Еду в сад

Оля. Это на тебя ему плевать, а не на меня.

Лика. Оля, что ты говоришь! Девочка моя! Мы же договорились! Ты же с ней так не должна!

Оля. А что она… варежку разинула…

Эра. Короче говоря, тригонометрию ты вернешь, и ВКП(б) тоже. Эти учебники доставала я.

Оля. Тригонометрию мне, кстати, дала Маринка. Два года назад.

Эра. Накануне сдачи своих экзаменов ты решила ее отблагодарить и вернула.

Оля. Впереди еще целый год.

Эра. Какой год, какой год! Декабрь, январь, так, так, май, июнь, семь месяцев! Семь месяцев! За это время ребенка можно родить недоношенного!

Оля (с горящими щеками). Я более не буду брать у тебя ни крошки хлеба!

Эра. У меня? В вашем доме у меня только подушка и одеяло, успокойся.

Оля. Ни крошки более и ни глотка.

Эра. Скажи это своему отцу, когда он через месяц опять нам позвонит. Он через месяц скажет тебе: «Терпи, дочь моя старшая».

Оля. А, ему на меня наплевать…

Эра. Ты что, ты его любимая девочка. Это я у вас у всех прислуга. Приготовить, подать, помыть посуду и постирать, убрать и купить.

Оля. Вот я и не буду больше этого есть.

Эра. Снять с тебя штаны и выдрать.

Оля. Пошарь во лбу…

Лика. Что-о?

Оля. Ты спишь, наверно.

Эра бросается к Лике и обнимает ее. Они застыли.

Оля уходит.

Лика. Идут! (Отстраняет Эру, прячет кастрюлю за диван.)

Входит Саша с чемоданом. Он в черной шинели, в белом кашне. Лика встает ему навстречу, накидывает на плечи точно такую же шинель, на которой до сих пор сидела и полами которой укрывала ноги. Целуются.

Эра ждет своей очереди рядом.

(Не отпуская Сашу.) Я совершенно ослепла! Со мной никто не хочет сходить к врачу! Саша, ты вернулся! (Ищет глазами Эру.)

Саша. Я с тобой схожу.

Лика. Вот я закрываю левый глаз и не вижу совершенно уже ничего.

Саша. Ну какой смысл закрывать.

Лика. У нас такая радость! Сегодня возвращаются из эвакуации Неточка и Любочка! Михал Михалыч поехал за ними и вернулся с ними из Уфы! Не знают, бедные, что через пятнадцать лет Лика без пальто и слепая. Они будут жить у нас пока что. Ты рад?

Саша. Это тетя Нета? А кто такая Люба?

Лика. Да Люба же, помнишь, ты за ней ухаживал? Ну, когда тебе было семь лет, вы за елкой с ней спрятались?

Саша. Любка, что ли?

Лика. Ты был в нее влюблен, признайся.

Саша. Ну вот еще.

Лика. Они вызваны в Москву, и им дали квартиру. (Торжественно.) Меня вызывали в связи с посмертной реабилитацией Ивана, Маруси, Николая, Лялечки и Люсика и спросили, есть ли какие-нибудь нужды. Я сказала, что еще одна сестра все потеряла и они влачат жалкое существование в Уфе. Теперь им дали квартиру в Москве, комнату им и комнату Кате с Лорой. Двухкомнатную роскошную квартиру под Москвой, где-то в Новых Черемушках. Электрички даже не ходят. Трамваем полтора часа.

Саша (Эре). Мне надо с тобой поговорить.

Лика. Ты меня слушаешь?

Эра. Мне тоже.

Лика. Ну вот, они наотрез отказались жить с Катей. Я их пригласила телеграммой, они пока поживут у нас. Ничего? Ты не против?

Саша. Да я, собственно, на один день.

Эра. Чтобы ночью быть там.

Саша выходит.

Лика. Я понимаю, они не хотят комнату. Нета ведь была женой замнаркома. Тем более с Катей у них нет ничего общего, она им не писала и не помогала…

Эра. А мы с мамой после ареста папы жили в Удельной в комнате семь метров на две семьи.

Лика. Но ты очень скоро по головам нашей семьи стала невесткой полковника, а они оказались на речке Уфимке в эвакуации и скитались.

Эра. Вы меня приютили, за это я вам благодарна, и мне напоминают об этом ежедневно. Но моя мама тоже оказалась на разъезде Шубаркудук в бараке из сухого конского дерьма пополам с соломой.

Саша входит с чемоданом.

Лика (перебивая). Но они столь деликатные и тонкие люди, что сами ни о чем не напоминали, не просили ничего. Ни слова из ее груди, лишь бич свистел играя. Единственно, чего они не хотят, это жить с Катей. Катя им чуждый элемент, она боролась за жизнь и всюду скрывала насчет врагов народа родственников, чтобы прокормить маленькую дочь. Когда ее вызывали к тому же майору Дееву, она ляпнула, что они были невменяемые и не отвечали за себя. Не знала, что не требуется никаких оправданий. Хотела их опять выгородить, как в тридцать восьмом.

Звонок.

Эра, это они, возьми там кашу, я уже не успеваю.

Эра достает из-за дивана кастрюлю, уносит. Входят

Катя и Лора.

(Закрыв лицо.) Кто это? Кто? Дорогие! Я ничего не вижу! (Плачет.) Ослепла!

Катя (плачет). Лика, дорогая, здравствуй! Это я, Катя, с дочерью!

Лика (мгновенно просыхая). Ты меня напугала! Фу как напугала!

Катя. Это моя Лора! (Почти кричит.) Лора! Помнишь?

Лика. Я слепая, но не глухая. Можешь не кричать.

Катя. Я так рада! (Целует Лику.) Как ваша поживает Олечка? Она поступила в институт? Моя Лора поступила в стоматологический! Изучает череп и кости! А где Олечка? Оля! К тебе пришла сестра!