Единственный цветок в этой говноклумбе 3

— Шанна Дориан, герцогиня из королевства Селестина.

— Герцогиня? — переспросил кто-то из учителей, стоявших рядом с Ричи. Вновь посмотрев на Шанну, к этому моменту приблизившуюся практически вплотную, невысокая молодая женщина выступила перед ней, приподняла обе руки и взволнованно спросила: — Куда вы идете? Здесь опасно.

Лишь когда преграда появилась на пути, Шанна перевела внимание с Ричи на эту странную непропорциональную женщину. Спокойно взглянув на нее, она даже как-то растерянно ответила:

— Как куда? Вытаскивать из ада своих детей. Разве не вы позвали на помощь десятиуровневых магов? — Хитро улыбнувшись, Шанна слегка наклонилась и посмотрела прямо в глаза незнакомки. — У меня одиннадцатый.

Ричи устало покачала головой. Наконец-то взяв себя в руки, она подошла к Шанне, хлопнула коллегу по плечу и серьезно произнесла:

— Я прошу за это прощение, герцогиня. Спасибо, что отозвались.

Шанна улыбнулась и кивнула с пониманием, хотя она явно была недовольна. Все-таки в ее глазах можно было заметить эту примесь хитрости, злости и решимости, какая возникала у нее в те моменты, когда она очень хотела кого-то отчитать.

В то же время ученики наблюдали за этой ситуацией со стороны. Им не разрешалась больше подходить к дверям, более того, им даже не позволялось покидать свои места без особого распоряжения. Лестер, также оставшийся среди тех, кто по итогу даже не успел начать испытание, неотрывно и очень внимательно следил за всеми действиями Шанны Дориан.

Он ненавидел это семейство настолько, насколько это было возможно. Он испытывал ненависть по отношению к Джулианне, а также к ее матери, воспитавшей ее подобным образом.

«Я думала, — стала размышлять наследная принцесса, скрывавшаяся под обличием Лестера, — что герцогини нет дела до детей. Она ведь всегда сможет завести новых, но неужели я ошибалась?»

Широкая, действительно зловещая и пугающая улыбка начала расплываться на губах парня. Кое-как сдерживая свои истинные бурлящие чувства, он уже буквально предвкушал свою возможную будущую победу.

«Наконец-то я знаю слабое место этой семьи. Можно ведь просто избавиться от их детей по одному? Если привлечь моих подчиненных и начать с самых слабых, тогда все должно получиться, верно?»

Внезапно толпа вновь начала расступаться. Незнакомые фигуры других людей, прибывших практически следом за герцогиней Дориан, уверенно двинулись в сторону врат.

— Шанна, — прозвучал удивленный женский голос, — и ты здесь?

Услышав зов, Шанна невольно обернулась. Уже только по этой властной интонации она смогла понять кто же именно соизволил их посетить. Императрица Мартина де Аскания, ступая по сухой траве в легком удобном одеянии, прямо с мечом на поясе шла в компании своей верной подопечной-рыцаря. Пышные рыжие волосы императрицы развивались по ветру, как обычно привлекая внимание всех окружающих к ней.

— Так, так, так… — прозвучал еще один радостный голос, где-то позади. — А я думала, что никто не придет.

Обернувшись на него, и Мартина, и Шанна смогли увидеть прибывшую в это место святую, шлейфом за которой тянулись представители лунного храма в белых длинных рясах. Дафния Лафаэрта, широко улыбаясь, подошла практически вплотную к двум своим давним знакомым. Светлые длинные волосы этой особы были аккуратно накрыты полупрозрачной легкой тканью, которая заодно прикрывала и ее глаза.

— Вас уже так много? — еще один голос, прозвучавший справа, действительно удивил.

Троица знатных особ, направлявшаяся в сторону прибывших, увидела двух довольно знакомых им людей. Пожалуй, появление именно этой королевской семьи было самым удивительным, ведь обычно Вирджиния жен Виол, женщина с довольно кровавым и жестоким прошлым, непостоянным вспыльчивым характером, редко вмешивалась в дела других королевств. Интересуясь только проблемами своей страны, она, вместе со своим мужем Кассаром жен Виолом, практически даже не покидала стен родного королевства. Единственный ответ, почему эта странная парочка была здесь, был очевиден: их единственный сын, принц королевства Женвиоль и по совместительству товарищ Шейна, сейчас был на одном из низших этажей.

— Тц, — раздраженно цокнула Вирджиния, быстро пробежавшись по лицам присутствующих, — чувствую себя, как на встрече выпускников.

Кассар, посмотрев на вечно недовольную, и тем не менее любимую супругу, радостно ответил:

— Это же хорошо, верно? Когда бы у нас еще была такая возможность?

— Было бы лучше, — внезапно заговорил еще один посторонний голос, — если бы никогда.

Кассар, сразу признав владельца подобного тона, посмотрел вправо и заметил приближавшегося в их сторону Марко. Пожалуй, появление последнего в этом месте было самым странным для самого Кассара. Смотря на своего друга молодости, этот кучерявый светловолосый мужчина просто не мог не улыбаться.

— Да, неужели? — Кассар, опустив руки и сделав шаг навстречу, восторженно воскликнул: — Марко! Какими судьбами? У тебя что, тоже есть ребенок?!

Марко недовольно цокнул. Несмотря на то, как сильно он не хотел появляться в этом месте, и на то, как охотно бы он прямо сейчас сбежал отсюда, у него все же была одна весомая причина остаться.

— Есть один идиот, — отвечал Марко, — который на самое дно полез.

Ощутив на себе посторонний взгляд, мужчина приподнял голову и встретился со взором герцогини Дориан. Шанна старалась улыбаться, хотя в ее глазах явно можно было заметить искры ненависти.

— Судя по всему, — заговорила герцогиня, — мы с тобой за одним человеком пришли.

— Я думал, что ты не явишься. Он же сын, а не дочь.

— Он лучший из моих сыновей. — Гордо приподняв голову, Шанна улыбнулась. — Конечно, я приду за тем, чтобы вернуть его домой.

Наступила тишина. Ричи Веневия, окинув взглядом всех присутствующих, мысленно невольно удивилась. Изначально она ожидала, что первыми успеют прибыть представители магических башен, однако здесь оказались только те, кто хотел кого-то спасти. У Шанны, Мартины, Вирджинии и Кассара здесь были дети, а вот у Дафнии и Марко подопечные.

Посмотрев в сторону особенно неоднозначной и непредсказуемой дамы, а именно в сторону Вирджинии, Ричи невольно заметила, что та с возрастом и замужеством стала вести себя как-то спокойнее. В далеком прошлом Вирджиния красила волосы в кислотные цвета, носила мужскую одежду, ввязывалась в драки, намеренно задирала учителей и унижала абсолютно всех, кто попадался ей под руку. Она будто намеренно протестовала против своего социального положения, которое от рождения было высоким, протестовала против всех гендерных неравенств, чем сильно пугала окружающих.