Ее звали Ева

Эвелин поднимает глаза, на ее лице расплывается широкая улыбка:

– Пэт, дорогая, ну, конечно. Ты только что отгадала ответ. Какая же ты умница.

Пэт озадачена:

– Ты о чем вообще сейчас говоришь?

– О кроссворде, дорогая. «Прекрати таскать старую газету, прославляющую прошлое» – это и есть ответ. В память о добрых старых временах. Ты просто умница, дорогая.

– Ох, ну что ты, тетя! При чем тут твой кроссворд? Сейчас нас интересует, куда делась часть этой фотографии.

– Давайте мы с вами методично переберем все снимки, – предлагает инспектор Уильямс, поднимаясь на ноги. – Может быть, пропавший фрагмент все еще среди фотографий?

Он подходит к груде снимков, что Пэт рассыпала на пристенном столике, и начинает складывать их в аккуратные стопки. Пэт ему помогает, и несколько минут они вдвоем перетасовывают фотографии, словно колоду игральных карт.

Эвелин, наблюдая за ними, бормочет:

– Добрые старые времена…

Повторив эту фразу несколько раз, она принимается напевать Аuld Lang Syne [31] – поначалу тихо, но потом, видя, что ее не слышат, все громче и громче, пока не появляется медсестра.

31

Auld Lang Syne («Доброе старое время») – шотл. песня на слова Р. Бернса. По традиции ее исполняют при встрече Нового года, на прощание в конце праздничного обеда, митинга и т. п.

– О боже! – восклицает та. – Думаю, миссис Т-К переутомилась. Позвольте я отведу ее в комнату, пусть немного отдохнет?

– Будьте так любезны, – разрешает Пэт. – Сегодня мы от нее ничего не добьемся.

И, качая головой, она снова занялась фотографиями. Эвелин не удержалась от улыбки. Ей помогают встать с кресла, и, направляемая медсестрой, она ковыляет из комнаты. У выхода кивает на прощание инспектору:

– Наша беседа доставила мне большое удовольствие. Надеюсь, вы скоро снова придете.

Глава 41 Миссис Т-К

1 декабря 2016 г.

Еще несколько вопросов

– Пэт, кого ты сегодня привела с собой? – за спиной племянницы стоит уже знакомый ей полицейский с улыбкой на лице. Дурной знак, она надеялась, что больше его не увидит.

– Тетя, ты помнишь инспектора Уильямса – следователя, что уже приходил сюда? Он хотел бы показать тебе несколько фотографий. Ты ведь не откажешься на них взглянуть, да? – Пэт одаривает тетю, как ей кажется, ободряющей улыбкой. Насчет своей улыбки она глубоко заблуждается.

Инспектор выступает вперед и, взяв стул, садится подле Эвелин:

– Доброе утро, миссис Т-К. Я принес несколько фотографий. Вот, взгляните, пожалуйста.

Он раскладывает перед ней на журнальном столике снимки. На них – форма Женского вспомогательного территориального корпуса, различные документы с указанием ее имени, паспорта, оружие, а также некогда кремовый, а теперь пожелтевший от времени вязаный свитер и светло-коричневые вельветовые брюки.

– Помните, на днях я показывал вам фотографии вещей, которые были найдены в старых чемоданах? Я просто хочу, чтобы вы взглянули на них еще раз, если не возражаете.

Неужели и впрямь спрашивает у нее позволения?

– Что ж, показывайте, – кивает Эвелин. – Надеюсь, это ненадолго. А то у нас на сегодняшнее утро запланирована автобусная экскурсия. Мы скоро уезжаем. В Богнор-Риджиз [32] . Будем есть там жареную рыбу с картофелем фри.

– Никуда она не едет, – шепчет Пэт, наклоняясь к полицейскому. – Я уточняла. На утро у нее нет никаких планов, и вообще из лечебницы она никуда не выезжает.

Инспектор Уильямс прокашливается, прикрывая ладонью рот, и показывает на два снимка – со свитером и брюками.

32

Богнор-Риджиз (Bognor Regis) – приморский курорт в западной части Суссекса на южном побережье Англии, в 90 км к юго-западу от Лондона.

– Как я говорил, эти снимки вещей, что хранились в старых чемоданах, которые мы нашли в одной из комнат Кингсли-Манора. – он на мгновение умолкает, давая ей время рассмотреть фотографии. – Скажите, вы узнаете эти вещи?

Перед ней лежал теплый кремовый свитер аранской вязки [33] из грубой шерстяной пряжи, с раскинутыми в стороны рукавами, словно приглашая ее вспомнить тот отмеченный жестокостью день с холодным голубым небом и ярким белым снегом. На груди и завернутых манжетах – предательские брызги крови, давно уже не красные, а ржаво-бурые, но все равно заметные на светлом фоне.

33

Аранское вязание – стиль вязания, при котором образуется узор из переплетения кос и скрещивания петель. Название дали ирландские острова Аран, где этот стиль был изобретен.

– Это ваш свитер? – инспектор подносит фотографию ближе к ее лицу, так что она почти касается свитера, почти ощущает кисловатый запах шерсти, ее колючее тепло, обволакивающее тело.

Сквозь стекла очков Эвелин всматривается в фото, затем, моргнув, вопрошает:

– Что это за старье? Твое, что ли, Пэт?

Она поднимает глаза на племянницу. На той один из ее бесформенных неглаженных джемперов, в которых она обычно ее навещает. Эвелин снова переводит взгляд на снимок:

– Или, может, мое, то, в чем я возилась в саду? Хорошие вещи я никогда не надевала, когда работала в саду. И тебе не советую, Пэт.

Она окидывает племянницу критическим взглядом:

– Навоз и шипы роз не украшают одежду, дорогая.

– А брюки? Их вы узнаете? – инспектор показывает ей фото мешковатых вельветовых брюк, которые во время лыжных прогулок она старалась закрепить на своей тонкой талии, а потом, во время ужасного нападения, еще сильнее старалась не потерять. Они тоже были разложены; штанины раздвинуты, приглашая к проникновению. Брызги крови, некогда заметные, со временем слились с коричневым вельветом, но все равно они должны там быть. Эвелин поправляет очки на переносице и, щурясь, снова всматривается в фото:

– Похожи на старые рабочие штаны Джима.

– Джима? Кто такой Джим?

– Мой садовник. Пэт, ты должна немедленно вернуть ему эти штаны. Нельзя же, чтобы он возделывал сад Кингсли в хорошей одежде.

– Джим? – охает Пэт. – Он у тебя уже сто лет не работает. Не удивлюсь, если его давно нет в живых.

Она наклоняется к инспектору Уильямсу и театрально шепчет:

– Сомневаюсь, что это его брюки. Если б были его, с какой стати они оказались бы в том чемодане?

– Нет в живых? Джим умер? Почему ты мне не сказала? Ты же знаешь, я всегда ценила помощь Джима. Безобразие, Пэт. Ты не должна скрывать от меня факты. Так, где мой ежедневник? Нужно сейчас же послать цветы его вдове.

Эвелин принимается рыться в своей сумке. Пэт ее останавливает:

– Позже, тетя, позже. Пусть инспектор сначала задаст все свои вопросы.

– Ну хорошо. Только ты не должна ничего утаивать от меня, Пэт. Нельзя же быть такой забывчивой, – она улыбается следователю. – Итак, на чем мы остановились?

Тот снова тактично прокашливается:

– Мы обнаружили пятна на обоих предметах одежды. Здесь, здесь и здесь.

Карандашом он показывает на обведенные в круги участки с пятнами на обеих вещах: