Ее величество королева

– А у нас из пуха, что ли? Вот коли Господь судит мне быть главным генералом, так увидите, как я его на настоящее место осажу…

Покуда шла в сарае между атаманами описанная беседа, вне его обменивались мыслями податаманы и рядовые добровольцы. До них, конечно, долетали голоса главарей, и они обсуждали возможные результаты сегодняшнего сборища.

– Если наши командиры собрались, чтобы главного генерала выбирать, так, право, нам лучше по домам разойтись, – говорил один опытный податаман.

– А знаете, чем все это кончится? – добавил другой, – передерутся, перережутся они между собой, да и нам придется друг с другом драться.

– А что ж ты думаешь? Любезное бы это было дело! Самое справедливое… Командиром выбирать надо самого что ни на есть сильного человека. А силу надо показать прежде… Лучше этого места не найти; прогалина просторная; есть место не только кинжалу – и пуле разгуляться… Кто верх возьмет, тот и головой быть должен…

Эти рассуждения были прерваны появлением Вицаро со своей свитой. Он, соскочив быстро с коня, прошел прямо в сарай. Вслед за ним проскакал на белом невысоком, но статном коне какой-то юноша. Он бросил поводья сопровождавшему его горцу весьма свирепого, отталкивающего вида, вооруженному двумя топорами за поясом да карабином за плечами. Калабрийское национальное одеяние на молодом человеке было щегольское, даже богатое. Из-под полуконической высокой шляпы, обвитой по местному обычаю разноцветными, развевающимися по ветру лентами, спадали на плечи пышные кудри цвета воронова крыла. Большие черные глаза были поразительно красивы; но взгляд их был жесток, почти свиреп.

Конец ознакомительного фрагмента.