Ее превосходительство адмирал Браге
Шрифт:
– И, разумеется, полеты, - продолжал между тем свою вводную лекцию каплей Франк.
– Два часа в день – тренировочные полеты со мной или с кем-то из моих инструкторов. Первоклассного бойца, Варвара, я из вас за два месяца не сделаю. Просто не успею, даже если вы совершеннейший аэронавтический гений. Но к концу практики вы должны, хотя бы вчерне, освоить все основные фигуры сложного пилотажа: виражи с большим креном, переворот, «мертвая петля», иммельман… В общем, работы нам предстоит много. Как говорится, непочатый край. Начинаем завтра. Жду вас в восемь утра у 9-го ангара. Вылетим на учебно-тренировочном «Шнеке»-спарке, хочу посмотреть на ваш уровень пилотирования. Все понятно?
– Так… - начала было Ара, но успела поймать себя за язык. – Да, - улыбнулась она. – Спасибо, Макс!
– Хорошо, - улыбнулся в ответ инструктор. – На сегодня вы, Варвара, свободны. Спросите у дежурного, где находится женское общежитие офицерского состава и идите устраивайтесь пока. Время
Кастелянша приняла Ару равнодушно. Она, видно, не любила работать по вечерам, но делать нечего, - выдала новой жиличке белье, одеяло и подушку и определила в комнату на третьем этаже, а комнаты в общежитии, - поскольку оно офицерское, а не лишь бы как, - оказались отдельными, объединенными по три вокруг общей гостиной, туалета и душевой. Так что Ара разместилась с неожиданным комфортом, а вернувшись в общежитие после ужина, нашла в гостиной импровизированную вечеринку, организованную ее новыми соседками – лейтенантом медицинской службы Верой Вершиной и мичманом-радиометристом Ниной Савельевой, -пригласившими повечерничать еще двух девушек-соседок, мичманов технической службы Капу Теличкину и Алису Гуллямову.
– Алсу, на самом деле, - объяснила Гуллямова, - но вам, русским Алису, вроде бы, запомнить легче.
– Мне без разницы, - пожала плечами Ара. – Ты Алсу, я Ара, хотя на самом деле Варвара. Приятно познакомиться!
Она хотела уйти в свою комнату и почитать что-нибудь перед сном, но не тут-то было. Девушки буквально силком усадили ее за стол, налили стакан крепкой черемуховой наливки и пригласили закусывать кондитерскими изделиями в ассортименте, которыми был заставлен весь стол. Ара не стала жеманиться, выпила немного, закусила сушкой с маком и стала слушать разглагольствования опытных женщин, вознамерившихся, - вероятно от скуки гарнизонной жизни, - научить юную курсантку, как надо жить, а так же с кем, сколько раз в день и на каких условиях. Большей частью озвучивались известные Аре, пусть пока только теоретически, «правила хорошего тона в постели» и всякие неизвестные глупости, совершенно ее к тому же не заинтересовавшие. Но между тем и этим, она услышала и пару-другую вещей, о которых или не знала вовсе, или никогда не задумывалась. И вот это оказалось никак не лишним, потому что неожиданно позволило ей взглянуть на себя совсем по-другому, другими глазами и, как бы даже, с другой стороны.
К третьему стакану она уже твердо знала, что мнение, - в большой степени являвшееся отражением взглядов ее матери, сестер и братьев, - что Ара лишена женской привлекательности, ошибочно. Взгляд на себя, как на женский вариант парнишки-сорванца - в корне неверен. И, вообще, все оценки ее внешности, и связанных с нею перспектив оказаться предметом чей-нибудь любви и страсти, являются предвзятыми и неосновательными. Она нормальная, не лишенная привлекательности и даже особого, как раз вошедшего в моду шарма в стиле Гарсон. Миниатюрная, стройная, но при этом отнюдь не слабая девушка, обладающая к тому же приятным лицом, красивыми глазами и выразительным ртом. Вот такая она могла понравиться и себе, и другим.
Эти мысли неминуемо заставили ее вспомнить о Викторе, чем она, собственно, и занялась под третий стакан наливки. Разумеется, тогда, почти год назад, мичман поступил, как козел, выставив напоказ свои чувства к красавице боярыне Селифонтовой. Впрочем, сейчас Ара была уже не столь категорична, как в тот вечер в опере. Тогда она обиделась, конечно, но кто бы на ее месте остался равнодушным? И то, что передумала звать его к себе и пускать в свою постель, чтобы предаться там с ним любовным утехам, было абсолютно правильно. Однако делать из этой истории столь далеко идущие выводы явно не стоило. Что, собственно, случилось-то? В чем трагедия? Ну, встретил твой парень свою бывшую и вспомнил, наверное, про то, что и как там у них было до того, как эта бывшая вышла замуж за другого, а то, что дело именно так и обстоит, Ара не сомневалась. Вопрос, однако, в чем крамола? Отнюдь не грех, если подумать. Во всяком случае, не большой грех, да и, в любом случае, не смертный. Не криминал, одним словом, и нечего ей было раздувать из мухи слона. Обиделась? Бывает. Не дала – ее право. Но зачем было дуться на парня едва ли не целый год? А затем, наверное, поняла она сейчас, что история эта хорошо легла на глубоко скрытое в душе Ары чувство собственной женской неполноценности. Сравнила себя с боярыней Селифонтовой, и осталась этим сравнением недовольна. Отсюда и ноги у ее проблемы растут.
Но в результате, вроде бы, и не поссорились окончательно, - с чего бы вдруг?
– но то, что начало было возникать между ними двоими, куда-то неожиданно ушло. Остались холодноватая доброжелательность и приятельский интерес, но вот о любви речь явно больше не шла. Виделись нечасто, тем более, что Виктор бывал в академии лишь наездами, но встречались при этом, как друзья, и могли даже провести за разговором вечер в пивной. Пара-другая кружек ола [63] ,
63
Ол - густое крепкое пиво типа портера, которое варилось из ячменя с добавлением хмеля и полыни.
Тринадцатого июня, как раз за две недели до начала сессии, она снова и опять же совершенно неожиданно увиделась с Виктором. Он приехал в Псков на неделю из Каргополя, где служил на испытательном полигоне «Воронье поле», и сразу же, не откладывая, наведался к Аре. Она как раз находилась в 8-й аудитории на лекции по оперативному искусству, когда дежурный по курсу вызвал ее в коридор. Ну а там ее уже ждал радостно улыбающийся лейтенант Якунов-Загородский. Вообще-то, это было более, чем странно. Она не его девушка. В лучшем случае, она ему приятель женского пола. И тем не менее, вот он стоит под портретом адмирала Токарева, улыбается и, кажется, ждет, что они сейчас обнимутся от полноты чувств. Даже руки, что характерно, развел, приглашая с разбегу прыгнуть в братские объятия. И что с этим делать?
64
Унд-озеро - пресноводное озеро в западной части Плесецкого района Архангельской области. Высота над уровнем моря - 118 м. Площадь поверхности озера - около 44,7 км.
Если честно, Ара не знала, как будет правильно поступить: оставить все, как есть, или поддаться соблазну и перевести дружеские отношения в разряд любовных. Виктор явно ожидал второго, но был осторожен и, пожалуй, даже деликатен, боясь, как видно, отпугнуть Ару напористостью, характерной для флотских пилотов, вообще, и для истребителей, в частности. О том, чего он добивается, Ара догадалась не сегодня и даже не вчера. Он весь год ее обхаживал, как провинившийся жених «надувшую губки» невесту, и получалось, что не напрасно старается, поскольку на данный момент он ей нравился куда больше, чем все прочие ее ухажеры вместе взятые.
На втором курсе, – и, в особенности, после зачетной практики в Саратове, где она, наконец, почувствовала себя не только пилотом, но и женщиной, - Ара вдруг стала в Академии необычайно популярна в том самом, прямом смысле слова, который подразумевается, когда говорят о популярности девушек. Причем клеились к ней не столько однокурсники, честно сказать, зело робевшие перед девушкой-истребителем, сколько курсанты 3-го и 4-го годов обучения. И не только пилоты, что характерно, но и штурмана с инженерами. Ей это было, по правде сказать, жуть, как приятно, и Ара не только благосклонно принимала выпадавшие на ее долю знаки внимания, но и сама сделала целых четыре попытки сблизиться с представителями противоположного пола. Впрочем, ничего путного из этого не вышло. С Ваней Скопиным четверокурсником с инженерного факультета отношения зашли так далеко, что дело едва не завершилось постелью «со всеми вытекающими», но «едва», как известно, в Себерии не засчитывается. А греха не случилось, поскольку в самый последний момент, - оставалось только избавиться от бюстгальтера и трусов, в чем Ваня уже готов был ей великодушно помочь, - Ара спросила себя вдруг: «А оно мне надо?». И сразу же поняла главное: раз задается вопросом, значит не нужно.
Так что у будущего флотского инженера случился форменный облом, но вот Ара не расстроилась. Напротив, испытала род облегчения, «отряхнулась и пошла дальше». Но, уходя в «туманную даль» от брошенного ею на произвол судьбы Ванечки Скопина, Ара вынуждена была признаться самой себе, что будь на месте Ивана Виктор, она бы его в тот момент, скорее всего, не остановила. Поэтому, собственно, и сейчас не стала противиться дружеским объятиям, предпочитая пока не задумываться над тем, дружественные ли они, или Витьке просто остро захотелось ее помацать.
– Привет! – сказал он, аккуратно чмокнув Ару в щечку и выпустив из своих как бы дружеских объятий. – Ты как?
– Да, что мне сделается, - пожала она плечами. – Это ты у нас испытываешь новую технику, за тобой и рассказ.
– Давай, тогда, посидим завтра в чайной Прокопьева, - сразу же предложил Виктор, - вот я тебе там все и расскажу.
– Я-то не против, - усмехнулась Ара, вспомнив про «сладкое или соленое» в чайной Пантелеймона Прокопьева, - но это не от меня зависит, Вить. Дадут увольнительную, посидим, не дадут – увы, - развела она руками. – Мы люди военные, подчиняемся приказам.