Эффект Геллера
Шрифт:
Я спросил сэра Вала, что он имеет в виду.
„Вы слышали что-нибудь о лозоискательстве?“
Я понятия не имел, что значит это слово. Вернее, у меня было какое-то весьма смутное представление о том, что есть люди, немного чокнутые, которые ходят с длинными прутьями в руках и ищут воду.
„Я думаю, вы смогли бы стать лозоискателем“, — продолжал сэр Вал и объяснил мне, что я, оказывается, уже занимался чем-то подобным, хотя и на очень невысоком уровне, когда определял те или иные объекты внутри закрытых коробок и ящиков в исследовательском институте. „А лозоискатели, — сказал он, — ищут отнюдь не только воду. Они ищут то, о чем их просят, и причем достаточно часто находят“. Выяснилось, что он сам был лозоискателем. Он предложил мне показать, как это делается. Так я получил приглашение приехать погостить у него дома на острове Майорка — самолет его компании был всегда в моем распоряжении.
Вскоре мы стали большими
Когда-то давным-давно в Израиле по просьбе генерала Моше Даяна мне уже приходилось делать нечто подобное. Но тогда я использовал только свои руки. Поэтому, когда сэр Вал привел в комнату, где мне предстояло начать поиск, я отставил прут и маятник в сторону и стал ходить по комнате с вытянутыми руками, ладонями вниз. Все это было похоже на странный человеческий счетчик Гейгера.
Вскоре я почувствовал давление на одну из своих ладоней. Это напоминало эффект, который вы испытываете, когда пытаетесь соединить два магнита с одинаковыми полюсами, но сделать этого не удается, потому что они отталкиваются друг от друга. Моя рука чувствовала себя, как один из этих магнитов. Мне становилось тепло. Потом я сжал ладонь, оставив один указательный палец, и стал опускать его вниз, совершая круговое движение до тех пор, пока не почувствовал вновь энергию отталкивания. После этого я уже уверенно следовал в направлении, которое указывал мой палец, и вскоре нашел то, что было спрятано. Мой палец работал все время, что особенно понравилось и произвело огромное впечатление на сэра Вала. Он сказал, что нет никаких теоретических причин, по которым я, человек, сумевший найти обручальное кольцо, спрятанное в доме, не был бы способен отыскать полезные ископаемые, такие, как нефть или золото. А именно это, как он пояснил, и нужно для того, чтобы делать настоящие деньги.
Мы встречались еще несколько раз, в 1974 и 1975 годах. Он сказал мне, что пытался заинтересовать правление „Рио Тин-то-Цинк“ в использовании моих способностей, но не получалось. Мы обсудили с ним еще целый ряд проектов, не связанных напрямую с полезными ископаемыми и минералами, но в которых я тоже смог бы применить свое умение. Но, к сожалению, нашим планам так и не суждено было реализоваться, потому что человек, которого я искренне считаю своим приемным дядей, неожиданно умер в декабре 1975 года в возрасте 72 лет.
Через несколько месяцев после встречи с ним мне предстояло поехать в Южную Африку со своими лекциями. Незадолго до отъезда как-то в беседе со своими друзьями, Байроном и Марией Джанис, я рассказал им о недавней поездке на Майорку, о том, чему меня обучил там сэр Вал. Мария, кстати дочь Гарри Купера, тут же позвонила одному из своих старых друзей по имени Клиф Меннел, возглавлявшему правление компании „Англо-Ваал“, одной из ведущих в Южной Африке по добыче полезных ископаемых. Она посоветовала ему обязательно связаться со мной, когда я приеду. Он так и сделал.
Когда я закончил свои выступления по Южной Африке, он пригласил меня сначала к нему домой, а потом в офис в Йоханнесбурге. Ему хотелось, как он сказал, проверить мои способности. При этом присутствовало несколько, как обычно, довольно скептически настроенных специалистов — геологов. Сначала меня попросили выйти из комнаты на несколько минут, чтобы спрятать небольшой кусочек золота. Затем я вернулся и начал искать этот кусочек, используя тот метод, который уже описывал раньше, и нашел. Это сразу же изменило настроение присутствующих. Они развернули передо мной большую карту с указанием месторождений и попросили показать, где, на мой взгляд, самые большие месторождения угля. Сэр Вал в свое время объяснил мне, что некоторые лозоискатели могли работать с картой точно так же, как и на местности. Поэтому я распростер свои руки и начал двигать ими в воздухе над картой до тех пор, пока не почувствовал магнетического ощущения в одной из своих ладоней. Я осмотрел тот район на карте, куда указывал кончик моего пальца, и направил его на определенное место, которое геологи тут же отметили. Мне даже в голову не пришло заключить какой-либо контракт или хотя бы потребовать оплату за это. Я просто делал одолжение для хорошего знакомого моих друзей. С тех пор я ничего не слышал об этом случае до того момента, пока семь лет спустя не рассказал об этом случае в интервью одному репортеру из „Ньюсуика“. Он решил связаться с мистером Меннелом и узнать, последовали ли тогда моим указаниям. Судя по всему, да, утверждал „Ньюсуик“ в номере от 28 января 1980
года, потому что Меннел подтвердил, что я указал на карте широкую полосу земли почти на границе с Зимбабве, а по его настоянию там были проведены геологоразведочные работы с целью проверки этого предположения. Вскоре, замечает Меннел, там действительно были открыты огромные запасы угля.Таким был мой опыт в лозоискательстве к тому времени, когда я был приглашен в дом главы мексиканской нефтяной промышленности.
Бывший президент Эчеверриа, возможно, и шутил, когда спросил, смогу ли я отыскать нефть для Мексики, но когда тот же вопрос мне задал один из коллег Хорхе Диаса Серрано, это уже звучало исключительно серьезно.
„А почему бы нам не попробовать сейчас?“ — предложил я. — У вас есть какие-нибудь нефтепродукты в доме?» Я решил, что в любом хозяйстве, по крайней мере, должно быть смазочное масло. Для меня не важно было, что это за масло. В конце концов сумели раздобыть только большую бутылку оливкового масла с кухни. Я попросил Серрано налить немного этого масла в маленькую ликерную рюмку и спрятать ее в любом понравившемся ему месте. Мы сидели в большой комнате, заставленной прекрасной мебелью, и в ней было можно найти сотню мест, подходящих для того, чтобы спрятать наперсточную рюмочку.
Кто-то из гостей вышел со мной из комнаты и проводил до одной из спален, находившейся на приличном расстоянии от комнаты, так, что оттуда не долетало ни звука. Мой сопровождающий находился со мной до тех пор, пока сам Серрано не пришел за мной, объявив, что можно начать поиск. Я приступил к делу, используя уже ставший привычным метод. Атмосфера вокруг была гораздо более дружеской и непринужденной по сравнению с той, что была у Меннела в Йоханнесбурге, и я практически сразу же почувствовал, что нахожусь на правильном пути. Едва мне удалось поймать сигнал от кончика пальца, я сразу же последовал указанному направлению, не замечая даже, что иду прямо на цветочный горшок. Мой палец, как управляемая ракета, вошел в землю, насыпанную в горшке, и опустился прямо внутрь рюмки, которая была спрятана. Ее содержимое представляло собой уже не чистое масло, а какой-то кусок грязи, пропитанный оливковым маслом.
Раздались бурные аплодисменты, а вместе с ними и всевозможные выражения удовольствия и удивления на испанском языке. Серрано, однако, ничего не сказал. Он быстро взглянул на одного из своих коллег, который тоже сидел молча, и я увидел, как у этих двоих заблестели глаза. Казалось, они говорили друг другу: «Геллер даже не знает сейчас, что он сделал, но мы знаем — вот это куш!»
Вопрос о поиске нефти возник еще раз на одной из очередных вечеринок несколько дней спустя. Там я кому-то подбросил мысль о том, как было бы здорово, если бы Мексика смогла в полной мере эксплуатировать свои нефтяные богатства. Какую выгоду это сулило бы с точки зрения экономических и политических соображений. У Мексики был огромный внешний долг. Он и сейчас остается громадным, приближаясь к 100 миллиардам долларов. А так как США — основной потребитель мексиканской нефти, увеличение ее добычи дало бы значительный козырь в переговорах по ряду важнейших вопросов, затрагивающих интересы двух стран.
Вскоре после этого меня пригласили приехать в один отдаленный район, где уже на месте я мог бы поискать настоящую нефть. Я прилетел в аэропорт маленького провинциального городка, где меня ожидал вертолет с несколькими геологами на борту. Сначала они меня доставили в тот район, в котором точно находилась нефть. Там они меня проверили, узнали, могу ли я найти нефть в тех местах, где она действительно была.
Затем мы летали еще по крайней мере час над сушей и над морем в тех местах, где нужно было найти нефть. Геологи отмечали на своих картах все, что я им указывал, протягивая руку в том или ином направлении и говоря: «Здесь есть, а здесь нет». Я использовал свой испытанный метод, хотя, естественно, находясь так высоко в воздухе, не мог все время опускаться вниз и точно ткнуть пальцем на конкретные места. Искать нефть — занятие медленное и утомительное, и если вы точно не знаете, откуда начать поиск, оно становится еще труднее. Все, что я мог сделать для них, — это показать, откуда необходимо начать разработки. И если бы я оказался прав, то сэкономил бы для компании десятки миллионов долларов.
Но лично я от них никаких денег не получил, хотя через некоторое время Серрано трогательно сообщил мне, что мои указания с вертолета оказались очень точными.
Помню, как в 1978 году, примерно год спустя после моего путешествия на вертолете, Лопес де Портильо и Серрано одновременно объявили о том, что Мексика в ближайшее время может стать крупнейшим в мире производителем нефти. Крупнее даже, чем Саудовская Аравия, благодаря ряду недавно открытых крупных нефтяных месторождений. А сегодня уже общеизвестно, что только в одном нефтедобывающем районе страны нефти в три раза больше, чем во всем бассейне Северного моря.