Ее величество

«Прекрасное настроение у девчонок будет завтра. Особая атмосфера праздника не позволит им ныть. А сегодня нет недостатка в пессимистических высказываниях. Они, похоже, не угомонятся, пока не счистят с себя накипь грусти и не снимут с души старую растрескавшуюся кору бед и печалей.

Помнится, в школе на выпускном вечере все пели, плясали, хохотали до упаду. А сколько было открытых улыбок и радостных надежд на заключительном студенческом балу! Молоды были. Смеха и песен на завтрашней встрече будет предостаточно, но они, наверное, окажутся с легким привкусом грустинки. Возраст, жизненный опыт. Это уже не будет состязание в положительном тщеславии. Даже те, которые молодыми блистали жизнерадостным юмором, с годами зачастую становятся ироничными циниками. Интересно, многие ли наши «седовласые мальчишки» до сих пор сохранили юношеский задор? Ну, если только те счастливчики, которых не била жизнь, которые легко по ней прошли. Думаю, девчонки будут хлопотать и привычно ободрять мальчишек», – размышляла Лена под аккомпанемент долетавших до нее разрозненных сумбурных высказываний подруг.

11

– …И все же без достойного мужского обрамления даже красавица не смотрится. Мне приходилось наблюдать прекрасных женщин с «серенькими» мужчинами. Лучше бы их рядом с ними не было! – категорично высказалась Инна.

– Лишь бы человек был хороший, – не менее определенно возразила Жанна.

– Я пришла к выводу, что женщины любят ни за что, а мужчины за красоту, – осторожно предположила некоторое время молчавшая Аня.

– За красоту? Чувство красоты – это чувство соразмерности во всем, в том числе и в любви. И ты его приписываешь мужчинам? – удивилась Инна.

– У Федора, наверно, его вовсе не было, – ответила Аня.

– Не стану возражать, – быстро согласилась с ней Инна. – Красота современной женщины в ее уверенности и самостоятельности.

– У меня есть подруга. Некрасивая, но полная жизненной силы, – поделилась Аня. – Она любит и уважает себя!

– Так, чтобы и кофе в постель? – рассмеялась Жанна.

– Глупый фетиш. Кофе пить с сонной немытой физиономией? Надо же побывать в ванной комнате, зубы почистить – как всегда впрямую восприняла слова подруги Аня.

– Красоту не любят, ей злобно завидуют те, кому она не досталась. По моим наблюдениям мужья нечасто гордятся красивыми женами, в основном ревнуют их и жестоко гнобят, – сердито высказалась Инна.

– Точное попадание в образ! Ох уж эта мне удручающая банальность зла! Не в красоте счастье, а в уме и хитрости, – заметила Жанна.

– Получается, Федор мстит Эмме за ее красоту и обаяние унижением, потому что она усугубляет его чувство неполноценности? Надо же додуматься до такого! Нельзя допускать попрания красоты и достоинства! Это аморально.

– И давно тебя посетила эта великая мысль? О темные разрушительные страсти! – принялась насмешничать Инна над серьезностью Ани. – И к красоте, и к жизни подлой и гадкой мы привыкаем, потому и не ценим. Мы ежедневно пробегаем мимо чудной природы, не замечая ее. А разве мы ее не любим? Некогда нам любоваться. Так и Федька возле жены-красавицы ходит как около обычного предмета обихода.

– Сравнила! Он же не любит, – возмутилась Аня.

– Эмма говорила мне: «Откуда во мне мучительная, испепеляющая нежность к этому слабенькому, бледному и, как мне казалось, умному… Это неподъемная ноша обиды… А он, ты представляешь, ободренный моей уступчивостью и отходчивостью, хамил, грозил мне разводом!»

«А ты мечтала, «чтобы в его словах был Бог?» – грустно спрашивала я.

«Мой притеснитель в моей любви, заботе и нежности видел только слабость и боязнь его потерять!».

«И ты металась, разрываясь между двумя противоречивыми желаниями: врезать и пожалеть?» – невеликодушно спрашивала я, сердясь то ли на нее, то ли на себя.

– Посмотрим правде в глаза: именно из-за Эмминой материнской опеки Федор так и не повзрослел. Он по-прежнему все тот же безответственный, капризный, безбашенный, стихийный ребенок, – сказала Жанна. – Чего еще можно ожидать, если всегда торопиться самой улаживать все конфликты, одной выполнять любую домашнюю работу, включая мужскую?

– Так ведь больным притворялся. А теперь он вредный психованный старик, – заключила Аня.

– И ваще… – хихикнула Инна.

– С чего начинается эгоизм? С того, что человек слишком любит и жалеет себя, сначала привыкает сваливать на других свою вину, потом работу… Некоторые матери слишком балуют сыновей, и они считают, что кто-то – допустим, жены, – до конца своей жизни должны с ними нянчиться.

– Понять причину своих проблем у Федора ума не хватало, а чтобы пахать на других, ему достаточно было хитрости, – поддакнула Ане Жанна.

– Эмма любила Федора, потому-то верила и жалела, но базу эгоизма заложила в нем не она, а его мать. Познав материнскую любовь, он должен был в своем развитии идти дальше, но мать не отпустила его, и он задержался рядом с ней дольше положенного срока, по сути дела, до конца ее жизни. А ведь даже Библия советует оставить мать и отца своих и прилепиться друг к другу. А Федор так и не оторвался от маминой юбки. И была Эмма в их семье третьей. А вынести такое – подвиг. Любовь проявляется в радостном служении и жертвенности друг для друга, а не в подчинении.

– Аня, такова твоя точка зрения на природу эгоизма? – уточнила Инна.

– Да. До пяти лет ребенок только свои интересы учитывает. И лишь повзрослев, начинает защищать других.

– Между прочим, в стрессовой ситуации большинство людей временно опускаются на более низкий интеллектуальный уровень и думают только о своем спасении. Наверное, в такие моменты они борются за жизнь еще и ради сохранения своих семей, – смягчила свое же категоричное высказывание Жанна.

– Так вот, – вернулась к своей теории Аня, – забалованные дети часто застревают в своем детстве и остаются на уровне пятилетних. Из них и вырастают эгоисты типа Федора. Это не мои домыслы. Психологи пришли к такому выводу.

– Я наблюдала, как мой трехлетний сын в парке на детской площадке мужественно защищал свою пятилетнюю сестренку. Он не подпадает под общее правило? – с улыбкой спросила Жанна.

– Психологи выводят среднестатистические характеристики.

– А меня больше интересуют индивидуальные качества. Знала я одну мамашу. Она мозги выклевывала детям своей любовью. Обрушивала на них ее как Ниагарский водопад. И это было уже не прекрасно, а ужасно! – сказала Инна.

– Здесь совсем другое. Не столько своих отпрысков, сколько себя любят и жалеют такие женщины. А подлинная материнская любовь ра-зумная, она побеждает в себе эгоизм, – заверила Аня.

– Будь то дочь или сын – они все равно сбегут от истязающих душу требовательных, несчастных, потерянных глаз своей мамаши. Или так и будут, раздваиваясь, всю жизнь мучиться сознанием вины, которую та им внушила, – добавила Жанна информации к рассказу Инны.

– Ей это надо? – удивилась Аня.

– К сожалению. В моем окружении таких матерей хватает. Появления в молодой семье тещи или свекрови с подобным характером часто более чем достаточно, чтобы разрушить любой союз. Мне повезло, мы с Колей сами строили свое гнездышко.