Единственная на всю планету

– Напраслина, – возразил Егор, открывший дверь в их спальню. – Еще вопрос, кто больше времени проводит за экраном. Пойдемте на кухню, посидим там. Сейчас сделаю горячий чай.

– Пап, и на мою долю, – попросила Ольга. – Я сейчас подойду.

Она зашла в комнату Нора, положила кота на кровать и села рядом. Взяв мобильный телефон, девушка набрала номер Бортникова.

– Это Ольга. Как осваиваетесь? Сколько у вас на это уйдет времени?

– Минимум четыре-пять дней, – ответил ей дор. – А что?

– Запомните мой номер, потом позвоните. Есть возможность получить еще одно тело влиятельного по здешним меркам человека. Только будет нужна ваша помощь. Теперь слушайте то, что вам нужно сказать Владимиру.

Она продиктовала дору свои пожелания в отношении младшего Бортникова.

– И последнее. В случае необходимости, я вам могу помочь магией. Но есть одно условие. Для того чтобы это делать безопасно, вы должны научить меня выборочному стиранию памяти. Иначе я буду сильно стеснена в своих действиях. Подумайте.

– Олег Васильевич, к вам Дворкин, – по переговорному устройству сообщила секретарша. – По его словам, по важному вопросу.

– Пусть зайдет, – разрешил Дерешков.

Дверь большого, шикарно отделанного кабинета Дерешкова открыл невысокий, полный мужчина лет шестидесяти или немного старше. Он без видимого пиетета подошел к столу, за которым сидел шеф, и положил на него несколько листов бумаги и флешку.

– Что это? – спросил Олег Васильевич. – Объясни в двух словах и сядь на стул. Не люблю, когда надо мной кто-нибудь стоит!

– В двух словах это большая жопа, – пояснил Дворкин, садясь на один из стульев для посетителей. – Обнаружило случайно одно из моих молодых дарований. Несколько слабо связанных между собой процессов, которые запустил, по всей видимости, наш Фадеев. Скорее всего, к весне мы могли бы понести изрядные убытки.

– Сколько? – спросил Дерешков.

– Не меньше трех миллиардов – это только прямые убытки. На котировке акций убытки могли бы быть гораздо больше.

– Цель? Как ты думаешь?

– А тут и думать нечего, – сказал Дворкин. – Фадеев сам один из крупных акционеров, поэтому тоже понесет урон. Версию, что он таким образом просто хочет сделать вам гадость, я даже не рассматриваю, поэтому целью может быть только захват контроля над комбинатом. Это сделать очень сложно, но возможно. Лично вам принадлежит только треть акций, а вместе с другими членами группы – около половины. Мы кое-что обнаружили, но вряд ли это все, что он задумал.

– Где он сам?

– Вместе с семьей два с половиной месяца назад отправился в кругосветный круиз. Теплоход должен вернуться через пару месяцев.

– Уехал вместе с детьми? Они ведь у него еще учатся. Или уже нет?

– Учатся. Девятый и десятый классы. Думаю, что на теплоходе уехали подставные лица, а он где-то нашел нору и затаился. Может быть, за границей, но, скорее всего, у нас. Его семья не из любителей шляться за пределами России. Причем сейчас он опасности ждать не должен. Мы наткнулись на его делишки чисто случайно. Большинство его схем теперь можно разрушить, но я не дам зуб на то, что потери будут небольшие.

– Вот что, Алексей, – задумчиво сказал Дерешков. – Его нужно найти и выпотрошить по полной программе. Сколько у него сейчас акций?

– Официально около десяти процентов.

– Вот и нужно будет их приватизировать. Фадееву они уже не понадобятся, а я буду не так зависеть от партнеров. Найди нашего шефа СБ, пусть ко мне зайдет. А твои дарования пусть копают дальше. Если что-нибудь найдут, я их не обижу. А тому, кто накопал это, выпишите премию в размере десяти окладов.

Глава 19

– Олег, скажи шоферу, что мы сегодня с вами не едем, – попросил Нор, когда в пятницу после окончания занятий все вышли из школы.

– Как не едете? – недоуменно сказала Людмила. – Как же вы попадете домой?

– Нам нужно задержаться по делам, а домой нас отвезет Сергей, – пояснила Ольга. – Идите быстрее, а то задержите остальных.

Недовольные очередными секретами друзей Фроловы побежали к автобусу, а Нор с Ольгой вышли из калитки и пошли по тротуару в сторону автомобильной стоянки. День был холодный, но хоть сверху сегодня не капало, да и ветра почти не было. Немного не доходя до стоянки они встретили Бортникова.

– Освободились? – сказал он. – Оставайтесь здесь, а я сейчас возьму машину.

Через пару минут он выехал со стоянки и прижался к бордюру. Не дожидаясь приглашения, открыли дверцу и забрались на задние сидения. Машина тронулась и, набирая скорость, помчалась по улице тем же маршрутом, каким они ежедневно ездили на автобусе. Переехав через реку, Бортников остановил машину, и Нор с Ольгой вышли. Машина развернулась и уехала обратно в город.

– Ждать минут двадцать, – сказал Нор. – Хорошо, что сегодня теплее оделись. Пошли сразу к кустам, нечего нам здесь маячить. Как ты думаешь, он согласится?

– Это как будем уговаривать, – ответила Ольга, послушно следуя за другом к росшим у спуска к реке кустам. – Я думаю, что он будет достаточно напуган. Не согласится – убьем. Оставлять его в живых я не хочу, несмотря ни на какое стирание памяти. Мерзавец он первостатейный.

Минут десять они стояли молча. Еще не начало темнеть, и ехавший со стороны города легковой автомобиль было хорошо видно. Вот он свернул и въехал на мост. Они по-прежнему не переговаривались ни мысленно, ни вслух. Все уже было обдумано, и роли распределены. Машина остановилась у спуска, и из нее вышли двое мужчин.

– Ну и зачем ты меня сюда привез? – спросил Васильев. – Как здесь можно узнать, из-за чего погибли мои люди? Столько времени прошло.

– Я вам могу рассказать, – сказала вышедшая из-за кустов Ольга. – Все очень просто. Я им приказала утопиться, и они послушно выполнили мое приказание. И вы сейчас сделаете то же самое. Только машину мы топить не станем, она еще Игорю Юрьевичу пригодится. Нор, возьми ключ от багажника и неси все сюда.

– Как это понимать, Игорь? – отступив от них, с ноткой страха спросил Васильев. – Ты с ней сговорился? Почему?