Эдуард Стрельцов
Шрифт:
Всё верно. Пусть две попытки вернуться раньше и имели место. Сперва 18 апреля его выпустили на 70-й минуте вместо Савченко в московском матче с «Пахтакором». К тому времени вели 2:1 и решили усилить атаку. Итог — поражение 2:3.
12 мая во втором кубковом поединке с харьковским «Металлистом» (тогда играли и дома, и в гостях) Стрельцов вместе с Вадимом Никоновым заменили на 61-й минуте Михаила Гершковича и Геннадия Шалимова. На этот раз счёт не изменился, торпедовцы прошли в следующий круг. Но стало ясно: со Стрельцовым нужно подождать.
Прошёл ещё месяц с лишним. И вот наконец ленинградский журналист Н. Шагин рассказывает в «Советском спорте» об игре 22 июня своих земляков с автозаводцами: «Торпедовцы воспользовались нестройной игрой
28 июня А. Р. Галинский достаточно оптимистично написал в том же издании о безоговорочно проигранном зиловцами четвертьфинале Кубка СССР: «“Торпедо” не раз гостило у яшинских ворот, но Стрельцов ещё определённо не в форме (хотя, вероятно, близок к ней)».
Нет, бегать как в 50-е он уже не мог. Однако ещё один шедевр, — похоже, последний — создал. И снова в схватке с киевлянами: мы уже убедились, что с классными соперниками у него всегда выходило изысканнее и красочнее. Сначала обратимся к В. Березовскому («Советский спорт» от 7 июля): «Желание торпедовцев обострить игру едва не принесло им успех на 21-й минуте, когда быстро проскочили к воротам Стрельцов, Шалимов и Гершкович, а мяч после серии ошибок оказался у Шалимова. Позиция была идеальной, но торпедовец промедлил, и мяч выбил у него из-под ног Белоус». Основное действие произошло на 36-й минуте: «Гол торпедовцы забили в результате быстрой комбинации. Стрельцов получил мяч от Ленёва, сместился влево, к нему бросились защитники, ждал его удара и Прохоров, а москвич направил мяч во вратарскую площадку, куда на большой скорости ворвался Гершкович».
По наблюдениям других средств массовой информации, Михаил прямо-таки влетел с мячом в сетку, упав при этом.
Имеется и раскадровка комбинации, приведённая «Футболом-Хоккеем». Там всё наглядно: у Стрельцова и так была прекрасная позиция для завершения атаки. Но азартный Гершкович настолько здорово открылся прямо перед воротами, что не отдать ему на выход было бы не по-стрельцовски. Он и отдал, непринуждённым мазком завершив картину. Он же всё-таки был художник.
И в какой-то момент показалось, что всё поправимо, что после той домашней победы над киевлянами всё подгонится, воссоединится, притрётся — и покатит автозаводский экспресс к светлому будущему. Вот и ЦСКА в следующей календарной игре сразу же отрядил защитника Уткина для персонального присмотра за Стрельцовым. А торпедовец, как когда-то, по-хитрому «приводил» опекуна к центральному защитнику Шестернёву. И начиналась суматоха у ворот «красно-синих». И «Торпедо» победило 1:0.
Увы. Последовавшее безоговорочное поражение от «Спартака» 0:2 решило, возможно, очень многое. Ничего не получалось — ни с Гершковичем, ни без него.
Сам Эдуард Анатольевич сверхмрачно оценивал тот временной отрезок: «Но как же я всё-таки нелепо себя ощущал в последнем своём сезоне — в семидесятом. Я никак не мог привыкнуть чувствовать себя игроком, которого то ставят на игру, то оставляют в запасе. Без прежней своей уверенности я на поле выходил. И уйти из футбола тоже не мог.
Я не хотел никому показывать своих переживаний. Держался неестественно бодро, хотя неестественное мне нож острый».
Тема разлада между великими спортсменами Ивановым и Стрельцовым достаточно подробно развивается в книге «Вижу поле...». Не хотелось бы двигаться этим путём. Приведу лишь знаменательное: «Я тихо-спокойно, кажется, ушёл». В общем, так и вышло. Хотя и Валентин Козьмич уходил негромко. Пас, если не забыли, выдал за те мгновения, которые им разрешили сыграть с Эдуардом напоследок под восьмыми номерами.
Стрельцов и подобного сценария не удостоился, в чём уж точно В. К. Иванов не виноват. Тогда попросту никто и не подумал достойно проводить футболиста, прославившего и клуб, и страну.
Зато, мыслится мне, он сам себе устроил незаметный фейерверк. Индивидуально, без помощников.
В. И.
Винокуров 17 сентября в «Советском спорте» так писал о матче с «Араратом»: «Случилось так, что Стрельцов каким-то неожиданным приёмом прокинул мяч у себя из-за спины себе же на выход и, проскочив между двумя защитниками, вышел один на один с вратарём. Пробил он, однако, несильно, и Демирчян в броске сумел погасить удар, а затем уже Коваленко выбил мяч из вратарской площадки».Обратите внимание: он пасует себе, сам же открывается для себя, затем лично проходит и бьёт. Не забивает. Зато какой получился фантастический момент!
При этом, строго говоря, драматургия вышла знаковой. Не поддержал его никто в наступлении, не освободился под возможную передачу — он-то и 15 лет назад бодро бы рванул на свободное место. Что ж, так легко и беззаботно забыла его молодёжь?
Не вся. «Миша Гершкович, — вспоминал Стрельцов, — единственный спросил: “Почему ты уходишь, Анатольич?”.
Мне было приятно, что он, игрок в расцвете сил, не понимает: почему я ухожу, недоиграв».
И всё-таки — справедливость прежде всего. Вопрос прост: Стрельцов действительно не доиграл? И если да, то сколько?
Ответ на самом деле не так прост. Поклонники футбола, несомненно, вспомнят о западных «звёздах», Мальдини, например, или Каннаваро, которые успешно радовали болельщиков до сорока лет. Хвала тому и другому, однако перед нами всё-таки защитники. И те же, допустим, российские оборонцы из ЦСКА скоро, похоже, догонят итальянских рекордсменов. С форвардами всегда было сложнее. Скорость, как ни крути, уходит первой. А нападающий обязан бегать быстрее защитника.
Но главное даже не в этом. А в том, на мой взгляд, что зарубежные современники и коллеги Стрельцова работали в иных условиях, абсолютно непохожих на наши. Вполне сопоставимый со Стрельцовым венгр Пушкаш тоже перед уходом почти разменял пятый десяток. А англичанин Мэтьюз, повесивший бутсы на гвоздь в пятьдесят? Причём даже «злоупотреблявшие» и не соблюдавшие режим бомбардиры немец Герхард Мюллер и северный ирландец Джордж Бест закончили выступления позже Эдуарда Анатольевича.
Конечно, не всё зависит от политической системы и сложившихся традиций. Давайте, однако, обратимся к отечественному опыту.
Итак: Иванов закончил, мы помним, фактически в тридцать два — как и изумительный чемпион Европы-60, краёк на все времена Михаил Месхи. До тех же лет доиграли Эдуард Малофеев с Анатолием Банишевским. Их со Стрельцовым партнёр Анатолий Бышовец превосходную карьеру голеадора завершил к двадцати семи. Виктор Понедельник попрощался с футболом чуть позже — двадцатидевятилетним. Ещё один золотой медалист 60-го года Валентин Бубукин, а также любимый всеми Никита Симонян перешли к тренерской работе в тридцать три — возраст, который невольно начинаешь воспринимать как-то особо. Коли рассудить, то из форвардов-соратников Стрельцова лишь Слава Метревели сумел продлить карьеру до тридцати пяти (спартаковец Галимзян Хусаинов на закате играл полузащитника). Младший их современник Олег Блохин принадлежит всё же следующей эпохе. А больше никто из той плеяды конца 50-х — 60-х не стал полноценным футбольным «долгожителем».
Так что же: доиграл Эдуард Анатольевич своё? Я скажу так: не совсем. Но о какой-то «перезагрузке» в карьере речи быть не могло. Суть не только в травмах, болячках и прочих телесных неприятностях.
Он банально устал. Стало мучить то, что раньше и не мучило никогда. Поставят, например, в основу или нет? По идее-то можно выйти и во втором тайме, заменив того же Гершковича или Никонова. И прорваться, и забить. Показать всем, кто есть кто, — под неизбежные овации «Лужников». Только голы что-то не получались. И на поле он появлялся не всегда там, где хотел. О левом фланге атаки и полузащите можно подумать, конечно. Однако в некой более спокойной обстановке. Которой не было.