Единственный и неповторимый Кристальный друид

— Ты идешь со мной?

А я пропустил бы такой доблестный поход?

Фыркнув, я пересекла двор до амбара со снаряжением, который я оставила открытым. Через пару минут я толкала квадроцикл по длинной тропе из гравия. Филин вел меня, летел бесшумно.

Только когда я дошла с квадроциклом до решетки от скота и выкатила его на публичную дорогу, я забралась и завела двигатель. Он заурчал.

Филин опустился на столбик ограды. Мерцание голубого света пронеслось по нему, и когда оно угасло, хорек, такой же зловеще белый, как и филин, спустился. Он пробежал по дороге, запрыгнул на мое колено и забрался по моему рукаву, а потом прижался к моей шее.

Я направила квадроцикл, и он понесся по дороге. Ветер хлестал мое лицо, пытался сорвать с меня кепку.

Ковен проводит ритуал завтра? — вопрос прозвучал в моей голове, на холодный мужской тенор не влиял шум дороги или ветра.

«Да», — ответила я, направив мысль хорьку на моем плече.

Мягкая шерсть задела мою шею, а потом коготки, он устроился под воротником моей куртки.

Мне можно в этот раз съесть фамильяра Деанны?

«Нет, Рикр, нельзя».

Ее стрекоза-переросток звала меня крысой-альбиносом без когтей. Я покажу ей свои когти — и внутренности моего желудка.

Я посмеялась бы, но он был серьезен.

«Если мой фамильяр съест фамильяра другой ведьмы, меня выгонят из ковена».

Было бы обидно, голубка. Я знаю, ты с уважением относишься к тем ханжеским дамочкам.

Я повернула на тропу, с обеих сторон тянулись черные фермерские угодья.

«Ты знаешь, почему я не могу уйти».

Я подъехала к ограде с колючей проволокой и выключила двигатель. Я оттолкнулась от столбика, перепрыгнула через колючую проволоку и приземлилась в поле недавно срезанных растений. Если бы фермер Уитби не собрал первый урожай, я испортила бы ему год еще сильнее.

Рикр ехал на моем плече, пока я шла по неровной земле к ферме, приближаясь к ней сзади. Ориентируясь в лунном свете, я перепрыгнула еще одну ограду и скользнула меж двух построек. Огромные строения окружали просторный двор, гравий был потревожен проехавшей большой техникой. Я скривила губы при виде изящного бревенчатого дома, несколько окон горели, несмотря на позднее время.

Я прошла за здания к амбару для техники — хотя это был не амбар, место выглядело как огромный склад. Держась теней, я нашла дверь и потянула за ручку. Заперто.

Огни в окнах дома обжигали мне спину, я вытащила сверток из кармана и раскрыла его. Выбрав крохотный динамометрический ключ и отмычку, я сунула их в замок.

За мной теплое сияние становилось ярче. Я оглянулась. Еще одно окно загорелось.

— Следи за домом, Рикр, — шепнула я, крутя отмычкой, ощущая, как двигаются штифты.

Слежу, — быстро ответил он.

Десять секунд. Пятнадцать. Больше штифтов двигалось.

Дверь открывается!

Я повернула ручку, и засов щелкнул. Свет залил двор, и я открыла дверь амбара, проникла внутрь и закрыла ее. Быстрый поворот засова, и дверь снова была заперта.

В черном интерьере воняло бензином, дизельным топливом и мертвыми растениями. Я тихо стояла и слушала. Ничего.

— Немного света, Рикр? — шепнула я, убирая отмычку в карман.

Белый хорек запрыгнул на мою кепку, от него исходил мягкий голубой свет, озарял амбар.

Мой взгляд скользнул по заляпанному грязью экскаватору и огромному трактору, а потом упал на самую большую машину — зеленое чудище с кубическим телом, стеклянной кабиной в шести футах над землей и широкой жаткой с шипами спереди.

Комбайн, относительно новый и стоящий больше полумиллиона долларов.

Напевая под нос, я прошла мимо комбайна к стене, где был свернут шланг. Я схватила конец и потянула по полу, пока не встала рядом с толстой передней шиной комбайна высотой с меня.

Рядом с шиной был толстый синий колпачок от топливного бака. Я потянулась туда. Пара поворотов, и крышка снялась.

— Еще слово для жетона, — пела я, запихивая шланг в бак, запах дизельного топлива доносился оттуда. — Просвисти под ритм марша.

Я вернулась к крану в стене и покрутила вентиль. Шланг наполнила вода, и плеск зазвучал в топливном баке.

— Озарит твое копье, — я подошла к рабочему столу и выбрала ножовку из инструментов, — восходящая луна.

Впереди комбайна сплетение гидравлических линий тянулось от жатки к кузову. Пока я тихо напевала ирландскую народную песню, я прижала ножовку к первой линии.

Ножовка проехала по линии. Жидкость полилась, плюхаясь об бетонный пол. Все еще напевая, я перерезала следующую, пилила сплетение линий, пока не рассекла все. Заметив несколько шлангов поменьше, я разрезала и их.

С бульканьем топливный бак переполнился, разбавленный водой дизель потек по комбайну.

— Всех врагов убить пора! Так свистите ритм марша, — я прошла к крану и выключила воду. — Прокричим «ура» свободе…

Свет залил интерьер здания.

Я села на корточки рядом со столом с ножовкой в руке, Рикр цеплялся за мою кепку, его сияние погасло. Мужские голоса отражались от стен.

— Это глупости, Харви, — жаловался сухой голос, дверь хлопнула об стену. — Если гадкий зверь убежал, пускай.

— Чтобы его нашел заботливый скалолаз? — парировал злой голос.

Двое мужчин вошли в просторное здание, один был коренастым, с белой бородой, а другой — высокий и лысый. Они шли по амбару, я тихо скользила вдоль стола, пока не юркнула за комбайн. Шланг все еще свисал из топливного бака комбайна, но трактор мешал мужчинам видеть это.

— Билл должен был бросить лошадь на аукционе в Альберте, — прорычал низкий мужчина, Уитби, шагая к металлическому шкафу в углу. — Теперь зверь на свободе, и мне нужно с этим разбираться.

— Почему ты не продал его с другими двумя?

— Чтобы все увидели это на аукционе? Та настырная сволочь из фермы спасения месяцами на меня напирала, — звякнули ключи, загремел замок. — Я не виноват, что зверь так заболел. Женщины, как она, должны заниматься своими делами.

Я тихо дышала носом, хватка на ножовке была слишком крепкой. Небольшой вес Рикра на мой кепке сдвинулся.