Единственное спасение

Оба детектива наблюдали за мной, оба сопоставляли моё молчание с языком моего тела. Мои друзья ждали, затаив дыхание, чтобы услышать правду в моих словах. Что мне сказать о Блейке? Мне рассказать всем правду? Что Блейк был тем, кто воткнул нож, после чего моя теплая кровь полилась на холодный снег. Но это был не Блейк. Это был ангел. Псих. Шейн и Блейк были невиновны. По крайней мере, в случае кто из них пытался убить меня. Я попыталась встать настолько прямо насколько я только могла.

– Детективы, Шейн Макстон не нападал на меня. Блейк и я наткнулись на злоумышленника, когда мы вернулись в зимний дом Белви. Мы с Блейком как раз зашли обратно в дом, чтобы взять гитару. Мы все были в баре и пели под караоке, и всем хотелось, чтобы я сыграла.

Я не собиралась говорить им, что приняла Блейка за моего давно потерянного ангела и повела его обратно в дом, чтобы продолжить тот поцелуй, который он когда-то давно подарил мне.

Думай. Думай. Думай. Убитое горем выражение лица Шейна, когда я была в спальне с Блейком. Громкий треск и осколки разбивающегося стекла.

– На злоумышленнике была черная лыжная маска, и он одет во все черное. Когда мы вошли в дом, он держал одну из античных стеклянных ваз Белви. Мы, должно быть, испугали его, потому что он обронил её, когда увидел нас.

Я видела, как детектив Соренс едва заметно посмотрела на своего напарника, признавая тот факт, что я только что объяснила часть сцены преступления. Думай. Думай, Грейс. Что было дальше? О, Боже мой, неужели Шейн все это время был в тюрьме?

Спальня. Блейк, который в действительности не был Блейком, я ударила его по голове снежным шаром.

– Мы забежали в одну из задних комнат, и парень в лыжной маске побежал за нами. Он ударил Блейка по голове снежным шаром несколько раз, а я попыталась убежать, но он поймал меня. Он снял свою лыжную маску, чтобы попытаться поцеловать меня. У него были голубые глаза и светлые волосы. Бороды или усов у него не было.

Я дала подробное описание Габриеля, шесть футов четыре дюйма, бронзовая кожа, мускулистый, около 180-200 фунтов, разве это не правда? Не был ли это Габриель, пытавшийся убить меня, пока я была в коме? Я просто не сказала им, что у него были крылья.

– Ни в коем случае это не был Шейн, а Блейк был в отключке. Когда я, наконец, вырвалась, выбежала на снег, а он погнался за мной. Он ударил меня, думаю, тем же снежным шаром, которым ударил Блэйка. Именно тогда он меня порезал. Я думаю, что Шейн нашел меня, что он тот, кто спас меня.

Я посмотрела на Леа, которая стояла, прикрывая рот руками.

– Помню, я думала, что он мой ангел, пришедший спасти меня. И он оказался тем самым ангелом. Он спас меня.

Интервью продолжалось и продолжалось. Они задали миллион вопросов, много одинаковых вопросов, но сформулированных по-разному. Я не раскололась, не дрогнула, ведь знала, как хранить секреты. У меня было так много собственных.

Когда детективы были удовлетворены моими показаниями, они сразу же позвонили в офис окружного прокурора. А меня отвезли в центр, именно в тот офис Манхэттена на Центр-стрит, чтобы повторить те же ответы, но теперь перед окружным прокурором. Отличное времяпровождение, серьезно. Я прошла через четыре металлодетектора, была проверена ручным детектором (и это всегда весело, так как в моем теле тонна металлических штифтов после автомобильной аварии, в которой погибли родители) и множество личных вопросов, от которых я чувствовала себя ещё большим нарушителем, чем когда-либо за все мое существование. Но это стоило того, чтобы вызволить невинного парня из тюрьмы. Окружной прокурор отозвал обвинения против Шейна и выдал приказ о его освобождении из Рикерс.

Вот где был Шейн в течение этих пяти недель с момента его ареста,- в Рикерс. Наверное, это должно быть интересное место для того, кто так же хорош, как и Шейн Макстон. Дерьмо, он теперь меня возненавидит?!

Глава 8

После того, как мы провели день вместе, детективы оставили меня на тротуаре недалеко от квартиры. Было пять часов дня. Я поднялась на крыльцо и открыла дверь, ударив ее с громким стуком. С кухни доносились голоса. Я влетела внутрь и хлопнула дверью так сильно, как только могла. И мне плевать, если она слетит с петель.

Зайдя на кухню, я увидела три самых виноватых лица на свете. Леа, Коннер и Итан сидели за столом, их голоса оборвались. Похлопывая ладонями по холодной столешнице, я посмотрела в лицо каждому.

Леа, как обычно, заговорила первой. Она демонстративно скрестила руки на груди.

— Самое время прийти в себя из этого чертового состояния. Я днями пыталась с тобой поговорить.

Напряжение понемногу покидало руки, и я рухнула на стул. Она права, я не имела права злиться ни на кого из них. Я закрыла себя в собственной тьме, скорбя об утрате, на которую никогда не имела прав.

Настало время подчиниться этой жизни. Он ушел, тот, кого я любила так долго и так сильно. Он оставил меня здесь. Мне нужно прийти в себя. Покончить с ним.

— Я чувствую себя ужасно из-за того, что Шейн в тюрьме. А Блейк? Я просто не могу….

Итан поморщился, но улыбка начала появляться на его губах.

— Да ладно, Грейс, Шейн не в первый раз в тюрьме. У него в прошлом много чертовщины и только в последние несколько месяцев он изменил свои взгляды. А Блейк. Блейк всегда употреблял наркотики и именно поэтому мы никогда не зависали с ним. Я не говорю, что он заслуживает смерти или чего-то такого, но если ты мутишь с такими тяжелыми вещами, то однажды так и произойдет.

— Просто мне…

— Надо принять душ? Расчесать волосы? Наложить немного макияжа? Выбраться к чертям из дома? Поговорить с нами? Со мной?
– выкрикнула Леа.

— Но…

Итан откашлялся.

— Леа дала несколько просто отличных советов - он взял меня за руку и поднял на ноги - Давай, приведи себя в порядок и поедем в «Бузер» выпьем, послушаем музыку, развеемся.

— А как же Шейн?

Итан провел меня в коридор и аккуратно втолкнул в ванную. Он поднял огромные руки за голову и прислонился к верхней части дверного проема.

— Такер и его отец разберутся с Шейном. Не беспокойся о нем. Просто возьми себя в руки, Грейс. Ты абсолютно вышла из строя, ты нужна нам.
– Он тихо закрыл дверь и скрылся в коридоре.

Через несколько минут, а может и часов, не знаю как, но обнаружила, что сижу под ледяным душем, обнимая колени. Все еще в одежде. Я сдернула холодную, мокрую ткань с тела и, впервые, за все это время приняла душ.

Когда с попытками стереть печаль было покончено, я встала перед запотевшим зеркалом и вытирала его, пока не увидела в отражении Грейс, смотрящую на меня. Мое отражение. Я надолго задержала взгляд.

Я была достаточно сильна, чтобы пройти через это. Достаточно сильна, чтобы двигаться дальше. Миллионы теряют кого-то, кого любят. От миллионов кто-то уходит. Нет никакой разницы. Я теряла все и всех, кто значил для меня что-то так много раз, что могла бы написать чертову книгу. Не факт, что хорошую, но книгу. Жизнь не стоит на месте. И я не буду.

Я высушила и расчесала волосы. Количество волос оставленных на щетке после войны с колтунами ошеломило.

Проходя по коридору, я услышала из гостиной бормотание друзей. Эмоциональное нарушение. Потеря. Депрессия. Отказ. И, конечно же, «Ей нужно заняться сексом» от Леи. Я знала, что в свое время расскажу ей правду о том, что Шейн и был моим ангелом. Я удивлялась, как он ушел, не позволив умереть телу Шейна вслед за душой. Вернулся ли прежний Шейн Макстон или это какая-то новая бедная душа? Кто бы это ни был, я ему сочувствую, ведь Шейн недосягаемый образец.