Её звали Лёля

Мне стало чуточку спокойнее. Одно дело, когда над тобой зеленый мальчишка, и совсем другое, когда опытный офицер. Откуда я это знаю? Рияна Рахимовна, начальница моя вспомнилась. До неё нашей конторой руководила совсем другая личность. Звали её Элеонора, было ей всего 23 года, а отличалась не умом и сообразительностью, но шикарным бюстом четвёртого размера и тем, что состояла в негласных любовницах одного из учредителей компании. Пафоса в Элеоноре было выше макушки, а понимания бизнес-процессов – шиш да маленько. Все знали, благодаря каким умениям она заняла своё кресло, но не спорили. Себе дороже.

Дела в конторе стали сыпаться довольно скоро. Элеонора уволила или понизила в должности нескольких опытных людей, назначив на их места своих подружек. Те ни в зуб ногой, такие же глупые красотки. Едва не кончилось разорением, но слухи наконец дошли до учредителей. Элеонору быстренько убрали, пока мы все на улице не оказались. Потом пришла Рияна Рахимовна, дела пошли в гору.

Но я запомнил, что такое человек, облеченный властью, который ни в чем не разбирается. Сплошные катастрофы его преследуют! Причем сколько ему ни говори, слушать не станет. Живет по принципу «я начальник – ты дурак», и точка. Где-то я читал, что на войне это ещё страшнее? Не помню уже. Но если Балабанов такой, каким его описал старшина, значит, у меня есть шансы выжить. Что и говорить, очень не хотелось бы здесь навсегда остаться.

Занятно получится: те поисковики, с которыми я сюда приехал, могут обнаружить 80 лет спустя мои останки. Беда в том, что ни одна вещь не расскажет, кто такой на самом деле сержант Кадыльбек Агбаев! У меня ведь с тобой ни телефона, ни даже перочинного ножа из будущего. Эх, как по интернету соскучился! И по Ольге. По ней даже больше. Она осталась там, в лагере. Интересно, пока я здесь, что там с моим телом происходит? Только бы в морг не отправили. Решат ещё, что помер от жары.

В этот самый момент раздался зычный крик:

– Во-о-о-зду-у-у-у-ух!!!

– Коля! Держи лошадей! Держи! – закричал едущий позади Петро.

Я вцепился в вожжи посильнее. Животные от крика начали нервничать, пошли чуть быстрее. Пришлось натянуть кожаные ремни, чтобы не торопились. Повернув голову назад, я увидел вдалеке три чёрные точки. Крошечные, они с каждой минутой становились всё больше. Стало жутко. Что делать-то?! Артиллеристы бросились в рассыпную по краям дороги, залегли в чахлых кустах, защёлкали затворами своих трёхлинеек. «Они что, собираются из них сбивать самолёты?» – удивился я.

В этот момент мимо пробежал, тяжело шлёпая ботинками по пыли, старшина Исаев.

– Товарищ старшина! – крикнул я. – А мне-то что делать?!

– Держи лошадей! – ответил он.

– Да как же…

– Это приказ! – рявкнул Исаев и сбежал с дороги. Улёгся метрах в десяти и начал всматриваться в небо, сделав козырёк из ладони.

Самолёты приближались.

Глава 38

Лёля между тем и в самом деле отправилась к Артёму, чтобы сообщить ему о своем решении. Он был дома, но заходить к нему девушка не решилась, чтобы лишний раз не столкнуться с его родителями. Они и так уже смотрели на неё так, словно она уже за их сына замуж вышла. Такое отношение, покровительственно-родительское, Лёле не нравилось. Она считала, что у неё есть свои мама и папа (даже со смертью отца по-прежнему думала о них во множественном числе), и только им дано право так на неё смотреть. А родителям мужа, и тем более ещё только жениха, ¬– нет.

Девушка подошла к старинному двухэтажному дому, в котором жил Артём. До революции здание принадлежало какому-то купцу, сам он обитал наверху, а внизу были магазин и пекарня, во дворе конюшня и склады. Когда хозяин в самом начале Гражданской войны удрал за границу, дом переделали под многоквартирный. В одной из них и стали жить родители Артёма. Здесь же и он на свет появился.

По сути, это была одна большая квадратная комната, поделенная пополам перегородкой. К ней примыкали ещё две, без окон. Там сделали столовую и санузел. Ещё одна, в которой сделали ещё тонкую перегородку, между соседями, стала прихожей. Дверь выходила на широкую веранду, что тянулась по периметру второго этажа.

Лёля была там однажды, когда Тёма уговорил её зайти в гости. С родителями хотел познакомить. Она согласилась, а потом всячески отнекивалась. Ей не хотелось надолго оставаться наедине с парнем в его маленькой комнате, узкой – всего два метра и длинной – около шести. Да ещё с балконом – старинным, с большими, кованными, поддерживающими конструкцию уголками.

Вот туда теперь Лёля и бросала камешки, чтобы вызвать Артёма на улицу. Тот, к счастью, оказался дома, выглянул на балкон и, увидев девушку, помахал ей рукой. Затем исчез внутри, и через пять минут уже стоял рядом.

– Что случилось, Лёля?

– Я бросила училище! – радостно заявила она.

– Как так бросила? Почему? Зачем? – удивился Тёма. – У тебя же так хорошо получалось – сплошные пятерки!

– Потому что я записалась на курсы санинструкторов. На фронт хочу пойти, – сказала Лёля.

Парень сразу понял: она не посоветоваться, а сообщить ему пришла, поскольку советуются те, у кого есть сомнения. У его девушки их нет. Потому что она Ольга Дандукова. Если задумала что – планов менять не станет. Сколько ни уговаривай. Но кто бы на месте Артёма не попробовал этого сделать? Ведь не в командировку его девушка собралась, а на передовую, где её убить могут или ранить. Но самое главное было для парня в другом.

– А как же… мы? – спросил ошарашенный известием Артём.

– Что мы? Мы – хорошо, – Лёля улыбнулась. – Я пойду на фронт спасать раненых, ты будешь учиться дальше. После войны встретимся и поженимся. Если ты не передумаешь, конечно.

Тёма смотрел на раскрасневшееся от мороза лицо девушки, на её красивые веселые глаза, алые губы, маленький чуть вздёрнутый носик. Она была такая красивая теперь, румяная и счастливая, в зимнем пальто, валенках и пушистой шапочке с помпоном. Как можно такую отпускать на войну? Она же ребенок совсем! Хрупкая, тоненькая. Парню захотелось схватить её, крепко прижать к себе и прошептать: «Никуда не отпущу! Будешь рядом со мной. Навсегда».

Но он этого сделать не мог. Потому что знал: Лёля, если её попробовать остановить силой, вырвется и никогда такого не простит. Ей слова грубого не скажи – мгновенно обижается. А если против её воли пойти… То всё. Считай, нет больше между ними отношений.

Однажды они начали спорить на медицинскую тематику. Тёма утверждал, что генетика – будущее человечества, а Лёля говорила, что это – лженаука. Она так яростно защищала своё мнение, притом даже не опираясь на аргументы, а из чистого упрямства, что Тёма не выдержал и бросил: «Так говорить может только дура!» Лёля мгновенно изменилась в лице. Она так посмотрела на парня, что он ощутил себя врагом народа. А потом молча ушла.

Два месяца Артёму пришлось потом потратить на то, чтобы восстановить их отношения. Сначала девушка не желала его видеть и общаться. Когда пробовал с ней заговорить, поджидая после занятий, демонстративно болтала с подружками и проходила мимо, будто не замечая. Но однажды попалась, выскочив на улицу одна, из Тёма свой шанс не упустил. Он извинился перед Лёлей, а когда же она гордо дернула головой, делая по-прежнему вид, что не собирается его прощать, опустился перед ней на колени. Да прямо в лужу – недавно дождь прошел.