Единственная на всю планету. Трилогия

– Все, – сказала она Соломатину. – Мне жаль, Сергей, но дальше нам с вами работать нельзя. Сколько у вас потоков сознания?

– Последний раз было пять, – с досадой сказал он. – Но это было вчера вечером. Сейчас попробую еще раз, может быть, что-то изменилось.

Это были его последние слова. Тело мужчины закаменело, а заглянув в его лицо, Ольга увидела широко открытые глаза с огромными зрачками.

– Мать! – высказался Нор. – Толку нам от этого шлема, если он так поздно срабатывает! Я несу Сергея в изолятор. Закончим прием остальных, а потом им займемся.

Медицинский кабинет располагался в одной из комнат стандартной квартиры, а вторая комната была оборудована под изолятор как раз для подобных случаев. Нор подхватил математика на руки и перенес в соседнюю комнату. Уложить пострадавшего не получилось, поэтому он его посадил на кровать и вернулся к Ольге. Остальным прогнали проверку шлемом за десять минут, после чего вернулись в изолятор.

– Ничего не выйдет! – в отчаянии сказала Ольга. – Я помню карту активности зон его мозга, но сейчас у него все поменялось! И продолжает постоянно меняться! Как в таких условиях что-то делать?

– Может дождаться конца этих изменений, а потом пробовать? – предложил Нор. – Наверное, это самое разумное. Посиди с ним, а я пойду поговорю с его соседом по комнате. Нет смысла баламутить людей на ночь глядя, скажем им завтра утром.

Он ушел и вернулся через десять минут.

– Матерится, – сказал он девушке о Егорове. – Если у нас ничего не получится, многие все бросят. Могут бросить ученые и из второй партии. Мы сделали ошибку, не переселив всех старожилов отдельно от остальных в один подъезд. Все равно, конечно, общались бы, но уже меньше.

– Изменения стабилизировались, – растерянно сказала Ольга. – Картина похожая, но очень много отличий. Мне здесь работы на неделю без уверенности в том, что это что-то даст. Знаешь, что мне напомнила эта карусель у него в мозгу? Помнишь, что творилось в голове Уголька перед тем, как он вырубился? Наверное, у кота тоже начало дробиться сознание, и он сразу же потерял над ним контроль. А потом мозг перешел на качественно более высокий уровень, и все само прошло.

– Нет у нас недели! – сказал Нор. – Каталепсия не проходит, а это чревато неприятностями. Дыхание поверхностное и все мышцы напряжены. Если такое состояние продлится долго, он не сможет ни пить, ни опорожниться. И спазмолитики здесь не помогут. Оля, а что если его еще несколько раз подтолкнуть? Чем мы рискуем? Если у его мозга не хватает способности контролировать возросшее число потоков сознания, может после дополнительной стимуляции, его возможности возрастут? Сознание раздроблено, и связность между личностями потеряна, поэтому новым личностям просто неоткуда взяться, а вот мозг должен прогрессировать.

– Я боюсь! – Ольгу начало трясти. – Это ведь тоже несколько дней! И потом мышление нарушено, и он все равно не соберет себя воедино!

– Прекрати немедленно! – прикрикнул Нор на жену. – Когда Игорь говорил, что может отсеяться каждый третий, ты согласилась! А у нас пока на два десятка успешных всего один попал в карантин! И не будем мы ждать два или три дня. Ты права: нет у нас этого времени! Я предлагаю долбить его раз за разом воздействиями, как мы долбили кота. Сначала ты, а потом и я. А дальше просто лишим сознания. Когда придет в себя...

– Можно попробовать, – согласилась Ольга. – Мне ничего, кроме моей мысли о восстановлении прежней картины активности мозга, в голову не приходит, а это сейчас нереально. Иди отдыхать, а я начинаю работать. Это часа на три.

Нор, чтобы не мешать Ольге, ушел в соседнюю комнату. Когда она полностью выложилась, он ее сменил. Закончили они около одиннадцати часов.

– Я почти полностью выложилась, – зевая, сказала Ольга. – А картина активности опять изменилась. – Знать бы еще, с чем это связано. Как будем лишать сознания? Не лупить же его кулаком по голове.

– Неплохой способ, – сказал тоже уставший Нор. – Но лучше я ему откачаю силу из этих двух зон. Все, он вырубился.

– Да, что-то я туплю, – призналась Ольга. – А тело не расслабилось. Наверное, хватит. Нор, восстанавливай обратно. Так, теперь попробуем привести в чувство.

– Что со мной случилось? – спросил обмякший Сергей. – Все тело онемело и колет, как иголками.

– Что-нибудь помнишь? – спросил Нор. – Ты хотел проверить свои способности.

– Это помню, – пробормотал он. – Черт, тело совсем не слушается!

– Оля, выйди, – попросил Нор жену. – Я ему сейчас сделаю массаж.

Он помог Сергею раздеться, после чего хорошо размял ему мышцы.

– Хватит, – попросил Соломатин. – Давай я оденусь. Тело побаливает, но уже после твоего массажа. Да, вы спрашивали о возможностях. Семь личностей я сотворил, а восьмая не получается. И сейчас, когда чувствую себя лучше, в голове какая-то легкость, как будто она ничего не весит.

– Сволочи доры! – выругалась Ольга, когда математик ушел в свою квартиру. – Не может быть, чтобы они не использовали этот способ! Значит, знали, что выход есть, но соврали, чтобы на всех напустить страха. Выходит, что нам и шлем не очень-то нужен!

– А если бы таких было трое? – сказал Нор. – Я после одного Сергея пустой и восстановлюсь еще только через пару дней. Слушай, нам нужен резерв силы. Хитреца мы с тобой отдали, да и не место кабану в городе. А если приобрести парочку собак покрупней? На одну зарядку их должно хватить, а если оптимизировать, то получатся неплохие стражи. Только разума им не нужно давать: хватит нам твоего кота.

– Никогда не думал, что придется такое читать, – сказал директор ЦРУ Джон Бейли, бросив папку на стол. – Да еще на работе. Пожалуй, у Хайнлайна фантазия будет победней.

– Это собирали не мы, – ответил Норман Хендерсон. – Эти материалы пришли от Вольфензона, точнее от одного из его друзей в Калифорнии. В нашем директорате только проверили то, что смогли и успели.

– Что по мероприятиям? – спросил Бейли.

– Мы тоже послали в этот... Алейск своего человека и попытались организовать наблюдение за Ковалевыми.

– Попытались? – приподнял брови Бейли.

– Их охраняют ненамного хуже, чем нашего президента, – пояснил Хендерсон. Младших – лучше, старших – хуже, но все равно подобраться сложно. Младшие разъезжают на легковом броневике Knight XV, который и из гранатомета не прошибешь. Причем в том же броневике два телохранителя и вооруженный шофер, а в сопровождении два бронированных BMW, битком набитых боевиками. Старшие выезжают в таком же BMW в сопровождении машины с охраной. Квартира у них в хорошо охраняемом доме и имеет защиту от лазерного сканирования. Наверняка там серьезный аппаратный контроль. То же касается господина Фадеева и его семьи. Остальным руководством корпорации начали заниматься позже, поэтому данных пока мало.

– Что еще?

– Пустим в ход наших людей во властных структурах. Инициируем парламентское расследование продажи за бесценок трех десятков крупных государственных предприятий таким безответственным лицам, как бывший директор сахарного завода, мясник, грузинский мафиози и девчонка, которой еще нет восемнадцати! Из всех хоть как-то смотрится один Фадеев. Понятно, что пакет акций Ковалевых на Ольгу записан формально. Прием очень распространенный, поэтому ни у кого никаких вопросов не возникнет. Возникнут вопросы происхождения богатства у бывшего лесника. Наверняка он тоже подставное лицо, а поскольку вместе с женой служит в аппарате президента, то можно зацепить еще и его. В компании были огромные вложения в полученные предприятия, причем происхождение вложенных средств неясное. Ни у кого из них, кроме Ковалевых, таких денег не было, а займов не использовали. Помимо парламентариев, напустим на них прессу и телевидение. И еще есть мысль поднять компанию о вреде применяемых аппаратов «Око». Рак и тому подобное. Поскольку принципы работы «Ока» не разглашаются, оправдаться им будет трудно. Через несколько месяцев руководство корпорации планирует крупные поставки кабельной продукции в Западную Европу, поэтому сейчас прорабатываем меры, с помощью которых можно будет сорвать большинство этих контрактов. Есть и более жесткие меры, но они требуют очень тщательной проработки.