Единственная на всю планету - 3

— С вашей рожей, комиссар, нам никто не даст кредит, — высказался маг. — А мне его и подавно не дадут.

«Сделать, что ли, так, чтобы нас перебили? — подумал Олт. — Как все осточертело! И это высокая цивилизация? Всего два месяца пожили впроголодь среди местного отрепья и сами опустились. Ланг прав, они скоро побегут. А куда бежать мне?»

— Мы идем грабить банк! — сказал он оперативнику. — Соберись, а то сейчас заснешь на ходу! Подчинишь кассира и заставь выложить все, что есть в кассе. Если будет кто-то еще, постарайся погрузить его в сон. В крайнем случае применим оружие. Только не вздумай стрелять без необходимости. Черт бы вас всех побрал!

До нужного банка шли пешком больше часа. По пути Олт купил голодному напарнику пару эмпанадас, не выдержал запаха и взял еще один пирожок себе. Возле банка никого не было, но маг определил, что в нем находятся клиенты.

— Слишком много людей, — сказал он комиссару. — То ли четверо, то ли пятеро — точно не скажу.

— Ждем, — приказал комиссар, и они перешли на другую сторону улицы.

Ждать пришлось недолго. Через пять минут из звякнувших колокольчиком дверей вышла пожилая пара. Увидев маячащих напротив банка доров, они поспешили удалиться.

— Кажется, только двое, — неуверенно сказал напарник. — Точно двое! Идем, комиссар, вряд ли в банке, пусть даже таком небольшом, будет сидеть кто-то один.

Вздохнув, Олт решительно направился к банку. Он первым открыл тяжелую дверь и зашел в совсем небольшое помещение. За стойкой сидела женщина–кассир, а рядом с ней работал с бумагами лысый очкастый старик, который не обратил на клиентов никакого внимания. Оба грабителя подошли к стойке, и кассирша застыла, а старик упал на свои бумаги и захрапел.

— Выкладывай все деньги, — сказал напарник, который почему-то выглядел недовольным, — и не вздумай подать сигнал тревоги — убьем!

Кассирша послушно выдвинула ящик и начала выгребать разложенные в нем банкноты. Звон колокольчика ударил Олта по нервам и заставил обернуться. В банк вошли двое полицейских, которые остановились, поджидая, когда освободится касса. Сердце комиссара сжал страх, и он поспешно начал искать под одеждой рукоятку пистолета. Напарник тоже повернулся, но почему-то комиссар не увидел на его лице страха. В следующее мгновение на пол с грохотом вывалился выпавший из-за пояса мага кольт. На мгновение все застыли, а потом маг нагнулся за оружием, а Олт выхватил свое. Выстрелить ему не дали. Испуганно вытаращившийся на них мордастый и усатый полицейский выстрелил сначала в голову магу, а потом в лицо самому комиссару. Очнулся он уже в собственном теле.

— Хорошо, что вы вернулись, комиссар, — сказал ему оператор. — Вас уже два дня хочет видеть господин Корн.

Олт умер второй раз, и сейчас ему было так паршиво, что хотелось только одного: забиться куда-нибудь и никого не видеть. Нехотя он соединился с Зардом Корном.

— Выйди! — приказал он оператору и упал в выросшее за спиной кресло.

— Наконец-то! — раздраженно сказал возникший перед ним Корн. — Сколько можно, комиссар? С момента нашего разговора прошло столько времени, а вы до сих пор не докладываете!

— Не о чем было докладывать, — сказал Олт, изо всех сил пытаясь сдержаться и не наорать на начальство. — Теперь могу доложить. Попытка ограбления не удалась. Мы потеряли два тела, в том числе и мага. Меня тоже убили. Можете вызывать своих космодесантников, но я бы вам рекомендовал свернуть операцию и вернуть всех в их тела, пока они не вернулись сами. Все нужно начинать не так и в другом месте, но вам это придется делать без меня. Я увольняюсь.

— Как увольняетесь? — не понял Корн. — За всю историю сектора не уволился ни один комиссар!

— Значит, я буду первым, — ответил Олт. — Я устал, и мне все надоело! Мы занялись не своим делом. Мало того что не было опытных кадров, еще и вы постоянно толкали в спину! А на этой идиотской планете страны отличаются, как разные миры! Опыт, который получили в России, почти ничем не помог в Мексике! Здесь нужно годами готовить профессионалов, а вам подавай все и сразу! Судя по сообщениям их СМИ, мы уже опоздали! Незачем больше спешить. Надо было не убирать от этого проекта компанию, а постараться все сделать совместно.

— Мы забыли спросить вашего мнения! — зло сказал Корн. — Не вам осуждать решение руководства! Можете убираться, но не рассчитывайте, что вам простят неустойку!

Олт по земной привычке плюнул в изображение бывшего начальника и, тяжело поднявшись, пошел к транспортному модулю.

— Удачно съездили, — сказал Нор. — У нас только одна девочка такой силы. Теперь их будет две. А вообще результаты так себе. Осмотрели больше десяти тысяч детей и нашли только семерых. А среди взрослых никого, кем стоило бы заниматься. Придется президенту подождать.

— Не знаю, — с сомнением сказала Ольга, — у меня какое-то нехорошее предчувствие. Девчонка действительно сильная, но подождем радоваться. Сейчас должны подойти ее родители, поговорим с ними.

— Думаешь, откажутся? — озабоченно спросил муж. — Пока у нас не было отказов. Глупо отказываться от того, что мы предлагаем. Но я к твоим предчувствиям отношусь серьезно: не помню случая, когда бы они не сбывались.

В дверь учительской постучали и, не дожидаясь ответа, вошла красивая, хорошо одетая женщина лет тридцати пяти.

— Здравствуйте! — поздоровалась она с Ковалевыми. — Я мать Лены Олейниковой, которая вас заинтересовала. Зовут Ольга Николаевна. Муж, к сожалению, приехать не смог.

— Поговорим с вами, — улыбнулась ей Ольга. — У вашей дочери хорошие способности к целительству. Мы собираем таких детей и с сентября будем их учить в специальной школе под Москвой. Там будут замечательные учителя, которые обучат детей школьной программе, а мы будем учить целительству. Срок обучения от двух до трех лет. Дети могут проживать в интернате, но если захотите туда переехать, вам предоставят хорошую квартиру. Транспорт в Москву будет ходить регулярно, так что можете не опасаться проблем с работой. После окончания школы детям будет присваиваться звание целителя, и они направятся работать в клиники нашей корпорации. Мы им гарантируем очень хорошие оклады, квартиры и высокий социальный статус.

— Я не отдам свою дочь в интернат! — категорично заявила Олейникова. — И у меня нет ни малейшего желания уезжать из Москвы даже ненадолго! Если нам с мужем придется терпеть такие неудобства, за это нужно будет заплатить!

— И в какую сумму вы оцениваете свою дочь? — спросил Нор.

— Не надо искажать мои слова! — сказала Олейникова. — Это плата не за дочь, а за причиненные неудобства! А сумма для вас небольшая — десять миллионов.

— Надеюсь, не евро? — спросила Ольга.

— Нас устроят и рубли.