Ее оружие (Любовницы-убийцы)

Он выпил еще две порции виски. Анжело не имел пристрастия к спиртному, он больше предпочитал гашиш. Когда он наконец забрел в казино, то едва держался на ногах и вел себя просто вызывающе. К счастью, Эдди Феррантино вовремя отправил его домой.

Но и дома Анжело не успокоился. Он позвонил своей подруге, и они пошли в «Трэмп». И тут он увидел Рио, которая сидела в окружении ее так называемых друзей.

— Ты бестия, — прошипел он.

— А ты дерьмовый любовник, — в тон ему ответила она.

— Пошли ко мне сейчас же, и я заставлю тебя проглотить свои слова, — настаивал он.

— Я предпочла бы проглотить что-нибудь посущественнее, чем просто слова, — сказала она, язвительно улыбаясь.

— Ты получишь вдобавок кое-что другое, — пробормотал он. Было видно, что он надрался.

— Ну хорошо, идем, — уступила наконец Рио.

Они взяли такси. Как только они переступили порог его квартиры, Рио тут же сбросила с себя одежду.

Анжело почувствовал, что допустил ошибку. От выпитого его развезло, и он чувствовал себя измотанным.

— Ну что? — Рио вызывающе смотрела на него, уперев руки в бедра и расставив ноги, — Раздевайся, любовничек!

Она помогла ему снять одежду, и казалось, от ее прикосновений возбудился бы и мертвый. Но «покойник» даже не шевельнулся. Анжело готов был со стыда сгореть, но ничего не мог поделать.

Рио презрительно рассмеялась.

— Сообщи мне, беби, когда ты повзрослеешь и поумнеешь!

Она оделась и ушла.

22

Было совсем поздно, когда Ник сумел выбраться из дома брата. Семья Бассалино долго обсуждала различные проблемы, которым, казалось, не будет конца. В глубине души Ник считал, что его все это не очень-то касалось, поскольку у него в Калифорнии дела шли неплохо. А уж нападения и убийства в Нью-Йорке тем более не имеют к нему никакого отношения.

Когда он намекнул на это, Энцио буквально взбесился.

— Дурак, — заорал он на Ника, — то, что сегодня происходит здесь, завтра ты будешь пожинать у себя, там! Ты думаешь, что тебя убережет твой ангел-хранитель? Какой кретинизм!

Они оба, и Энцио, и Фрэнк, злились на него и за то, что он прилетел сюда без охраны.

— Не смей в Нью-Йорке и шагу ступить без телохранителей! — кричал на него Энцио, а Фрэнк с готовностью поддержал мнение отца. Они отправили водителя и машину, которую Ник взял напрокат в аэропорту, и предоставили ему другую, с двумя телохранителями Фрэнка. «Как-то почувствует себя Лара, садясь с ним в такой броневик, да еще в обществе вооруженной охраны, которая чего доброго будет занимать посты и перед дверью ее квартиры», — подумал Ник.

Было уже очень поздно, когда он появился в «Ле Клубе». Лара сидела в группе людей, которых Ник, к счастью, не знал. Она его представила, хотя он предпочел бы остаться инкогнито. Чем меньше людей знали, кто он, тем лучше.

Он окинул взглядом присутствующих в зале и, не обнаружив ни одного знакомого лица, остался доволен. Во всяком случае, он был с Ларой здесь не наедине и можно было предположить, что они оказались здесь вместе случайно.

Успокоившись, Ник слегка расслабился. Лара, как всегда, выглядела неотразимо. Ему хотелось дотронуться до нее, заключить ее в объятия и не отпускать. Нику надоело видеть ее только на Дискотеках или вечеринках. Под столом он положил руку на ее колене. — Пойдем? — шепнул он.

— Ты же только что пришел, — пожурила его Лара, улыбаясь. — Это было бы невежливо.

— Послушай, — он крепче сжал ее колено, — мне до них всех…

— Неужели? — переспросила Лара, смеясь. — Боже мой, как смена климата подействовала на тебя. Пошли лучше танцевать!

У него не было ни малейшего желания танцевать. Единственное, чего он хотел, так это уйти отсюда.

Но Лара потянула его за собой на танцплощадку и прижалась к нему. Он чувствовал, как в нем нарастает возбуждение, и представлял себе, какое блаженство ожидает его. К черту все эти страхи, связанные с Эйприл! В конце концов она ему не жена, и он свободный человек.

В Нью-Йорке Энцио давно облюбовал итальянский ресторан, который назывался «Пиноккиос». Каждый раз, когда он появлялся в этом городе, ему устраивали королевский прием. Ресторан содержала семья — мать, отец, две дочери и сын. Они угадывали все желания Энцио наперед, а в те вечера, которые он здесь проводил, столики предоставлялись только тем посетителям, которые были ему приятны.

За одним из этих столов сидел Коста Геннас — маленький потливый человечек с гнилыми зубами и угреватой кожей. Как-то не укладывалось в голове, что такой мерзкий тип восседал в ресторане за одним столом с тремя красивыми девушками.

Он жевал конец короткой, толстой сигары и потягивал виски через специальную серебряную соломинку. Все молчали. Девушки, каждая из которых была по-своему красавицей, смотрели прямо перед собой, словно уставившись в одну точку. Они были одеты в старомодные платья. Хотя их волосы были одинаково зачесаны назад, они ничуть не походили друг на друга уже потому, что различались по цвету кожи.

Когда появился Энцио, Коста Геннас резво вскочил со своего места. Энцио коротко кивнул ему на ходу и продефилировал мимо. Прошел целый час, прежде чем он подозвал Косту к своему столу и пригласил сесть.

— Из всех трех мне больше нравится блондинка, — сказал Энцио, — кто она?

— Девятнадцать лет, — поспешно доложил Коста, — приятная девочка, умеет работать. У нас она уже месяца два. Была замужем за одним типом. Когда он ее бросил, она сообразила, что у нее есть и получше возможность заработать на жизнь. Мы намечали использовать ее в Бразилии, там она, наверняка, произвела бы фурор. Но когда я узнал, что вы ищете что-то особенное, я ее попридержал…

— Она в порядке? — спросил Энцио.

— В порядке ли она? — эхом отозвался Коста, с деланным изумлением обводя взглядом всех семерых охранников Энцио. — Меня еще спрашивают, в порядке ли она! Разве я когда-нибудь…

— Ну хватит, — резко оборвал его Энцио. Ему не нравился Коста, он никогда ему не нравился. Но Коста всегда доставлял ему лучших девочек, и ему был точно известен его вкус. — Пригласи ее сюда, — проворчал он.

Девушка, плавно покачивая бедрами, подошла к его столику. Она заметно волновалась и тем не менее довольно мило улыбнулась Энцио, когда он пригласил ее сесть рядом с ним. Он внимательно рассматривал ее несколько заостренное, но тонкое и прекрасное лицо, на котором прежде всего выделялись полные, ярко-красные губы. Ее не портили даже едва угадываемые веснушки, которые она пыталась тщательно скрыть посредством косметических ухищрений. Тем более фигура у нее была что надо.