Ее маленький домик с привидениями
Шрифт:
— Где ты его взял?
— Х-м-м? — Он перевёл взгляд с жены на незнакомый нож. — А он разве не наш? Из набора, которая твоя сестра подарила нам на годовщину свадьбы? Лежал в ящике. — Он достал нож поменьше из деревянного блока. — Так, как вышли брошюры?
Две ночи спустя Таня внезапно проснулась и подскочила. Её разбудила музыка. Она потёрла уши, говоря себе, что это просто сон, но она определённо что-то слышала. Таня повернулась к Натану. Пусто.
«Ясно, он не спит и пошёл вниз».
Таня едва могла различить музыку, муж был внимателен и включил звук
«Вероятно, работает с документами в кабинете», уверяла она себя, а воображение продолжало рисовать нож. Большой мясницкий нож, который, казалось, взялся из ниоткуда.
«Бред».
Её сестра подарила им новый набор, а так как готовил в основном Натан, не удивительно, что Таня нож не узнала. Но как бы сильно она не пыталась убедить себя, продолжала видеть Натана в сумерках, затачивающего нож, скриш-скриш становился громче, а лезвие всё острее и острее.
«Будь проклята моя сестра».
И не за ножи. Последний раз, когда они её навещали, она вместе со своим парнем настояли на выборе ночного видео. «Сияние». Новый смотритель отеля одержим кровожадным духом и хочет зарубить жену. Таня не смотрела фильмы ужасов по одной причине и теперь вспомнила по какой.
Она включила прикроватную лампу, резко встала с кровати и зажгла верхний свет. Затем в коридоре. На лестнице.
«Просто для осторожности, конечно. Никогда не знаешь, где может валяться забытый молоток или доска».
И пока она спускалась, музыка становилась всё громче, басы гремели, ревел вокалист. Хэви-метал семидесятых.
«Парень Роу?..»
Таня резко закрыла глаза и усилием воли прогнала пугающую мысль.
«Как будто я могу отличить тяжёлый металл семидесятых от современного. И разве Натан не купил виниловый проигрыватель в прошлом месяце? Ещё до того как мы сюда приехали. Должно быть, он заслушался и не понял, что включил музыку слишком громко».
Таня спустилась по лестнице, чувствуя вибрацию басов сквозь половицы.
«Просто прекрасно. Натан не смог заснуть и пошёл в подвал, рыться в коробках».
«В вещах Роу. Парня Роу».
«Да бросьте. Роу мертвы как тридцать лет. Все вещи в подвале принадлежат Салливанам, прекрасной пожилой паре, которая сейчас живёт во Флориде».
По пути в подвал Таня прошла на кухню. Остановилась, посмотрела на ящик, где Натан хранил нож, затем подошла и открыла его.
«Просто взглянуть и вспомнить, этот ли нож дарила её сестра, а не проверить на месте ли он».
Нож был на месте. Но Таня до сих пор его не узнавала.
Таня уже начала уходить, но вернулась, достала нож, завернула его в полотенце для посуды и спрятала под раковину. И, да, она чувствовала себя полной дурой. Но больше испытывала облегчение.
Она проскользнула в подвал, молясь, что не обнаружит Натана на полу, уставившегося в пустоту и кивающего голосам, которых она не слышала. Снова она почувствовала себя дурой за такую мысль и снова испытала облегчение, когда услышала копошение в коробках, и ещё большее облегчение, когда вошла в комнату, а Натан поднял глаза, смущённо улыбаясь, точно ребёнок, которого поймали за подсматриванием в рождественские подарки.
— Поймала с поличным, — сказал он. — Музыку услышала? Я думал, что сделал негромко.
Она проследила за его взглядом, и по спине пробежал холодок.
На другом конце комнаты стоял патефон, пластинка крутилась на вертушке, ещё больше альбомов лежало на полу.— Нашёл вместе с альбомами. Ты таких лет сто не видела.
— Это принадлежало… ему? Ребёнку Роу?
Натан нахмурился, как будто такая мысль ещё не приходила ему в голову.
— Может быть. Я не думал об этом.
Он подошёл и закрыл плеер. Таня взяла альбом. В углу чёрным маркёром были нацарапаны инициалы. Т. Р.
«Как звали того мальчика?»
Она не знала и не могла заставить себя спросить Натана, убеждая себя, что он тоже не знает.
Она перевела взгляд на мужа.
— Ты в порядке?
— Конечно. Кажется, я задремал после обеда, когда ты уехала. И вот теперь ночью не спится.
— А может другое?..
Он посмотрел на неё, пытаясь понять, к чему она ведет, но что она могла сказать. У тебя не возникало странных ощущений в последнее время? Не слышал голоса, предлагающие убить своих близких?
Таня заставила себя рассмеяться. Да, это был надорванный смех, немного неуверенный, но тем не менее смех.
«Больше никаких фильмов ужасов, даже если сестра будет умолять».
— Ты в порядке? — забеспокоился Натан.
Таня кивнула.
— Просто устала.
— Даже не сомневаюсь, ты столько сегодня моталась. Ладно. Пошли спать. — Он усмехнулся. — Я знаю действенное средство, как помочь тебе заснуть.
На следующий день Таня сидела в кабинете, добавляя первые заказы в бухгалтерию, как неожиданно заметила папку, отодвинутую в сторону, ту самую папку, которую Натан собрал на убийство Роу. Она оставила её здесь в тот день и больше не брала. Таня могла уверять саму себя, что просто забыла, но она никогда не отличалась рассеянностью. Она не прочла её, потому что предательскому воображению не нужно больше пищи.
Но теперь она подумала об альбоме в подвале. Те инициалы. Если они не принадлежат парню Роу, то это самый простой способ убедиться и успокоить разум.
Первый отчёт лежал прямо на верху, список имён, сначала Роу, затем экономки, Мадлен Леви, и наконец предполагаемого убийцы, семнадцатилетнего Тимоти Роу.
Таня втянула воздух и стала ругать себя последними словами.
«И что это доказывает?»
Она знала, что парень слушал такого же рода музыку, что и Натан. Он просто наслаждался музыкой, а не точил нож под маниакальный смех.
«И разве удивительно, что вещи Роу до сих пор в подвале? Кто ещё будет на них претендовать?»
Салливанам было за пятьдесят, когда они сюда переехали; возможно, им никогда не хватало храбрости спуститься в подвал. Наверху было достаточно места для разного хлама.
«И говоря о Салливанах, они прожили в этом доме двадцать пять лет. Если бы он был наводнён духами, задержались бы они так надолго?»
«А есть ли здесь духи? Я действительно готова рассматривать эту возможность?»
Таня закрыла глаза. Она не такой человек. Она не станет таким человеком. Она здравомыслящая и строит свои размышления на логике, и пока не увидит чего-то, что не может быть объяснено простым здравым смыслом, то отправит своё воображение в угол «подумать над своим поведением».