Единственная на всю планету 3
Шрифт:
– Большие будут станции? – полюбопытствовал генерал.
– Раз в пять больше перехватчика, а вес примерно триста тонн.
– И как вы их уведете с Земли?
– С землей и уведем, – усмехнулся Кулаков. – Уйдут в космос вместе с окружающим грунтом. Потом станцию переведут на нужную орбиту, а мусор притянется планетой и сгорит.
– Две недели, – задумчиво сказал генерал, – а потом мир станет другим. Главное, чтобы нам дали это время, и не схлестнуться потом. Наверное, мы сейчас от всех отобьемся, но все равно понесем потери, да и Землю изгадим.
– Время мы выгадали, – сказал Кулаков. – Европейцы, похоже, так ни до чего и не договорятся. Эта их объединенная Европа напоминает мне большой садово-огородный кооператив. Был я одно время в таком. Ни одного вопроса толком решить не могли. Но нам это
– Я ознакомился с вашим докладом, – сказал комиссару Олту Снорли заместитель директора сектора безопасности Зард Корн. – Я доволен тем, что вы наконец-то внедрили на Земле достаточно своих работников, чтобы можно было приступать к созданию центра. У вас даже есть свой маг, хоть назвать его так можно с большой натяжкой. Но это уже хоть что-то. В вашем докладе мне непонятно только одно – чего вы ждете? Я понимаю, что без денег вы там ничего не сможете сделать, но неужели их так трудно достать? С вашей подготовкой и магом? Предложение развернуть производство продукции с использованием наших технологий я считаю нецелесообразным. Вам потребуется первоначальный капитал, который тоже нужно где-то брать. А потом это долго, и после событий в России сразу же привлечет к вам внимание. Поэтому действовать нужно совсем по-другому. Там есть преступность?
– Там в первую очередь есть преступность, а потом уже все остальное, – мрачно пошутил Олт. – Мы зацепились за Мексику чисто случайно и продолжили там работу только из-за мага. Я планировал вывезти своих в Америку, но пока не хватает средств и неясная обстановка. Американцы поставили в России своего президента, а он с помощью наших ренегатов начал свою игру, и пока непонятно, чем это может закончиться. Может быть, и войной.
– Значит, с переездом не спешите, – сказал Зард, – а вот деньгами нужно заняться вплотную. Там, где есть преступность, есть и деньги, экспроприация которых не вызовет негативной реакции у общества и власти.
– Она вызовет такую реакцию у самих преступников, – возразил комиссар. – Я могу потерять свои кадры.
– У вас там уже сотня оперативников! – с возмущением сказал Зард. – Какая от них польза, если они даже не могут никого ограбить! Может быть, нам обратиться за помощью к армии? Перебросим сюда от границ один из кораблей и заменим ваших бездарей космодесантниками, а заодно заменим и вас кем-нибудь из их командиров! У вас есть маг, комиссар! С его помощью вам должно быть несложно достать оружие и выйти на нужных людей. Никто не даст вам несколько лет на какие-то производства! Мы и так уже почти проиграли! Судя по всему, в России уже создан центр, а мы к созданию своего еще не приступали. Заняли тела каких-то голодранцев и топчемся на месте! Честное слово, я уже начинаю жалеть, что мы отстранили от освоения этой планеты компанию. Уж они-то давно наладили бы поставку тел, а мы с вами за год не сдвинулись с мертвой точки! Идите, комиссар, и хорошенько подумайте, прежде чем сядете за составление очередного доклада. А лучше замените в этой Мексике кого-нибудь из своих людей, а остальных организуйте так, чтобы быстрее был реальный результат.
– Не хочешь одеться полегче? – спросил Валера. – Сегодня сильно пригрело, а ты в теплом пальто. И расстегиваться не дам: простудишься.
– Мне трудно простыть, – ответила Лена, довольная проявленной заботой. – Ладно, сейчас забегу домой поменять пальто на плащ. Не хочешь подняться вместе со мной?
– Ольга дома? – спросил он и, увидев подтверждающий кивок, отказался. – Сходи сама. И не бегом, а нормально, я подожду.
– Скажи честно, – заглянула ему в глаза девушка. – Ты ее еще хоть немного
любишь?– Глупенькая ты, несмотря на все оптимизации, – засмеялся он. – Я тебя люблю, а ей благодарен за то, что мы с тобой встретились. Если бы ее не было дома, я бы поднялся, и мы ненадолго отложили бы прогулку. А раз дома, то без меня ты сходишь быстрее.
Они поцеловались, и Лена припустила бегом к своему подъезду. Несмотря на закрытую зону, в нем тоже была охрана. Забежав в лифт, она поднялась на свой этаж, открыла дверь и замерла на пороге: из гостиной доносились всхлипывания. Сбросив пальто на пол, она вбежала в комнату и бросилась к зареванной Ольге.
– Что случилось? Тебя не Нор обидел?
– А ты что так рано? – шмыгая носом, спросила сестра. – Я думала, что тебя еще часа три не будет. Не обращай внимания. Никто меня ее обижал, просто хочется поплакать.
– Ну да! – недоверчиво сказала Лена. – Мне-то уж зачем заливать! Просто так не ревут, особенно такие люди, как ты. Должна быть причина.
– Я такая же, как все, – сказала Ольга, вытирая глаза платком. – Понимаешь, я маялась от безделья и включила телевизор. А там передают чье-то интервью. Такой вальяжный мужчина, не помню, чтобы я его раньше видела. Он так аргументированно убеждал, что нашему президенту народ и на фиг не нужен, и вся эта борьба на девять десятых устроена для электората, что даже я засомневалась.
– Ну и что? – не поняла Лена. – Из-за этого реветь? Они там все сволочи, просто одни больше, а другие меньше. Это даже такому члену электората, как я, понятно. В Америке разыгрывают спектакль для американцев, в России – для нас, а в Европе и разыгрывать ничего не нужно: они там все комедианты. Вот стала бы ты, разругавшись с Европой, оставлять в ней свою дочь? А наш президент оставил!
– А если это не он ее оставил, а сама осталась? – возразила Ольга. – У нее своя семья и своя жизнь. Вполне могла не послушать отца. И что бы ты сделала на его месте? Она ведь уже не девчонка. Понимаешь, дело не в том, что он делает сейчас, а в том, что он, скорее всего, никогда не станет делать. Сейчас он борется за независимость России и подкрепляет эту борьбу ростом военной силы. Это очень важно и необходимо, но этим не должно закончится. Независимость ведь бывает разной. Сейчас нас грабит Запад, а вместе с ним свои кровососы, которых развелось, как блох на Бобике.
– Хочешь побороться за социальную справедливость? – насмешливо сказала Лена. – Давай с помощью магии устроим еще одну революцию!
– Я не против частной собственности, – возразила Ольга. – Но ведь вести дела можно по-разному. Можно организовывать производство и получать свою долю пирога, пусть даже с черной икрой. А у нас грабят и воруют, кто сколько сможет! Это нормально? В Советском Союзе все богатства недр принадлежали народу. Много этому самому народу доставалось от их продажи за границу? Да, на часть денег покупали пшеницу, которую не хватало ума выращивать самим, а остальное? Все утекало в помощь борющимся с империализмом и идущим к светлому некапиталистическому будущему! Кое-что перепадало и нашим, но так, чуть-чуть. А теперь что, лучше? Теперь эти недра нам совсем не принадлежат. Кто-то качает нефть и добывает газ, все это продает и выплачивает не такие уж большие налоги, которые на две трети разворовывают чиновники. А на ту треть, которую все-таки не разворовали, мы все живем. Изменится в этом что-нибудь после изменения конституции? Я в этом сейчас очень сильно сомневаюсь. И что хуже всего, я не вижу, кто мог бы в этой ситуации хоть что-то сделать!
– Тогда сделай сама, – предложила Лена. – Денег у тебя куры не клюют, да и корпорация на такое дело всегда отстегнет. Создай свою партию, а потом стань президентом. Нынешний все равно в своем кресле вечно сидеть не будет. А чтобы восхищались и любили, создай свои магические лечебницы, в которых людей будут исцелять бесплатно! Среди наших воротил не одни воры и кровососы, просто создали систему, когда воровать и драть с других три шкуры выгодней, чем пытаться что-то производить и вести дело честно. Вам везет в том, что отхватили деньги за халявное золото, выпускаете продукцию, которой нет у других, и пользуетесь поддержкой высших чиновников. У других ничего этого нет, вот и изворачиваются, как могут. А кто и этого не может, тот ворует или, как в нашей торговле, устанавливает бешеные наценки.