Эдипов Комплекс

Этот новый способ существования как будто был специально придуман для таких как Андрей Степанович – в этом он чувствовал свою избранность. Сам Андрей Степанович не до конца понимал то, что с ним происходило, но ему было очень трудно в этот период его жизни. Свои занятия он возобновил, но делал это без особого интереса, который странным образом превратился в чувство долга, когда он заставлял себя выполнять то, что необходимо, чтобы считать что он вписан в жизнь, но радости это ему не приносило.

Теперь он чувствовал странное, ему непривычное чувство безразличия ко всему вокруг. Он как машинка утром вставал, завтракал, шел на занятия, проводил там положенные часы и возвращался домой. Пообедав он ложился на свой любимый диван, и начиналась его серьезная жизнь, когда он закрывал глаза и образы ему неизвестные и известные со всех сторон обступали его, и он фантазировал, казалось, доводя до абсурда те возможные ситуации, которые складывались в его голове. Его одинокую жизнь редко нарушал телефонный звонок, и он пугался резкого звука прерывавшего его мечты.

Он вспоминал отрывками свою жизнь, и вдруг клумба с цветами, сделанная вокруг камней, вспомнилась ему во всех подробностях. Вот куст роз, бледно розовых и темно розовых, как на праздничном торте, где бутоны нераскрывшиеся обступают со всех сторон цветок в центре, постепенно теряющий лепестки, и они падают тихо на землю как дождь, и опять стоит этот куст, ожидая когда следующий цветок сбросит свой наряд, рядом еще не распустившиеся астры тянутся дружно к солнцу своими головками, а в конце лета это будет буйство красок и форм, эхинацея радует своими иголочками растопыренными в разные стороны вокруг темно коричневого кружочка, годеция собранная в корзиночку плавно шевелит своими ярко розовыми цветами, окаймленными белыми полосками, а неуемный кузнечик наполняет все пространство вокруг своим стрекотанием, и шум набегающего ветра колышет ветки деревьев. Маленький Андрюша играет у пруда в кораблики, которые обязательно запутываются в тине, и он граблями собирает эту вязкую тину и выбрасывает на берег, где она на солнце превращается в труху. Водоросли пахнут чем-то гнилым, а небо голубое и бесконечное. Андрей Степанович все это в подробностях помнит, и как не хочется потом осенью уезжать в город, закрывать веранды и грузить вещи в машину, и до следующего лета покидать эти замечательные места. Почему-то помнится и начало лета, когда ждешь появления первых цветов, и так все лето проходит в ожидании чего-то нового, и оно обязательно происходит.

«Где все это теперь? – думал он. – Оно во мне и больше нигде. Нет людей, нет мамы, и дальше все стало как будто хуже».

На самом деле это сейчас ему так кажется. Жизнь разнообразнее нашего восприятия ее, и оно, иногда, ее делает такой как хочется – все связано и разъединено. Так, в своих прошлых жизнях жил теперь Андрей Степанович, один, со своими мыслями, не ожидая ничего интересного и считая, что жизнь его закончена и надо спокойно доживать что отмерено, не задумываясь, не страдая, не предпринимая никаких новых шагов.

Глава 12.

Прошло время, и однажды Андрей Степанович вышел как обычно на прогулку. На другой стороне улицы он увидел женщину с коляской, и ему показалось, что это Лилечка. Он замедлил шаг и непроизвольно пошел за ней. Через какое-то время он убедился, что это Лилечка. Он шел некоторое время по противоположной стороне, и когда она свернула в переулок, он, не глядя на поток машин, бросился за ней, слыша скрип тормозов и нецензурную брань в свой адрес. Лилечка была от него на расстоянии пятнадцати метров, и он окликнул ее. Она обернулась, не понимая кто ее зовет. Она остановилась и оглянулась вокруг, и тут она заметила Андрея Степановича, который ее догонял.

– Лиля, – он смотрел на знакомое лицо и в душе его что-то затеплилось, и он почувствовал радость, о существовании которой он забыл. Лилечка смотрела на него и смущение выразилось на ее лице.

– Вы меня простите, но так получилось. Я не хотела ничего вам сообщать. – Она замолчала, подыскивая слова.

– Это ничего. Кто у вас, мальчик, девочка?

Лилечка приоткрыла одеяльце и на Андрей Степанович взглянуло маленькое существо,. кого-то ему напоминавшее. Он напрягал память. «Мама», – промелькнуло у него в голове, – «мамины детские фото. Да, да».

– Девочка? Как назвали? – спросил он.

– Наташа, – смущенно ответила Лилечка.

Андрей Степанович отвернулся в сторону. Ведь они с Лилечкой не виделись бог знает сколько. Он вспомнил, как они жили вместе, и вот теперь он жил скромно на свою зарплату профессора, да еще друг ему устраивал командировки за границу – тогда получались дополнительные деньги. Лилечка проявила благородство и не отказала друзьям Андрея Степановича пользоваться ее домом, и сам он ездил иногда пожить там. Андрей Степанович был растерян сейчас.

– Спасибо вам от меня и от Клауса за дом, – он смотрел на Лилечку, смущение которой не проходило.

– А сколько девочке?

– Уже десять месяцев. Она уже садится, но когда гуляем, она обычно спит.

– Лиля, а кто ваш муж? – спросил неожиданно Андрей Степанович. Минуту Лиля молчала, а потом сказала:

– Это удивит вас. Я не знаю как вам это объяснить. Сергей. – Она остановилась.

– Тот, который…– не закончил Андрей Степанович.

– Да, тот.

Оба понимали, какой «тот» по-разному.

Молчание прервал ребенок, который вдруг зашевелился, и Лилечке пришлось взять его на руки. Когда девочка посмотрела на Андрея Степановича, он понял все – портрет мамы в детстве, – и это означало, что Лилечка держит на руках его внучку. Девочка зашевелила губами, и лицо Андрея Степановича непроизвольно заулыбалось. Он потянулся к маленькому личику девочки, чтобы рассмотреть поближе. Его подозрения подтвердились маленькой родинкой на правой щеке – такая всегда была у его мамы.

Андрей Степанович заторопился, не зная, что сказать, и только удаляясь помахал рукой – ему надо было остаться одному.

Глава 13.

Когда он вернулся домой, то первым делом вытащил старый альбом, и точно, девочка была похожа на его мать на детских фото. «Господи, внучка! – он ходил из угла в угол и не мог успокоиться, – Как могло это случиться, чтобы Сергей и Лиля…». Он не закончил мысль, он не мог ни о чем думать. «Опять мама!» – подумал он, не понимая кто вершит его судьбу. Он чувствовал свою неспособность понять свои жизни, которые перепутались все, и теперь было неясно кто и что ими управляет – он чувствовал что к его жизням прибавилась жизнь, но другая, с ним связанная, но отдельная, и эта отдельная жизнь вобрала в себя и его жизни, и жизни людей с ним связанных – мамы, Сергея, Галины, Лилечки, – и он понял, что он не один на свете, и этот ребенок связывал его прочно и с его прошлым и с его будущим, и он сам теперь связан со всеми этими людьми прочно, и эту связь ничто не сможет разорвать.

Он подошел к буфету, открыл его, налил себе рюмку и выпил. Никого не было вокруг, но он чувствовал что он не один.

Ему нужно было теперь решить один важный вопрос – он не знал, каким образом и кому объяснить о своей причастности к Сергею. Сейчас он переживал счастье, что у него есть внучка. Как будто мир стал шире, больше, и то, что он один знал о внучке, делало его сейчас еще более счастливым. Тайна в его жизни придавала всему свершившемуся мистический и роковой характер, и то, что это знание принадлежало только ему, волновало его особенно глубоко. В этом чувстве было что-то необыкновенное, но когда он вспоминал то обстоятельство, что Лилечка мать этого ребенка, его внучки, тут как будто на безоблачном небе появлялось что-то большое и оно угрожающе наступало на Андрея Степановича, который вдруг испытывал страх, страх чего-то ему непонятного, и это что-то больно сжимало сердце, и ему становилось трудно дышать.