Эджвуд

Он ухмыльнулся. Фрэнк любил, когда к нему обращались по прозвищу.

— Это Кайл, — сказал он, наконец, — остальных не знаю. Они на год старше меня.

Кайл. В старых книгах и фильмах хулиганов зовут Слагго¹⁹ или Скат Фаркус²⁰. Кайл даже особо угрожающе не звучит.

— А фамилию этого Кайла не знаешь?

— Ты ведь не собираешься никуда звонить? — он обеспокоенно посмотрел на троих хулиганов.

— Нет. Клянусь, всё останется между нами.

— Бишманн. Кайл Бишманн.

— Именно он и говорил тебе про отца?

Фрэнк кивнул и принялся слизывать подтаявшие потёки мороженого с рожка.

Кайл Бишманн. Какой же сволочью надо быть, чтобы насмехаться над тем, что у кого-то нет отца? Я смотрел за ним со своего места. Тот ржал, словно ишак, причём в буквальном смысле. Я вдруг понял, что разозлился сильнее, чем когда-либо в жизни. В кулаках словно потрескивала едва сдерживаемая энергия. Я всерьёз хотел прибить мальца. В голове начали мелькать картины, как я избиваю этого Кайла Бишманна и его придурковатых дружков. Вот ещё одна картинка, на этот раз ещё хуже, как я посылаю пучки молний из рук прямо в них, смотря, как их корчит от разрядов электричества.

Я почувствовал, как мышцы напряглись, словно я поднимал тяжёлую штангу.

— Послушай, — сказал Фрэнку, мой голос опустился до низкого рыка, так что я сам себя не узнал, — если этот Бишбой тебе хоть что-то сделает, дай мне знать, я сам с ним потолкую.

Глаза Фрэнка расширились от радости, он засмеялся.

— Бишбой! Расс, это было смешно! Я всем в школе расскажу, как ты его обозвал.

После этого я резко успокоился. Из страшного монстра, которого нужно сразить, Кайл превратился в глупенького одиннадцатилетнего пацанёнка, который много о себе возомнил. Я вздрогнул, поняв, насколько я был близок к тому, чтобы встать и вмазать ему по лицу. Интересно, как я выглядел со стороны? Я был крупнее его фунтов килограмм на двадцать. Если бы я потерял контроль и ударил его без повода, то сам превратился бы в хулигана. Возможно, меня даже отправили бы в тюрьму.

Я помотал головой.

— Он просто засранец, — сказал я Фрэнку, — он тебе ничего не сделает.

— Он завтра придёт к нам на математику, — сказал он, — он отстаёт по нескольким предметам.

Несколько минут мы молча сидели. Когда мороженое в его рожке почти закончилось, он начал обкусывать сам рожок.

— Вкусная штука.

Кайл и его дружки направились в сторону выхода, причём так, чтобы оказаться поближе к нам.

— Пока, Фрэнки, — сказал он.

— Пока, Кайл. Увидимся на математике, — ответил тот, даже не подняв головы.

Кайл выглядел удивлённым, но ничего не сказал, просто пошёл дальше.

В этот момент я увидел Фрэнка в новом свете. Вот так, думаешь, что знаешь кого-то, а затем будто смотришь на него в новом свете и понимаешь, что не так-то он и прост.

— А ты крут! — похвалил я, так что его щёки заалели. Он был не таким уж и плохим ребёнком. Теперь буду обращать внимание и на его положительные черты.

Когда мы закончили, я спросил, пытаясь завязать разговор.

— Что будешь делать с двадцаткой, которую дал тебе мистер Спектр?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Может, отдам маме. У неё часто проблемы с деньгами.

От Карли только это и слышно. Она часто занимает у родаков под разными предлогами, по большей части просто мотивируя это тем, что у неё кончились деньги. Маму так легко было не пронять, но папу её истории постоянно трогали. Меня она никогда не просила, потому что знала, что ничего не получит.

— Не стоит давать деньги маме, — сказал я. — Родители должны давать деньги детям, а не наоборот. Взрослые должны нести ответственность.

— Да, знаю. Просто у неё проблемы, — вздохнул Фрэнк. Было видно, что её проблемы часто становятся его проблемами и что это его тяготит. Он любил приходить к нам, где он мог почувствовать себя просто ребёнком. — Кроме того это просто камешек, который я буквально выковырял у тебя из ботинка. Мне бабушка и так дала за это два доллара.

Подождите-ка… Я повернулся и схватил его за руку.

— Погоди-ка секунду. Хочешь сказать, что выковырял этот камень у меня из подошвы?

Его слова вызвали в голове странную реакцию, в мозгу прошла последовательность событий последних дней. Вот я иду в поле, после чего иду среди магических (возможно) осколков света. Вот Фрэнк чистит мою обувь. Вот он (как я теперь понял) вытаскивает из подошвы кусок камешка и кладёт его в карман. Вот мистер Спектр покупает камешек у Фрэнка. Пока я всё это обдумывал, Фрэнк взволнованно смотрел на меня, словно испугавшись, что мой вопрос вызовет для него какие-то проблемы.

— Хочешь сказать, — попробовал я ещё раз, — что камешек, который приобрёл мистер Спектр, был у меня в ботинке?

Он кивнул головой.

— Мне бабушка сказала почистить их. Они были все в засохшей грязи, вот я и сказал, что я их начищу до блеска, если она даст мне два доллара. Пришлось вычистить много всякого маленьким ножиком, а потом мыть в умывальнике в подвале. Времени, конечно это заняло… Ну я и наткнулся на крутой камешек, который был в подошве. Тогда она сказала, что я могу добавить его в коллекцию, — его глаза расширились. — Расс, руке больно.

— Прости, — отпустил я его. — А как камешек выглядел?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Как камешек.

— Опиши его.

— Расс, бабушка сказала, что я могу оставить его себе, — потёр он руку.

— Я знаю, Фрэнк. Я не злюсь на то, что ты его взял. Я просто хочу, чтобы ты его описал. Вспомни.

— Ну, округлый такой.

— Большой.

— Ты же видел его на кассе.

— Я не обратил не него внимания. Был занят разговором с мистером Спектром. Какой он был хоть примерно?

Он нахмурился, задумавшись.

— С пятицентовик, — он взглянул на стол, концентрируясь. — Ещё в нём были вкрапления.

— Как в золоте дураков?

— Ты про пирит²¹?

— Ага, — я забыл его научное название. — Точно, как пирит.

— Да нет, на него не похоже. Там что-то сверкало в нём самом.

— В нём?

Он кивнул.

— Там посверкивало иногда. Как если бы там был маленький фонарик.

Я, не сдержавшись, хлопнул ладонью по столу.

— У тебя был светящийся камешек, а ты никому не говорил?

— Он посверкивал иногда, — заговорил он, защищаясь, — да и не так уж сильно. Только в темноте и было видно.

Как будто была большая разница.

Я прикрыл лицо руками. И как это вообще произошло? Поверить не могу, что мы передали этот камень мистеру Спектру. Откуда нам было знать, что это такое было? Он что, начал светиться прямо на кассе, а я этого не заметил? Могу только представить себе реакцию Джеймсона, когда расскажу ему эту историю. Он и так считает меня умственно отсталым, а это только подтвердит его подозрения.