая разница, я бы все равно спал. Конечно, после долгого времени проведенного в коме я боялся спать, точнее не было желания этого делать, я итак потерял слишком много времени. Но сил у меня сейчас совсем мало, и уставший организм берет свое и требует отдыха и сна.

Я не знаю, сколько я смотрел в потолок, но мои глаза начали болеть и слезиться. Потерев пальцами переносицу, я отвернулся к окну.

Я начал вспоминать свой сон, который приснился мне сегодня ночью. Хотя я не был уверен, что это сон. Все было настолько красочно и ярко: озеро, пирс, рассвет и размытый силуэт рядом со мной. Я не мог понять, кто это. Но что-то мне подсказывало, что это очень важный человек в моей жизни…

– Привет спортсменам, – вваливаясь в палату, бодро пробасил Эмметт. Я повернул голову и увидел друга, который на ходу доставал из пакета разные вкусности и клал их на стол у стены. – Медсестра сказала, что тебе пока этого всего нельзя, но мы ей ничего не скажем, – улыбался он. – Как ты? – подойдя ко мне ближе и подав руку для пожатия, спросил он.

– Весь сияю, – улыбнулся я.

– Словно кубок, который мы выиграли у «Адских псов!», – Эмм подмигнул мне и вложил в мою ладонь большое красное яблоко.

Я пару раз сжал пальцы вокруг фрукта и перевел взгляд на друга.

– Ты знаешь, – тихо начал я. – Мне приснилось… – я замолчал на полуслове, боясь, что Эмм меня не поймет.

– Что? – наклонившись ближе ко мне, спросил он. Было видно, что он взволнован и ожидает от меня чего-то важного.

– Ничего, – быстро ответил я, а Эмм коротко вздохнул, будто ожидал услышать что-то иное. – Так что там «псы»? – положив яблоко себе на грудь, спросил я.

– Ух, и задали мы им перцу, – гордо заявил он, а я обрадовался, что у меня получилось перевести тему.

Эмметт вкратце рассказал мне о матче и о нашей триумфальной победе. Но было видно, что он что-то не договаривает. Он раз за разом заикался и прерывался на некоторых моментах, будто вспоминая, что мне это знать не обязательно, и начинал говорить совсем другое.

– Да, представляю, как бесились они, когда вы победили, – улыбался я со слов Эмма.

– Не то слово, – хохотал он. – Их капитан чуть не лопнул, так его раздуло от обиды.