Эффект энтропии

– Куда вы идете?

Она не ответила, и Маккой молча пошел за нею. Вскоре он понял, что путь ее лежит к каюте Мордро.

– Нет никакого смысла говорить с безумным профессором, – сказал он с такой безнадежностью, что голос его звучал фальшивее слов. – Он говорит совершенно бессвязно. Он…

– Не ври, Леонард. Или скажи полную правду, или вообще замолчи.

* * *

Иан Брайтвайт в который уже раз попытался открыть дверь своей каюты и в который раз все его усилия пропали даром – электронный замок больше не реагировал на его голос, а отключенный терминал связи не давал возможности связаться хоть с кем-нибудь. И больше всех ему был нужен главный инженер Скотт. В бессильной ярости он колотил ногами в дверь, потому что давно уже охрип от громкого крика, которым пытался привлечь к себе внимание тех, кто проходил по коридору мимо его каюты.

Маккой купил его своей сентиментальной чушью о последнем желании своего друга капитана Кирка. А он, дурак, развесил уши и влип в дерьмо по самые уши. Но он непревзойденный актер, этот докторишка. Впрочем, как и все доктора. И злясь на Маккоя, Иан в то же самое время восхищался его талантом заговаривать зубы. И ведь заговорил! – достиг своей цели. И нет ему ни прощения, ни оправдания – как бы ни переживал он смерть Кирка, он слишком легко примирился с ней. Как видно, предполагаемые выгоды от захвата «Энтерпрайза» и использования преобразователя времени заглушили в нем и горе, и муки совести.

Иан вдруг почувствовал себя совершенно беспомощным, словно он опять оказался прижатым к стене этим гигантом Ань Ауригой. Нет, офицер безопасности не причинил ему видимого вреда, но он отдал его во власть Маккоя, Спока и безумного Мордро, загнал его в безвыходное положение. Только сейчас Иан осознал это. Но он не был напуган. Возможно, его убьют, все идет к этому. Он готов ко всему.

Он даже готов отказаться от поисков доказательств их вины – если они ему поверят и сохранят жизнь. Но есть один вопрос, на который он должен найти ответ: планируют ли они использовать корабль и преобразователь времени в своих личных целях, или они захватили эти самые передовые достижения научной и технической мысли Федерации для того, чтобы отдать их в руки врагов?

Иан бросился на койку и прикрыл глаза рукой. В желудке у него бурлило. Давно уже мучившая тошнота не проходила, но все больше усиливалась от бессильного напряжения и такой же бессильной злости. Не иначе, заработал себе язву, связавшись с Мордро и с этим кораблем. Надо взять себя в руки, спокойно проанализировать последние события, чтобы предугадать ближайшее будущее, подготовиться к нему.

Но о чем бы он ни пытался думать, мысли его неизбежно возвращались к Маккою, которому нельзя доверять, от которого можно ждать чего угодно. И как бы в подтверждение своих мыслей Иан услышал, что дверь каюты открылась. Он даже не пошевелился, притворился спящим. Луч света скользнул по складкам его рукава. Кто это – Маккой, пришедший расправиться с ним, как расправился он с капитаном, или Спок, решивший отравить его, как отравил он Ли, судью Десмолинза и офицера-охранника? Шаги приближались. Иан, стараясь не двигаться, напрягся, изготовясь одновременно и к сопротивлению, и к нападению.

– Мистер Брайтвайт. – Напряжение как рукой сняло. Он убрал с глаз руку и быстро сел.

– Мистер Скотт, слава богу!

– Мне пришлось повозиться с вашим замком, – извинился инженер, – но сколько я ни пытался связаться с вами по своему коммуникатору, ничего не получалось.

– Они изолировали меня, – объяснил Брайтвайт. Он встал перед инженером, продолжая объяснять. – Я хотел дать Маккою еще один шанс, но они арестовали меня.

– Ну и ну, – понуро прокомментировал Скотт, избегая взгляда Иана.

– Я знаю, что могу довериться вам, – прокурор коснулся плеча инженера. – Я знаю, что на корабле должен быть хоть кто-то, кто разбирается, что к чему. Но, господи, если бы не вы!..

– Не говорите обо мне, – остановил его Скотт. – Не пойте мне дифирамбов. Во всей этой истории нет ничего, кроме позора.

– Мы должны снова арестовать Мордро, а вместе с ним и Спока. Они вдвоем покинули корабль, но наверняка оставили свои следы, по которым мы и разыщем их. Они работали в каюте Мордро. Пойдемте туда.

Брайтвайт вышел в коридор, не думая о том, что его заметят и снова арестуют. Скотт не отставал от него.

* * *

Мордро сидел в кресле, глубоко в нем утопая и скрестив руки на груди. Он долго сдерживался и наконец его прорвало. Выпучив внезапно обезумевшие глаза, он выкрикивал Споку:

– Нет! Ни за что! Слышите, ни за что! – он понизил голос и с горечью сказал:

– Я знал, что это произойдет, если я помогу вам. Я знал, что рано или поздно это случится. Я знал, что вы не успокоитесь, пока вам не удастся совместить вашу волю, и ваши этические принципы с моими.

– Я заверяю вас, доктор Мордро…

– Заткнитесь и выйдите вон! Мне совершенно безразлично, в чем вы хотите меня заверить.

– И вы освобождаете меня от моего обязательства?

– Нет! Вы сами обговорили свои действия. И если вы сделаете хоть один лишний шаг, я объявлю вас перед всем научным миром отступником и лжецом.

Спок посмотрел на преобразователь времени. Угроза Мордро не стоила и выеденного яйца. Если Спок, нарушив данное им слово, спасет профессора от ареста, то не возникнет и ситуации, в которой он вынужден был дать слово, а следовательно, он и не давал его. Если же Спок потерпит неудачу, и профессор попадет в реабилитационную зону, то кто его там услышит? А если и услышит, то все равно истинная угроза для вулканца таится в его совести, которая решает, как ему жить и можно ли вообще жить.

Дверь в каюту открылась.

– А вы говорили, что они убежали! – выкрикнул Скотт. Брайтвайт ошеломленно глянув на Спока, на Мордро, почувствовал и облегчение, и торжество победы.

– Тем лучше! Мы успели их перехватить – а это главное. Отнимите у Спока эту вещь. Это… это оружие!

– Мистер Скотт, вы искали меня? – спросил Спок.

– Мистер Спок, мистер Брайтвайт выдвигает против вас и против доктора Мордро несколько серьезных обвинений, которым я не могу поверить. Но есть вопросы, не дающие мне покоя, и я хотел бы услышать на них ответы. Я считаю, нам надо поговорить.

Брайтвайт презрительно фыркнул.

– Это приказ, мистер Скотт? – спросил Спок.

– Я не хотел бы переходить на официальщину, но вы сами вынудили меня. Итак, вас обвиняют в мятеже.

Спок вскинул бровь и усмехнулся.

– Вы играете в молчанку? – сорвался на крик Скотт. – Вы не хотите отвечать на мой вопрос и тем самым лжете мне…

– Ради бога, мистер Скотт, – прервал его Брайтвайт. – Сейчас не время выяснять тонкости ваших отношений. Он резко шагнул к Споку, протянул руку к преобразователю и приказал:

– Отдайте его мне!

Не раздумывая, Спок отвел в сторону руку прокурора, в два прыжка проложил себе путь между двух охранников, стоявших у дверей и что есть мочи помчался по коридору. Скотт и Брайтвайт бросились вслед за ним. Возмущенные крики, топот бегущих ног слились в один беспорядочный гул.

– Остановите его! – то и дело выкрикивал Скотт, все больше и больше отставая от Спока. А высокий и худощавый Брайтвайт не бежал, а несся размашистым шагом спортсмена, и расстояние между ним и Споком все сокращалось и сокращалось. Свернув за угол, вулканец чуть не сшиб с ног доктора Маккоя и Хантер, направлявшихся в каюту Мордро. Онемевшая от удивления Хантер даже не приказала ему остановиться, и, не извинившись, Спок побежал дальше, слыша за своей спиной крики, проклятия и противоречивые приказы и объяснения Маккоя, старавшегося запутать и без того запутанную ситуацию.