Ее собственные правила

Наблюдавшая за ней Хиллари сказала себе: «По глазам видно, что она лжет. Вне всякого сомнения. Произносит заученный текст. Повторяет наизусть то, что бесчисленное количество раз говорила всем остальным».

После небольшой паузы Хиллари спросила:

– Как печально, что вы осиротели в столь юном возрасте. Кто вас воспитывал?

– Родственники. Я ведь уже говорила.

– Но кто именно?

– Тетя.

– У вас были братья или сестры?

– Нет, я всегда была одна.

– Вы чувствовали себя одинокой, хотя и жили у тети?

– Да. Именно так.

– Расскажите мне, как вы приехали в эту страну, миссис Стреттон.

– С удовольствием, – согласилась Мередит и добавила: – Называйте меня, пожалуйста, по имени, доктор Бенсон.

Хиллари кивнула.

– С удовольствием. Пожалуйста, расскажите мне поподробнее о вашем переезде в Америку.

– Я прибыла сюда с одной американской семьей, которые одно время жили в Сиднее. Паулсоны. Когда мне исполнилось пятнадцать, я стала работать у них няней. А через два года мистера Паулсона перевели назад в Америку, и они предложили мне поехать с ними. Я согласилась.

– Ваша тетя не возражала?

– О нет. Ей было все равно. У нее имелись собственные дочери, четыре штуки. Мной она не интересовалась.

– И поэтому она разрешила вам уехать в Америку с Паулсонами? Я правильно поняла?

Мередит кивнула.

– Она помогла мне оформить паспорт. – Мередит скривилась. – Она была счастлива избавиться от меня.

Хиллари Бенсон нахмурилась.

– Вы не любили друг друга?

– Нет. Совсем.

– А ваши родители? Их вы любили?

– Не особенно.

– Но вы были единственным ребенком. В таких семьях детей и родителей обычно связывают очень теплые чувства.

– В моей семье было не так.

Доктор Бенсон замолчала и сделала кое-какие пометки в лежащем перед ней блокноте. Теперь она окончательно убедилась, что Мередит лжет, рассказывая о своем детстве. Казалось, она заучила текст наизусть и говорит односложно, боясь допустить ошибку. Или опасаясь выдать то, что хотела бы скрыть.

Хиллари положила ручку и улыбнулась пациентке.

– Итак, вы приехали в Нью-Йорк с Паулсонами. Вы потом вернулись в Австралию?

– Нет. Я осталась здесь. В Коннектикуте. Мы жили недалеко от Нью-Престона. Возле озера Варамог. Я прожила с Паулсонами около года, а потом мистера Паулсона перевели в Южную Африку. Он работал в международном рекламном агентстве, и семья то и дело переезжала с места на место.

– Вы поехали с ними?

– Нет, я не хотела уезжать в Йоханнесбург. Я осталась в Коннектикуте.

– Одна? Вам ведь было всего восемнадцать.

– Миссис Паулсон согласилась меня оставить, потому что я нашла работу. В гостинице «Серебряное озеро». Она познакомилась с Сильверами, и они ей понравились. Кроме жалованья, они предоставляли комнату и питание, и ей это пришлось по душе. Сильверы – старинное и очень уважаемое в округе семейство.

– Значит, в возрасте восемнадцати лет вы начали жить сама по себе и работать в гостинице. Как вы себя ощущали? Вам нравилась ваша независимость?

– Нравилась. Но я не жила сама по себе, доктор Бенсон. Сильверы с самого начала относились ко мне, как к члену семьи, они меня очень хорошо приняли. Я чувствовала себя как дома, это было совершенно новое для меня ощущение.

– Если я правильно вас поняла, они относились к вам, как к дочери. Так, Мередит?

– Нет, не как к дочери, они для это были слишком молоды. Скорее как к сестре, младшей сестре.

– Сколько им было лет?

– Амелии – тридцать шесть, Джеку – тридцать два.

Хиллари кивнула.

– Чем вы занимались в гостинице?

– Я работала регистратором, но с самого начала мы договорились, что я буду помогать Амелии с деловыми бумагами, счетами и так далее. Она была очень загружена, а поскольку она сидела в инвалидном кресле, ей приходилось нелегко. Я считалась регистратором и ее помощником одновременно. И еще я помогала Джеку по хозяйству.

– А что произошло с Амелией Сильвер? Почему она оказалась в инвалидном кресле?

– Она упала с лошади вскоре после того, как они поженились, ей было двадцать пять. Она повредила позвоночник и потеряла ребенка, которого вынашивала; всю нижнюю часть тела парализовало. Это была страшная трагедия. Но Амелия старалась держаться.

– Расскажите мне о ней поподробнее. Очевидно, она много для вас значила.

– О да, очень много. Амелия была замечательной, она столькому меня научила. И еще: она была настоящей красавицей, самой красивой из всех, кого я знала. Помните Вивьен Ли из «Унесенных ветром»? Так вот, когда я в первый раз увидела Амелию, я сразу подумала: как же она похожа на Вивьен Ли!

– Значит, она и в самом деле была красива. Вы говорите, она вас многому научила. Чему, расскажите мне.

– Она прекрасно разбиралась в искусстве, в антиквариате, в дизайне, всем этим она делилась со мной. Но еще я научилась у нее мужеству – она была очень мужественной женщиной. А главное, я училась у Амелии Сильвер благородству и достоинству.

– Выходит, Амелия Сильвер являлась для вас нравственным идеалом.

– Да. И Джек тоже. Он был таким добрым, помогал мне всему научиться. Он помогал вникнуть во все тонкости; если я разбираюсь в гостиничном деле, так это только благодаря Джеку. Он был очень умным.

– В «Серебряном озере» останавливалось много постояльцев?

– Только в выходные. А так всю неделю было тихо. Отель «Серебряное озеро» и тогда и теперь предназначен главным образом для отдыха в выходные дни. Весной и летом посетителей гораздо больше, чем зимой. А осенью у нас почти не бывает свободных мест: все приезжают полюбоваться листвой.

– Вы говорите об отеле очень тепло, Мередит.

– Я люблю «Серебряное озеро». Влюбилась в те места с первого взгляда. И потом, это был мой первый настоящий родной дом. Мое первое убежище… – Мередит запнулась. Что-то она слишком разболталась. Она заерзала в кресле и уставилась на картину, висевшую за спиной доктора Бенсон.

– «Первое убежище», – повторила Хиллари. – Значит, до этого вы не чувствовали себя в безопасности, Мередит?

– Может быть, я не совсем удачно выразилась, – промямлила Мередит.

– Вы с такой нежностью рассказываете о Сильверах; очевидно, вы до сих пор их любите. А что они сейчас…

– Они умерли! – резко перебила Мередит.

– Какая жалость. Вы очень переживали?

– Да. Я была совершенно раздавлена.

– Когда они умерли?

– Джек – в 1973-м, в тридцать шесть лет. Амелия – год спустя, в 1974-м. Ей исполнился сорок один год.