Эффект Геллера

Что мог натворить Элдон, чтобы заслужить такое обращение, удивлялся я. И моя память возвращает меня назад, в 1984 год, когда один человек, выдававший себя за Ури Геллера, был арестован как советский шпион. Естественно, я был ошеломлен таким известием и хотел поинтересоваться, какое я имею ко всему этому отношение, но, к счастью, один мой приятель из отделения контрразведки ФБР позвонил мне и сказал, чтобы я не беспокоился: человек и вправду был арестован за шпионаж и упорно называл себя Ури Геллером, но не имел ко мне никакого отношения. Я так и не мог раскрыть эту маленькую тайну, но чувствовал, что моя дружба с Элдоном могла рано или поздно заинтересовать секретные службы военно-морской разведки. Работая в Военно-морском центре по наземному оружию, он имел доступ к особо секретным документам, и спецслужбы, естественно, интересовались его связями кое с кем из наших общих друзей, в том числе с Байроном и Марией Джа-нис уже проводилась работа с целью выведать, не разболтал ли Элдон что-нибудь из того, что могло нанести ущерб национальной безопасности. А обо мне они, должно быть, думали, что я тайный агент Израиля, что-то вроде Джонатана Поллар-да, который отбывал пожизненное заключение за продажу военно-морских секретов Израилю.

Элдон был в конечном счете отстранен от работы под тем предлогом, что он пользовался служебным телефоном, расположенным в его офисе, для ведения личных бесед. Создалось впечатление, что это единственное, что они смогли обнаружить из компрометирующих его фактов, а ведь искали-то, безусловно, что-то определенное, судя по тщательности обысков и в доме, и в офисе. Что же их интересовало? Боюсь, что одной из действительных причин того, что он потерял свою работу, было его активное участие в парапсихологических исследованиях и придание этого факта широкой огласке. В большой статье в «Вашингтон пост» (9 августа 1986), к примеру, он описал феномен сгибания металла как «столь повсеместное явление, что оно требует безотлагательного изучения». Или что-то другое смутило военно-морское ведомство?

Как бы то ни было, когда, помимо многочисленных собственных проблем, накопившихся у Элдона, появились еще и злобные выступления Рэнди, который с характерной для него жестокостью убийцы пытался расправиться с Бердом, то ему ничего не оставалось, кроме как подать в суд за клевету, чтобы очистить свое имя от грязи. Так он и сделал, предъявив иск в 18 миллионов долларов против Рэнди, CSICOP и журнала «Твилайт зоун» в Окружной суд штата Мэриленд (дело R-89-636).

Что касается меня, то я прекрасно знал, что Рэнди повсюду распространял ложные слухи о том, что я-де шантажирую его, но игнорировал эти заявления до тех пор, пока они не появились в печати. В результате уже упоминавшейся публикации я потерял возможность очень выгодного контракта с председателем одной компании, который предполагал воспользоваться моими услугами, но затем отказался от своих намерений. Я всегда говорил моим противникам, что они могут говорить обо мне, что им захочется и как угодно долго, но все-таки Рэнди переступил все существующие границы. Это переполнило чашу моего терпения.

Вот почему, хотя и не прошло еще двух месяцев после того телевизионного шоу в Лос-Анджелесе, Рэнди снова пришлось иметь дело с представителем судебных органов. Этот человек успел поймать Рэнди накануне его отъезда во Флориду, где он собирался выступать на сцене Общества американских фокусников, и вручил ему свидетельство предъявления ему иска в размере 13,5 миллионов долларов, который я подал в Нью-Йоркский окружной суд (Дело BR/ENT CH-1-89-CIV-3385).

Спустя месяц я был снова вынужден прибегнуть к подобному шагу из-за публикации очередного интервью Рэнди в августе 1989 года в японском журнале «Дни Японии», в котором были предъявлены еще более серьезные обвинения в мой адрес. Теперь Рэнди утверждал, что я несу персональную ответственность за смерть Уилбора Франклина, физика, который работал со мной в Кентстейтском университете в 1972 году. Причиной его преждевременной кончины было, по медицинскому заключению, обострение приступов диабета, которым он страдал многие годы. Но, по версии все того же «сверхвеликолепного» Рэнди, Уилбор покончил жизнь самоубийством после того, как я был «разоблачен» в мошенничестве. Неужели он и в самом деле надеялся, что это будет рассматриваться как неоспоримый факт?

6 июня 1989 года радиопрограмма национального вещания вела параллельную запись телевизионной беседы со мной и Рэнди. Я обратил внимание на то, что он вообще ни разу не упоминал моего имени, называя меня только «израильтянин». Отдавал ли он себе отчет в том, что после всех его выступлений, в которых мое имя фигурировало так часто, его нынешнее поведение было настолько нелепым, что он скорее помогал мне, чем дискредитировал меня? Или он пытался найти выгоду в том, что кое-кто из израильских политиков в последнее время широко критиковался, и я в связи с этим мог подвергнуться нападкам со стороны ассоциации?

Да, Боже мой, кого это волнует? Я выразил свою точку зрения на высказывания оппонентов в нескольких словах для «Ю. С. Ньюс энд уорлд рипорт» (5 декабря 1988 года): «Меня абсолютно не заботит, что эти люди обо мне думают. Я миллионер». Гораздо важнее, конечно, что я здоровый и счастливый человек. А деньги — это лишь дополнительная награда.

Нет, Рэнди, мы никогда не могли быть хорошими друзьями, даже просто приятелями. Вы как-то обронили в интервью газетному репортеру, что восхищаетесь мной так же, как Адольфом Гитлером, то есть нашли возможность поставить мое имя в один ряд с именем убийцы миллионов людей и еще с одним человеком — Джимом Джонсоном, повинном в массовом самоубийстве религиозных фанатиков в Гайане. Вы распространяли в мае 1986 года заявление о том, что я якобы шантажировал и позорил вас, что уже само по себе является абсурдным, потому что я никогда не прибегаю к подобным действиям.

Завершая полемику с Рэнди, я позволю себе еще раз повторить его же собственные слова, которыми он охарактеризовал себя в телевизионной программе «Пи-Эм магазин» 1 июля 1982 года: «Я шарлатан, плут, вор и лгун». И к этому нечего добавить. Никто его не тянул за язык.

Я никому не бросаю вызов, не противопоставляю себя другим, не спорю ни с кем и даже не защищаю себя от кого-либо. Любое частное мнение, даже резко отрицательное, не может перевесить мнения сотен тысяч, возможно и миллионов, людей, которые испытали хоть немного настоящего чуда в своей жизни, увидев, что могу я, и осознав, что и им кое-что подвластно.

Я сегодня в состоянии позволить себе невиданную роскошь — отправить всех своих недоброжелателей и «охотников за ведьмами» куда подальше, потому что у меня есть дела поважнее того, чтобы вступать с ними в бесконечные пререкания. Жизнь постоянно предлагает новые возможности и бросает мне новые вызовы. Именно ради этого я и сохраню свою энергию.

Мне удалось обеспечить себе безбедную жизнь, с наилучшей пользой использовать свои природные способности. Я могу проводить время со своей женой, детьми, близкими друзьями. Могу посвящать досуг рисованию, писательской деятельности и наслаждению природой.

Единственное, что меня огорчает, — это то, что мой отец не смог увидеть своих внуков.

Я неустанно благодарю Бога за то, что он мне дал: здоровье семьи, любовь и мир. Я молюсь каждый день за то, чтобы мое тело и разум оставались здоровыми. Прошу у Всевышнего, чтобы к нам пришел лучший мир.

Многому я обязан и моему необычному дарованию, которое ни наука, ни даже я сам не можем объяснить. Но феномен Геллера тем не менее уже является реальностью, которую больше нельзя отрицать.

Почти десять лет назад я закончил свою первую книгу словами: «Люди могут принять мою историю или нет. Третьего не дано». То же самое я могу сказать и об этой книге, которая называется «Эффект Геллера». Вы свободны в выборе: можете принять или отвергнуть этот эффект. Но я думаю, что вы не станете отрицать его существование.

ЧАСТЬ III Кто же он, Ури Геллер? (Гай Лайон Плэйфайр)

Глава 13. Синдром Боливара

«Ури Геллер — мошенник. Маги раскрывают секреты телепата-шарлатана»

Этот заголовок появился на обложке сенсационного номера еженедельника «Хаолам Хазе» от 20 октября 1970 года, и спустя несколько месяцев после первого публичного выступления Ури в Израиле там началась антигеллеровская кампания.

Она основывалась на следующем предположении: шарлатаны могут выполнять любые ловкие трюки, Геллер может выполнять любые ловкие трюки, значит, Геллер — шарлатан.

«А кем он еще может быть?» — так думали многие тогда и продолжают думать сейчас.

Геллер начал свою карьеру на эстраде 15 лет назад и никогда не стремился к тому, чтобы просто развлекать публику. Его публичные выступления шли по одному и тому же сценарию все эти 15 лет, в течение которых профессиональные фокусники демонстрировали, что они тоже могут взглядом гнуть ложки, запускать часы и воспроизводить рисунки, сделанные зрителями. Фокусники признавали, что Геллер является необычайно искусным манипулятором как толпы, так и отдельных людей, придумавшим оригинальные, доведенные до совершенства номера. Марчелло Труцци, один из самых добродушных ранних критиков Геллера, предложил Обществу американских магов присвоить последнему титул «Фокусник года» и этим ограничить его критику.