Ее идеальный демон

– Потому что ты мой.

Реакция была, да еще какая, меня крепко стиснули в руках, и мужчина застонал.

Я же не могла остановится, отпустила такую чувствительную мочку и принялась поцелуями исследовать его скулу, подбираясь все ближе к уголку губ, и с каждым моим движением я все отчетливее чувствовала, как этот большой и сильный самец дрожит, пытаясь удержать нас обоих в рамках приличия.

– А ты? Не хочешь назвать свое имя?

Пробежавшись кончиком языка по его нижней губе, я отстранилась, чтобы заглянуть в глаза, где абсолютно точно танцевал огонь. Красиво, завораживающе.

– Дэль.

Почему-то я, а точнее, та уверенная в себе блондинка, в которую я превращалась ночью, решила, что теперь мы достаточно долго знакомы, чтобы поцеловать мужчину первой.

Позволил ли он мне это? Да, целых две секунды я с удовольствием целовала самые потрясающие губы на свете. А потом Дэль перехватил инициативу. И это прекратило быть поцелуем. Теперь это был самый настоящих секс. Меня покоряли, меня ласкали, ставили печать собственника и захватывали в плен одновременно. Уверенные движения и целая лавина страсти. Такой, что я растворилась в ощущениях, в движении его губ и языка, сдалась на волю победителя. В себя пришла только когда почувствовала обнаженной спиной прохладную стену. Чуть повернув голову, попыталась осмотреться, и не сразу поняла, что мы в лифте, поднимающемся вверх. Дэль же, казалось, не в силах остановиться, он оставлял острые поцелуи-укусы на моей шее, плечах, ключицах. Что-то тихо шептал и продолжал сводить меня с ума…

Вспоминая этот поцелуй и как я плавилась от смелых прикосновений идеального мужчины, я наконец-то снова заснула. К сожалению, уже без сновидений.

* * *

Утро пришло вместе с доктором Коулом.

Внимательный, он, как и всегда, начал обход со своего вопроса:

– Как себя чувствует моя любимая пациентка? Сегодня ночью, надеюсь, свидание удалось?

Издевается. Стоит, в глазах лукавые искорки, а губы кривятся в насмешливой улыбке.

И вот ответить бы ему, что на языке крутится, но нет. Если бы не этот человек, я, скорее всего, не имела бы ни одного шанса на полное восстановление. А вчера после снимка мне сообщили, что выздоровление мое идет даже быстрее, чем предполагалось, и шансы, что все у меня будет хорошо, сильно возросли. Именно поэтому вместо резкого ответа я лишь показала ему язык. Ребячество? Конечно, да. Но в первый раз с момента, как я пришла в себя, захотелось хулиганить. И видя это, Коул лишь шире улыбнулся и подмигнул мне.

А потом слегка повернул голову в сторону мирно спящей Лары и, приподняв брови, взглядом спросил у меня: "Как тебе соседка?".

– Не знаю еще, на свидание торопилась.

Все-таки не удержалась. Но удивленный взгляд доктора того стоил.

Погрозив мне пальцем, Коул отбросил шутливый тон и начал задавать вопросы о самочувствии, что-то сверять с картой, делать какие-то пометки, проверять мои конечности на чувствительность. В общем, уже привычная рутина.

А закончив, наклонился ко мне и заговорщицким шепотом спросил:

– Он хоть того стоит?

Полюбовался, как я на такой выпад закатываю глаза, и с тихим смехом вышел в коридор. Правда лишь для того, чтобы вернуться в компании медсестры, передвижного рентген-аппарата и новой картой. Чувствую, у моей соседки утро будет веселее моего.

– Итак, что тут у нас. Мисс Лара Бёрт, двадцати двух лет, травма левого колена, – громким голосом начал обычно такой деликатный врач. Не иначе, мстит за старого маразматика, потому что от его бодрого перечисления данных новой пациентки она подскочила на кровати и теперь круглыми глазами смотрела на теплую компанию медиков, окруживших ее постель. – Проснулись? Вот и чудненько. Расскажите мне, Лара, как вы получили свою травму?

Девушка в растерянности посмотрела по сторонам, но не найдя поддержки, начала-таки свой рассказ.

– Шла по коридору, торопилась, ну и вот.

– Что, вот? Милочка, обычно, когда просто идут, к нам не попадают. Давайте подробнее, а мы пока ножку вашу сфотографируем.

И Ларе ничего не осталось, кроме как, с опаской наблюдая за действиями медсестры, рассказать все как было.

Как оказалось, я ночью не ошиблась, и девушка работала стриптизёршей, вчера она после очередного танца шла по коридору, а так как там было не очень хорошее освещение, она споткнулась и неудачно упала. Судя по покрасневшим щекам, Лара о многом предпочла умолчать, но самое главное все-таки рассказала.

Кто бы мог подумать, что работа танцовщицы так опасна для здоровья.

Но доктор Коул внес-таки свои коррективы:

– Скажите, юная леди, а вы всегда выступаете в той ужасной обуви, что сейчас лежит вместе с вашими вещами в ячейке хранения?

– Н-нет, это только для специальных номеров. И я должна была их снять, но торопилась и вот…

Видно было, насколько девушке неловко под строгим взглядом взрослого уважаемого врача, но ни медсестра, ни тем более я не могли, да и не хотели, ей помогать.

Медсестра была занята рентгеном, ну, а я была слишком любопытна. За месяц одиночества в палате я устала быть наедине со своими мыслями и страхами, поэтому была рада и такому "развлечению".

Ох, а ведь раньше я была гораздо добрее и скромнее. Но то ли авария, то ли мои сны сильно изменили мой характер.

Через двадцать минут наша палата опустела. Доктор Коул ушел после того, как обрадовал Лару, что у нее всего лишь сильный ушиб и растяжение связок. Сообщил, что ей предстоит провести под его наблюдением несколько дней и можно будет идти домой. Правда, несколько недель она теперь будет пользоваться костылями, но это сущие мелочи. Так и сказал:

– Будешь бодро скакать на костылях и беречь ногу от любых нагрузок, а потом постепенно восстановишься.

Судя по расстроенной мордашке, Ларе эти новости не показались такими уж хорошими.

Как только мы остались одни, она большими глазами посмотрела на меня и громким шепотом спросила:

– Он всегда такой строгий?

Ну надо же, вроде взрослая девушка, а такая наивная.

– Доктор Коул? Да ты что, он просто душка и его все любят. Просто твой сопровождающий умудрился с ним поругаться ночью.

– Чак? Да он не мог. Спокойный парень, самый надежный из наших, – такое удивление было в ее голосе, что я не сдержала смеха. – Я серьезно!

– Верю, но ночью он явно был на взводе, разговаривал с кем-то по телефону и нелестно высказался о нашем враче. При нем.

– По телефону, – девушка прижала ладошку к губам, и тихо застонала, – наверное, с начальником. Он вчера был злой как черт. Я от него как раз шла, когда упала.

Вот это да, кажется, мне сейчас расскажут полную версию событий. Ларе нужно высказаться, а со мной и так все понятно. Нажав на кнопку, приподняла кровать, чтобы удобнее было разговаривать, да и видно так соседку гораздо лучше.

– Что, шеф пользуется своим служебным положением? И не боится, что на него могут подать в суд?

– Мистер Эсирис? Да ты что! Он, знаешь, какой?! Самый лучший! А краси-ивый, оторваться невозможно. У нас любая девочка была бы рада вниманию с его стороны. Но у него принципы, он даже если и просит кого-то из нас о привате, все оплачивается согласно тарифу – как обычным клиентом. Как будто специально подчеркивает, что это просто работа.

С сомнением посмотрела на собеседницу. Серьезно? Начальник, оплачивающий приват-танцы в своем же клубе? Или он обманывает сотрудниц, или же он чертов гений. Но слова Лары вызывали определенные сомнения.