Её звали Лёля

– А если я ошибусь, и это будет просто ржавая железка? – спросил я, чем вызвал смех остальных.

– Вопрос правильный, по существу, – сказал майор, и остальные замолчали. – Вы здесь впервые, правильно? – спросил он.

– Так точно, – ответил я зачем-то на военный манер.

– Если вы обнаружите нечто такое, что потом окажется безвредным, значит, вам повезло, – сказал спасатель. – Здесь лучше ошибиться, чем пострадать.

– Лучше беребздеть, чем недобздеть, да? – пошутил я.

– Верно, – согласился майор, но без улыбки.

После инструктажа мы снова забрались в машину и поехали. Хорошо, недалеко на этот раз забрались, всего пару километров проехали. Когда остановились, я заметил неподалеку какие-то промоины в земле. Напоминало, словно кто-то водой заливал степь, неглубокий след остался.

– Это окопы, – сказал Денис, вставая рядом.

– Наши или немецкие?

Парень глянул на меня и усмехнулся горько.

– Наши, конечно. Немцы же наступали. Забыл? Им недосуг было оборонительные сооружения строить. Пёрли вперёд, сжигая всё на своём пути, – лицо Дениса при этих словах стало мрачным. Мне показалось, что для него события Великой Отечественной – что-то личное. Спросил об этом. Раз уж вместе предстоит провести несколько дней, надо бы узнать человека получше. Тем более наши койки в палатке рядом, да и вообще он производит впечатление нормального парня. То есть с которым можно общаться, а не строить из себя не пойми кого. Я привык, что на работе многие так делают. Приходится соответствовать, чтобы не казаться белой вороной.

– Мой прадед воевал в этих местах, – сказал Денис. – Добровольцем пошёл, хотя бронь имел. Мог дома остаться. В артиллерии служил. Где-то тут и погиб. Прабабушке сообщили, что пропал без вести. Она потом подавала запросы, искала. Сказали – участвовал в Сталинградской битве в самом начале. Август 1942 года, и всё. Больше никаких сведений. То ли секретно, то ли сами не знают. Может, повезёт, и я его найду.

Я ничего не стал говорить. Типа «обязательно найдешь» или «у тебя получится». Глупо будет. Сам-то не понимаю в поисковом деле почти ничего. Полученной информации хватит, чтобы понять: тут шли кровопролитные бои. Но детали… Кто его знает? Помолчали, а потом я спросил:

– Ну что, когда трактор приедет?

Денис медленно повернул ко мне голову, нахмурился:

– Зачем?

– Как это? Копать, конечно.

– Костя, ты серьёзно или прикалываешься?

– Серьёзно, а что?

Денис недовольно покачал головой.

– Запомни раз и навсегда: коп – это только руками. Никакой техники. Она используется только в особых случаях. Когда надо из болота или со дна реки достать, например, танк или самолёт. Наша работа сродни археологии. Очень тонкая и детальная. Ничего нельзя пропускать, ни одной мелочи.

– Потому что каждая может помочь опознать воина? – спросил я, постаравшись сгладить возникшее между нами напряжение.

– Да, – ответил Денис.

– Можно, я с тобой буду рядом? – спросил я, впрочем не понадеявшись на согласие. Тут многие считают, что меня не стоило брать, как они говорят, «на коп». Но Денис согласился. Без особой, впрочем, радости. Хорошо, не отказал. Я взял лопату и поплёлся следом за ним. В это время, пока мы общались, Крапов обозначил границы участка, где отряду предстояло действовать. Потом разбили его на сектора, и мы с Денисом в паре стали работать.

Ну, как работать? Копать. Осторожно снимать верхний слой земли, пытаясь обнаружить что-нибудь или кого-нибудь. Я, чтобы не накосячить, смотрел, как действует Денис. Осторожно, аккуратно. Солнце между тем уже поднялось из-за горизонта. Стало припекать. Я оглянулся, стараясь отыскать Ольгу. Её не было. Вздохнул. Жаль, не увидимся до вечера, наверное. Ладно, не ради неё сюда приехал, в конце концов. Или все-таки ради неё? Пока сам не знаю.

Глава 29

Но вся беда и радость одновременно были в том для капитана, что дерзкая девушка глубоко запала ему в сердце. Никто прежде так с ним не разговаривал. Он привык к тому, что люди, видя его форму, начинали робеть и морально «проседали». Не делали так разве что некоторые преступники, но с ними Валентину сравнивать было глупо. Она же показалась Константину в тот момент, когда заговорила с ним, неким… лучиком света среди и без того солнечного дня.

Конечно, Константину и раньше нравились девушки, но дожив до своих 26 лет, он умудрился ни разу всерьез не влюбиться. Да и некогда было: сначала школа, которую он окончил с отличием, затем служба в армии, после – училище НКВД, служба. Но теперь капитану предстояло решить головоломку: он очень захотел снова увидеть Валентину, только не знал, как это сделать. Нельзя же просто заявиться к ней домой? Если придёт просто так, то её семья переполошится.

Он видел такое много раз. Стоило на пороге появиться человеку в форме НКВД, как в доме все бледнели и начинали трястись. У многих ещё были свежи в памяти события 1937 года, когда порой забирали просто по доносу. Некоторые потом возвращались, другим повезло гораздо меньше. Теперь ситуация изменилась, у органов новое руководство.

Стал капитан думать и гадать, как быть, пока не решился. Надел свой единственный гражданский костюм и вечером в воскресенье, ровно через неделю, купив по дороге на Татар-базаре большой букет пионов, явился по указанному Валентиной адресу. Зашел в ворота, постучал в двери дома. Навстречу вышла симпатичная опрятная женщина средних лет.

– Добрый день. Вам кого? – спросила офицера, вытирая руки о маленькое полотенце.

– Здравствуйте, – кивнул Константин. – Мне нужна Валентина Дандукова. Она здесь проживает?

– Да, здесь. А вы кем ей приходитесь?

– Меня зовут Константин Гранин. Я…

– …Вы друг Вали?

– Нет, но надеюсь им стать, – сказал капитан и прикусил язык. Громкое заявление. Может, не стоит действовать так напористо? Люди могут подумать, что он навязывается. Не хотелось бы.

Женщина, впрочем, лишь улыбнулась в ответ.

– Что ж, посмотрим, – сказала она загадочно. – Кстати, меня Марией зовут. Марией Матвеевной. Я мама Валентины.

– Очень приятно, – кивнул Константин.

– Сейчас Валю позову.

Женщина ушла, Гранин остался стоять. Через несколько минут на крыльцо выпорхнула Валя. Её волосы были спрятаны под косынку, она была босая, в простеньком домашнем платьице. Глядя на неё, Константин испытал новый прилив любовного чувства. Девушка показалась ему такой милой, домашней, нежной. Правда, увидев его, она задорно улыбнулась:

– Кого я вижу! Товарищ капитан! Какими судьбами вас занесло в наш улус?

– Добрый день, Валентина, – серьезно ответил Константин. – Я хочу пригласить вас на свидание. И это вам, – он протянул девушке букет. Та протянула руки, аккуратно взяла его, чтобы пышные цветы не осыпались лепестками. Приблизила лицо к бутонам и глубоко вдохнула аромат.

– Откуда вы знаете, что я люблю пионы? – спросила она.

– У меня работа такая – всё знать, – отшутился Гранин. – Так вы примете мое приглашение?

– Хорошо, – ослепительно улыбнулась Валя. – Когда увидимся?

– Завтра, приглашаю вас в парк Аркадия. Там будет концерт – играет оркестр НКВД.

– Коллеги ваши, значит. Что ж, послушаем, как выступают наши доблестные милиционеры. Я согласна! Во сколько?

– Я заеду за вами в пять.

– Хорошо! До свидания, товарищ капитан!