Единство

— Погоди, погоди, — Ульен потер глаза. В голове заключенной царил сущий бардак, а советник и так был измотан ночным допросом задержанных мятежников, чтобы схватывать все на лету. — Какой сток?

— Девушка, вероятно, говорит о стоке в северной части стены, где садовые ручьи выходят к озеру. Там была срезана решетка. А также в той части стены были убиты караульные. Убийство с помощью магии, Ульен, — произнес парень, до этого момента в молчании наблюдавший за допросом.

Старик окинул девушку придирчивым взглядом, уже в третий раз не найдя в ней и намека на силу укротителя стихии.

— Хорошо, пусть так. А как объяснишь свое одеяние?

— Моя подруга служит горничной во дворце. Иногда она угощает меня выпечкой, а как-то раз подарила это платье. Мое совсем исхудало, а купить новое я не могу.

— Имя этой горничной? — резко спросил Ульен и свел брови, заметив, как побледнела заключенная.

— Она не делала ничего дурного! Пожалуйста, не наказывайте ее, я верну платье, только не будьте строги с ней!

— Имя! — прогремел старик, и трость со свистом рассекла воздух, ударив в высокую спинку стула, совсем рядом с головой Оники.

— Пура, ее зовут Пура! — девушка закрыла лицо руками, дрожа от страха. Обстоятельства сыграли Онике на руку, и подслушанные ранее сплетни взбудораженных недавними событиями служанок, пригодились в создании более-менее достоверной и не поддающейся проверке легенды.

— Помягче, Ульен, я пошлю за Пурой, только не нужно пугать девочку.

— Не пошлешь, — сухо сказал первый советник. — Эта горничная попала под обвал и уже давно мертва. Как удобно, не правда ли?

Пальцы Ульена сжали подбородок Оники, длинными острыми ногтями впиваясь в кожу. Ментальный маг сверлил полные слез разномастные глаза, находя в них только страх и слепое отчаяние.

— Хватит тебе! Ты забыл, что допрос мятежников был закончен к завтраку? Достаточно этих сцен, вскрой ее память и дело с концом. Как же надоела твоя паранойя.

Первый советник отпустил подбородок Оники, оцарапав его, и нахально вломился в ее сознание. Ментальному магу было неведомо, что он чинит разбой лишь в той части, куда девушка добровольно пустила его, охотно демонстрируя подстроенные воспоминания. Даже несмотря на полный контроль вторжения со стороны Оники, она чувствовала, как жадно и похабно маг ощупывает личность, предоставленную ему на растерзание.

— Она не врет, — заключил Ульен, брезгливо скривившись. За время своей службы Всевидящей Матери, мужчина вывернул наизнанку сотни человеческих душ, большая часть которых оказывалась до тошноты отвратительной и пустой. Вот и теперь он вынырнул из мелкой и мутной водицы сознания нищенки, жизнь которой с самого начала не несла ровным счетом ничего толкового. — Пусть выметается отсюда, да поскорее.

— Замечательная мысль, только вот…, — парень многозначительно замолчал, привлекая внимание Ульена.

— Чего еще? — Первый советник давно уже мечтал о нескольких часах отдыха за чтением и горячим чаем. С наступлением осенних холодов кости ломило, а ноги крутило так, словно они были мокрой тряпкой в руках толстощекой прачки, старательно выжимающей из них всю воду.

— Господин Кристар ходатайствовал за девочку. Согласно его словам, она защитила его при встрече с мятежником и заслуживает соответствующего вознаграждения.

— От меня-то ты чего хочешь? Твои увертки не доведут до добра.

— Ну как же, Ульен, разве не ты ответственен за набор прислуги во дворец? Во время мятежа мы потеряли почти четверть всего числа слуг. Может, стоит начать пополнять ряды кухарок, горничных и прачек, которые будут заботиться об уюте во дворце Всевидящей Матери?

— Вот ты этим и займись. Будешь знать, как идти на поводу у господина Кристара. Одобрение я дал, бумаги заполню сам.

За Первым советником и двумя церковниками, удалившимися следом за ним, захлопнулась дверь.

— Старый хрыч, — пробормотал юноша и, выудив из кармана смятый платок, протянул его всхлипывающей Онике. — Вот, держи и, ради Неба, прекрати плакать. Если по пути в крыло прислуги мы столкнемся с господином Кристаром, мне придется объяснять, почему не доглядел тебя. А все проклятый Ульен!

Парень махнул рукой, требуя у оставшихся в комнате стражников подождать за дверью.

— Ну, все, все, хватит. Я знаю, что старик крайне груб в своих ментальных штуках, но если бы не они, он мог бы еще долго мучить тебя. В дурном настроении он бывает непозволительно жесток, — он приобнял Онику за плечи, пока та продолжала вытирать предложенным платочком влажные щеки. — Больше он тебя не побеспокоит. Ульен по долгу службы обязан проверять всех, кто приходит во дворец, но после этих нерадостных встреч, он раз и навсегда забывает обо всех, кроме себя и своего долга.

Юноша открыл перед Оникой дверь.

— Давай же, улыбнись, — не отступал он, всерьез опасаясь недовольства Кристара. — Я-то все гадал, что же это за девица, за которую так красноречиво заступался господин Кристар, но теперь-то все стало понятно — с таким-то очаровательным личиком.

Улыбка Оники получилась искреннее, чем всё сыгранное нею до этого момента. В то время как ведущий девушку по коридору принял посветлевшее лицо бывшей заключенной на свой счет, Оника ликовала, что ей не только удалось сохранить жизнь брату, но и, волею судьбы, посчастливилось остаться во дворце, тогда как сама она надеялась, что в лучшем случае ее вышвырнут на улицу, как и хотел сделать Первый советник.

— Зови меня Зореваром, — продолжил юноша, обрадованный приободрившейся девушкой. — Могу я узнать твое имя?

— Рони, господин Зоревар, — ответила Оника. Еще накануне она выбрала себе простое имя, подобающее всякому простолюдину.

— Нет-нет, никаких господ, — категорично заявил Зоревар. — Мне будет достаточно этой высокопарной чуши, когда я стану одним из советников госпожи Миалы. Но пока юное украшение дворца взрослеет, я всего-то мальчик на побегушках. Конечно, в присутствии Ульена и остальных лучше не забывать о правилах приличия, но наедине даже не вздумай называть меня господином.

Лестница наверх, в этот раз показавшаяся Онике намного шире и длиннее, чем в первый, закончилась светлой аркой открытой двери. Девушка сощурила глаза, привыкшие к скудному пламени светильников темницы.

— Фух, это было мрачное местечко, — Зоревар тихо рассмеялся. — В дворцовую темницу отправляют провинившихся слуг, но гостить внизу им не нравится, так что все стараются не отлынивать от обязанностей. Ты жила в окрестностях Берилона?

— Да, таких, как я, не пускают в столицу, — Оника повела плечами, изображая неловкость.