Единственный...
Шрифт:
Еще одно мгновение и Кириан подхватил меня под попу, после чего приподнял. Прижал к себе, при этом, не прекращая целовать, а я, боясь упасть, рефлекторно ладонями сжимая ткань его футболки и уже сейчас чувствуя себя так, будто по коже побежал раскаленный метал.
— Как мне доказать что я серьезен? — лишь на мгновение отстраняясь и уже сейчас целуя щеку, нос и подбородок. — Скажи. Я все сделаю.
После этого губы Агеластоса спустились на мою шею и я вздрогнула. Задрожала всем телом, хоть и попыталась это скрыть, а раскаленный метал уже добрался до души. Как же больно.
— Чара, скажи. Я
— Ничего… — я произнесла это на выдохе и зашипела от того, что Агеластос сильнее сжал мою попу. Сделала вдох и запрокинула голову, а его губы вновь оказались на моей шее. Черт. Он точно не человек. Чудовище, которое умело владеть чужим телом.
Глубокий вдох и я чуть ли не до крови прикусила губу, пытаясь болью отрезвить сознание. Сжала ладонями футболку Кириана так, что пальцы заныли.
— Готов на все? — вновь на выдохе.
— Да, — мгновенный ответ и очередной поцелуй. — Только скажи.
— Исчезни. Больше не приближайся ко мне. Не прикасайся.
Кириан прикоснулся лбом к моему плечу и в это мгновение особенно ясно ощущалось, что его сердце уже билось еще быстрее. Будто обезумевшее.
— Не могу.
Его ладони сильнее сжали мою попу и в резком движении буквально подбросили меня ближе к парню. В этой позе жутко неоднозначное движение, напомнившее то, что было между нами на «Зимнем вечере». Тогда он так же меня брал. Разряды тока, щекочущие все тело смешались с жуткой болью и я судорожно выдохнула.
— Ты просишь единственное, что я сделать не могу, — Кириан прикусил мочку уха и, говоря эти слова, опалил кожу горячим дыханием. После этого посмотрел мне в глаза: — Вспомнила? То, что было тогда между нами. Я действительно хотел тебя и ты, как чистый кайф. А каждое сказанное мной слово я искуплю. Даже если ты не дашь шанса.
Вновь поцелуй. Еще более жадный и даже болезненный, но такой что дыхание перехватывало и голова закружилась, будто вместе с прикосновением губ, Кириан пропускал в меня разряды тока. Его руки скользнули по телу. Задирая одежду и прикасаясь к коже. Опаляя этими прикосновениями. Обжигая. Испепеляя. Окончательно уничтожая разум.
Целуя шею, ключицы и вновь возвращаясь к губам. Сжимая волосы и наклоняясь к моей шее, буквально терзая ее своими губами.
В следующее мгновение Кириан рыкнул и сделал шаг в сторону, после чего дернул за ручку своей машины. Прежде чем я вообще поняла, что произошло, я оказалась на заднем пассажирском сиденье. Кириан уперся руками в сиденье по обе стороны от моей головы и, наклонившись, вновь поцеловал.
И за это получил по лицу. Я дала ему пощечину с такой силой, что в первые секунды мне даже показалось, что я сломала себе пальцы.
Сознание мгновенно прояснилось. Я быстро выскользнула из машины и, поправляя одежду, быстро пошла к подъезду. Только сейчас поняла, что я была вся в крови Кириана. У него же рука в порезах, но судя по тому, как Агеластос сжимал меня, он сам забыл об этом. И как так можно?
Прежде чем я успела достать ключи из кармана, крепкие руки Кириана опять обвинили меня и притянули к парню, так, что я была прижата спиной
к его торсу.— Отпусти. Немедленно.
— Я бы не перешел черту. Не в машине, — голос утяжелено хрипотцой и тело будто сталь. — Но меня выводит из себя то, что ты была в постели с другим. Проклятье, я не могу. Это сжирает меня. Мне хочется тебя очистить.
— Пожалуйста, отпусти, — сказала совсем тихо. — Мне нужно кое-что сказать, но я хочу сделать это глядя тебе в лицо.
Несколько секунд Кириан все так же прижимал меня к себе, но потом все же отпустил. Я сделала шаг вперед и обернулась к парню. Влепила ему вторую пощечину. Такую же сильную, как и первую.
— Мозги себе очисти, ублюдок, — сказала, сквозь плотно стиснутые зубы. — Ты, придурок, был у меня в комнате. Я видела, что ты рассматривал мои вещи. И, как? Увидел среди них мужские?
— Кто тогда тот парень? Он не выходил из подъезда. Значит, он все еще в твоей квартире.
— Это тебя не должно касаться, — я сжала ладони в кулаки.
— Но оно меня касается.
— Каким боком?
— Меня касается все, что связано с тобой.
Я разомкнула губы, но сразу ничего сказать не смогла. Лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд я произнесла:
— Я устала от тебя.
После этого развернулась и пошла к двери.
— Подожди, — Кириан сжал мою ладонь в своей. — Так ты с ним не спишь?
«Не твое дело» — крутилось в сознании, но я не сказала этого. Стиснула зубы. В это мгновение так сильно ненавидела Кириана. За то, что вновь всколыхнул и за то, что лез в мою личную жизнь.
За то, что не оставлял в покое.
И я терялась просто не зная, как сделать так, чтобы он отстал от меня, а сейчас еще и устала от него. Уже была на грани.
Так сильно не хотела идти ему на уступки. Это чревато.
Но сейчас очень устала и, опустив голову, сказала:
— Не сплю, — после этого потянула за руку. — Отпусти. Я хочу спать. И я вся в твоей крови.
Кириан разжала ладонь, а я развернулась и буквально за считанные мгновения оказалась в подъезде. Вернувшись в квартиру, сразу пошла в душ. Сбросила с себя одежду и очень долго стояла под водой. Потратила очень много мыла и растерла кожу жесткой мочалкой.
Проклятье. Какая же я дура. Опять совершаю все те же ошибки.
Сознание обожгло чувством стыда перед родителями и Ксеноном. Я начала сильнее тереть кожу мочалкой и мысленно до срыва ругала себя. Насколько же сильно ненавидела саму себя.
Поскольку я не спала всю ночь, утром заварила очень крепкий кофе и сделала Демиду завтрак. После этого собрала учебники и вышла из квартиры. Около своей двери на лестничной площадке увидела букет и меленькую коробочку. Те самые, которые вчера увидела в руках у Агеластоса. Цветы выбросила в мусорный бак, а коробочку положила в рюкзачок, собираясь отдать ее Кириану.
После этого поехала в университет. Уже будучи там, встретилась с Калисой и до начала первой лекции еще и с ней выпила кофе. Пока мы сидели на лавочке на территории универа, я еще раз просмотрела список занятий и пораспрашивала у девчонки о преподавателях. Заметив, что последней стояла лекция, которую вел Агеластос, нахнурилась и уж про него у Калисы ничего спрашивать не стала.