Единственная

— Иден мне столько о них рассказывала.

Они двинулись по гостиной, по дороге знакомясь с другими женщинами, собравшимися в небольшие группки, и дошли до боковой двери, ведущей в розовый сад Люсиль.

После их ухода разговор вновь превратился в негромкое жужжание, хотя группа сторонниц Марии обменивалась резкими негромкими репликами.

— Никто не знает, откуда она взялась… Вероятно, деньги Колина…

— Эта девица сбежала с обычным охранником. И кого они хотят одурачить сказкой про Юму?

— И я не обвиняю Эдварда Стэнли. С Иден Маккрори все кончено.

Эд Фиббз с живейшим интересом наблюдала за стычкой и последствиями и пришла в восхищение от находчивости женщин Маккрори. Боже, как же она ненавидела этих кумушек, обожающих посудачить за спиною. Возможно, если она подаст хронику о новой миссис Маккрори в выгодном свете, ей удастся побольше разузнать и о самом молчаливом шотландце. Попытка того стоила, а уж за всю историю семейства Маккрори Эд была готова заключить сделку с дьяволом.

Она подождала, пока закончится осмотр роз, и когда троица подошла к крыльцу, спустилась к ним по ступенькам навстречу.

Мэгги увидела высокую мужеподобную женщину в бесформенном коричневом платье, поношенных туфлях, которая приближалась к троице с выражением «а, наплевать» на длинном насмешливом лице.

— О, привет, дорогая. Леди, вы не будете против знакомства с мисс Фиббз? Она у нас работает в газете, — осуждающе сказала Люсиль Гесслер.

Эд протянула Мэгги большую костлявую ладонь для решительного рукопожатия.

— Пожалуйста, зовите меня просто Эд. Мое полное имя — Эсмеральда Дусетт Фиббз. — Она закатила глаза. — И вот я вас спрашиваю, на кого я больше похожа: на Эсмеральду или на Эд?

Иден подавила смешок. Мэгги инстинктивно почувствовала симпатию к этой простой, без претензий женщине с немыслимым именем и пронзительным голосом, хотя она и насторожилась в присутствии газетчицы, которой наверняка захочется покопаться в ее прошлом и в том, что произошло с Иден. С другой стороны, удачная подача новостей в прессе может помочь Иден пережить бушующий вокруг ее имени поток слухов.

— Пусть будет Эд, но только тогда зови меня Мэгги.

Эд признательно улыбнулась.

— Я бы хотела сделать интервью с тобой, Мэгги. Ведь тебе только что удалось захомутать самого закоренелого холостяка на территории Аризоны. Это грандиозная новость, ведь он столько лет ускользал из тенет вдовы Уиттакер!

Мэгги громко рассмеялась.

— Что ж, я думаю, у нас с тобой что-нибудь получится. Мы не уедем из города до середины завтрашнего дня, пока за нами не приедет Колин, чтобы сопроводить в «Зеленую корону». Десять часов утра в нашем номере в отеле устраивает?

Иден встревоженно посмотрела на нее, но Мэгги мягко и успокаивающе пожала ей руку. В настоящий момент им пригодится любой союзник. И она надеялась отыскать такого в Эд Фиббз.

Когда они вечером уезжали от Гесслеров, Мэгги чувствовала, что Иден на грани нервного срыва после отчаянных попыток изобразить, что все нормально, несмотря на все кружащиеся вокруг слухи. Мария и многочисленные ее сторонницы, холодно распрощавшись, уехали гораздо раньше, оставив званый вечер Люсиль. Остальные женщины разбились на маленькие взволнованные группки, откуда доносилось перешептывание и долетали взгляды в сторону Иден и Мэгги.

Мэгги попрощалась и поблагодарила измученную хозяйку, которая чуть ли не в клочья уже истерзала свой носовой платок. Они сели в экипаж и направились в отель.

— Я же говорила, что ничего не получится. Я — пария, и, если хоть еще раз появлюсь в городе с тобой или отцом, у тебя не останется шансов войти в общество Прескотта, — тихо сказала Иден.

— Ерунда, — резко возразила Мэгги. — Эта ведьма Уиттакер использует тебя как средство нападения на меня. Всегда есть любители сплетен. Но в них хорошо то, что они ждут не дождутся, когда наступит очередной скандал, и, когда тот происходит через несколько недель, они уже ничего не помнят о предыдущем. — Под измученным и недоверчивым взглядом Иден Мэгги начала размышлять, что бы такое придумать, чтобы отвлечь девушку от грядущей вечерней депрессии.

Когда они добрались до платной конюшни, Мэгги осенило.

— Почему бы нам не вернуться в отель пешком? До него всего лишь несколько кварталов, а по дороге, мне кажется, нам должен встретиться шляпный магазин.

— Неплохая мысль, — сказала Иден без большого энтузиазма.

Они шли по Элакон-стрит, рассматривая витрины магазинов и разглядывая потоки людей, снующих по этой суетливой столице. Бранились возницы, понукая мулов, запряженных в тяжелые повозки, груженные чем угодно, от кухонной утвари до рулонов миткаля. Поднимая клубы пыли, пролетали дилижансы. Проходили мужчины в грубых рубашках с заплатками на локтях и чиновники в опрятных костюмах. Тут и там шествовали парами леди под небольшими зонтиками от солнца, растрепанные жены пьянчужек в сопровождении оборванных детей обходили магазины.

Попадавшиеся навстречу мужчины приподнимали шляпы, застенчиво улыбались деревенские женщины, и лишь несколько лощеных пожилых леди делали вид, что не замечают эту пару, шествующую по другой стороне улицы. Что ж, во всяком случае, восприятие смешанное. И как раз в тот момент, когда Мэгги показала на один зонтик с оборками, который хорошо бы подошел к дневному платью Иден, та увидела в стекле витрины отражение и остолбенела. Мэгги услыхала язвительность в тоне некой седовласой дамы и сразу поняла, кто она такая.

— У нее еще хватает нахальства показываться в Прескотте после того, как она обошлась с тобой таким постыдным образом.

— Мама, я прошу тебя, — взмолился низкий мужской голос.

Мэгги обернулась, чтобы наконец посмотреть на этих легендарных Стэнли. Женщина прямо как вышла со страниц «Спящей красавицы» в образе злой королевы, и, как ни странно, облик юноши с серьезным и смущенным выражением лица вполне бы подошел сказочному принцу, его волнистые каштановые волосы и темные глаза были особенно хороши. Но чего-то в нем не хватало. Стержня. Характера.

Мэгги оглядела мать и сына отработанным холодным надменным взглядом. Ей бы очень хотелось, чтобы Иден повернулась и смерила их таким же взглядом; и Мэгги была вознаграждена, когда Иден встретила взгляд бывшего жениха с высоко поднятой головой. Эдвард порозовел, решительно взял мать под руку, одновременно приподнимая шляпу перед Мэгги и Иден, и увозя Софи от скандальной перебранки.

Матрона, со своей стороны, отворачиваясь, с презрением приподняла подол платья, словно боялась запачкаться о какие-то отбросы. Мэгги увидела, как стойкость оставила девушку, и слезы, сдерживаемые весь день, показались наконец на глазах.