Единственный

— Я надела ее, потому что мне не в чем было спать и идти сюда, — нечленораздельно пропищала она, надрывным тоном, заметив, как бесстыдно я рассматриваю ее тело. — Футболка была в том шкафу…

— Тшш, — я приблизился к ней и приложил палец к губам. Она слишком много болтает. Девушка растерянно переменилась с ноги на ногу, загнанная в угол. Босая и ослепительно красивая, без капли макияжа на ее прекрасном, девичьем лице. И она была слишком маленькой сейчас, по сравнению со мной. — Тихо.

Не стоило ей надевать мою одежду, ведь ей хорошо было известно о том, как дико я на это реагировал и как сильно это возбуждало меня еще с юности.

Лучше бы ты, детка, легла сегодня голой в постель.

— Брэндон, — пискнула она, следя за моей ладонью, которая приблизилась к ее лицу. — Мне нужно спать.

— Бежишь от меня, — оскалился я, проведя большим пальцем по ее нижней губе и оттягивая ее вниз. Я вздохнул, глядя на ее губы. — А теперь провоцируешь.

— Это не так, — прошептала Тина, качая головой. — Я не хочу…

— Ты мне откажешь? — я посмотрел ей в глаза, перебивая девушку на полуслове.

Она отрицательно покачала головой снова, обреченно опуская голову. Если честно, то мне уже совершенно наплевать на договор и на все, что мы обсуждали. Хочу ее жутко, до дрожи, до одурения. И ненавижу за то, что хочу. Схватив край футболки обеими руками, я резким движением снял ее с желанного тела и бросил в угол ванной комнаты. Кровь сразу же хлынула вниз, в боксеры, доставляя мне мучительную боль.

— Посмотри на меня, — приказным тоном сказал я ей.

Она подняла голову сразу же и посмотрела на меня уничижительным взглядом. Схватив ее за бедра, я усадил девушку на край ванны и стянул с нее ее микроскопические трусики. Ее тело — настоящее произведение искусства. Роскошное, которое снилось мне по ночам, которое я страстно желал. Я помнил каждый его изгиб, каждую родинку. Когда она была единственной в моей постели, я был слишком молод и не понимал того, насколько она прекрасна. Сейчас Тина стала еще более соблазнительной.

Во рту образовалось обильное слюноотделение при взгляде на ее грудь и острые соски, которые выдавали Тину с потрохами. Ее глаза затуманены, и она тяжело дышит, отворачиваясь. Мой член давно окаменел, но я как идиот продолжаю рассматривать Тину и захлебываться собственными слюнями.

Я раздвинул ее ноги широко. Она не идет мне навстречу, но и не сопротивляется, до побелевших костяшек придерживаясь обеими руками за бортики ванны. Опустил глаза вниз и бросил взгляд на ее промежность: даже отсюда заметно, что она увлажнена и мне хочется к ней прикоснуться. И не только пальцами. Осторожно дотрагиваюсь пальцами до ее плоти, и девушка сразу же всхлипывает. Господи, можно умереть от ощущений. Позволяю себе слегка погладить ладонью влажные, шелковистые складки. Тина начинает стонать, но делает это тихо. Ее глаза прикрыты, брови сведены к переносице — это молчание ей тяжело даётся. Начинаю сильнее ласкать нежную кожу, потому что иначе невозможно. Я сам вот-вот кончу от чистейшего удовольствия, происходящего в ванной. Девушка закрывает рот ладонью, жмурится, практически затыкая себя. Потираю ее внизу еще сильнее, одурманенный, приближаюсь лицом к ее лицу. Тина отворачивается и кусает губы до крови.

— Повернись ко мне, — повелительно шепчу я ей. Девушка сразу же поворачивается, распахивая свои большие глаза. Ее взгляд потемневший, глаза словно застелены пеленой. Черт, она возбуждена и тоже меня хочет. — Что-то не так?

Тина отрицательно качает головой. Сильнее надавливаю на ее набухший клитор, едва подавляя дикое желание прикоснуться к нему своими губами. Боже, это безумие. Тина неумолимо стонет, прикрывая свой прекрасный рот ладонями. А мне ужасно хочется ворваться в этот сладкий рот своим языком и зацеловать до крови ее пухлые губы. Искусать ее всю, привязать к своей кровати на втором этаже и дико оттрахать во всех мыслимых и немыслимых позах до тех пор, пока она не посадит свой голос, выкрикивая мое имя во время многочисленных оргазмов. Дурею от собственных фантазий и сильнее надавливаю на ее нежную плоть, ласкаю ее и ускоряю темп своих действий. Моя ладонь абсолютно мокрая, а Тина, кажется, совсем скоро потеряет сознание от полученного наслаждения. Не в состоянии контролировать себя, ввожу в неё свой палец и Тина начинает громко кричать.

— Молчи, — процедил я, глядя ей в глаза. — Хочешь разбудить Мэгги?

Она смотрит на меня с яростью. Это неважно. Сейчас главное то, что она хочет меня так же, как и я ее. Я так скучал все эти годы, что готов драть ее сутками без остановки. Тине повезло, что мы не вдвоём в доме, иначе я затрахал бы ее до потери сознания этой ночью и вряд ли она смогла бы завтра действовать мне на нервы в моем офисе в своих откровенных платьях и милой улыбкой. Сладкими губами, которые задолжали мне миллионы поцелуев. Я мог бросить весь мир к ее ногам, а довольствуюсь лишь тем, как она кончает от моей ладони. Собственные, грязные фантазии подводят меня к тому, чтобы вставить себе в рот палец из ее лона и попробовать ее на вкус. Тина тяжело дышит, глядя на меня.

Опускаюсь перед ней на колени, шире разводя ее ноги. Сжимаю нежные бёдра, не позволяя Тине сомкнуть ее длинные ноги, а сам размещаюсь посередине. Целую живот и внутреннюю часть бёдер, а в глазах Тины застывает немой шок. Да, моя сладенькая куколка. Я собираюсь вылизать тебя.

Поднимаю голову и смотрю в глаза Тине. Возбужденная и красивая. Приближаюсь к ее шелковистой плоти и осторожно целую в самое сокровенное место. Тина громко выдыхает, откидывая голову назад. Это безумие. Это лучше, чем я мог себя представить. Ее запах ударяет мне в голову, а в моих брюках неистово пульсирует от боли. Провожу языком по влажным складкам, вырывая из груди Тины глухие стоны. Она уже начинает кричать, позабыв о всякой морали. После всего этого, я перемещусь с ней в ее комнату, и мы будем заниматься бешеным сексом до утра и мне уже плевать на все. Ласкаю ее пульсирующий клитор, языком оставляю влажный поцелуй, а затем повторяю это действие, прижимаясь к ее плоти губами.

Иногда поднимаю на неё глаза, чтобы рассмотреть ее лицо. Тина тяжело дышит и стонет, а ее глаза прикрыты. Девушка кричит, еще шире разводя ноги и сильнее цепляясь за бортики ванной. Раздвигаю шире пальцами половые губы и снова целую. Почему, когда мы были парой я ни разу не ласкал ее своим ртом вот так? Наверное, потому что у нас было мало опыта, и мы были слишком молоды. В первые две ночи с ней на прошлой неделе я был менее изобретателен в постели, потому что умирал от ревности к ее мужу и думал лишь о мести. Снова касаюсь языком ее промежности и ввожу в нее свой язык. О да, я обязательно трахну ее языком. Тина громко всхлипывает, ее грудь то поднимается, то опускается вниз и после нескольких круговых движений девушка бурно кончает от моего языка. Вздохнув, Тина еле приходит в себя и смотрит на меня своими затуманенными глазами сверху-вниз.

— Ты — псих, — хриплым голосом с трудом произносит она. — Чокнутый.

— Не понравилось? — часто дыша спрашиваю я, пораженный тембру своего голоса.

— Понравилось, — прошептала она.

Не разрывая зрительного контакта со мной, Тина сползает с ванной и опускается передо мной на колени, дергая за резинку моих спортивных брюк. Девушка спускает их вместе с боксерами вниз, высвобождая мой возбужденный член. Тина начинает гладить его своими нежными ладонями, отчего я испытываю дичайшую боль.

— Не делай так, — протянул я. Иначе я могу кончить раньше времени. — Просто… возьми в рот.

Тина похотливо смотрит на меня снизу, стоя передо мной коленях. Вопреки моим запретам, она все же продолжает гладить мой набухший член, а затем опустив голову, прикасается к нему своими пухлыми губами и из моей груди неконтролируемо вырывается стон. Тина проводит языком по головке, а затем целует его. Боже, это невыносимо. Девушка смотрит мне в глаза и погружает мой член в свой рот наполовину, дразня, делая круговые движения языком. Ее губы плавно скользят по моей налитой кровью плоти, и я вижу, что она получает такое же удовольствие от процесса, как и я. Тина глубоко заглатывает мой член так, что я чувствую, как упираюсь им ей в глотку. У этой девчонки что, совсем отсутствует рвотный рефлекс? Она отменно делает минет, и это открытие заставляет меня наслаждаться и злиться одновременно, потому что я дико ревную ее к ее мужу. Если она с таким же остервенением отсасывает ему так же, как и мне — то я готов покончить с собой. Мне жутко пакостно от этих мыслей. Нахалка, одной рукой она водит по члену, а затем снова вбирает его в рот, а другой… черт, она пальцами ласкает себя внизу.