Эффект Грэхема

— Припозднились? — спрашивает он.

Ее щеки заметно покраснели даже в темноте комнаты.

— Ты этого не видел, — тихо умоляет она. — Пожалуйста.

Шейн выглядит так, как будто собирается пошутить, но я бросаю на него тяжелый взгляд, и вместо этого он уверенно отвечает.

— Я ничего не видел.

Я провожаю ее на улицу к ожидающему Уберу. Мы не целуемся на прощание. Сейчас она напугана тем, что ее увидел Шейн, и едва смотрит на меня, когда садится на заднее сиденье. Красные задние фонари горят в темноте ночи, машина увозит ее прочь от меня.

Я возвращаюсь в дом, где Шейн, конечно же, ждет меня.

— Есть так много причин, по которым это плохая идея, — говорит он мне.

— Я знаю.

— Колсон убьет тебя.

— Он может попытаться.

— Бек, похоже, тоже ею увлекся.

— Не-а. Он отступил.

— Понял. И ты тут же побежал за ней и потащил в кровать. — Шейн закатывает глаза.

— Все произошло не так.

Он изучает меня достаточно долго, чтобы я почувствовал дискомфорт, затем вздыхает.

— Райдер. Она, вон там, — он указывает на входную дверь, имея в виду девушку, которая только что вышла, — это девушка для отношений. А ты, прямо тут, явно парень, не готовый к ним.

Мой собственный вздох застревает у меня в горле.

— Просто не болтай, хорошо? Как ты сказал, есть много причин держать это в секрете. Но самое главное — это то, что она попросила.

Он изучает меня еще один долгий миг. Затем кивает.

— Конечно. Все сделаю.

— Спасибо, брат.

На следующее утро Шейн доказывает, что он человек слова.

Когда Беккет заходит на кухню и замечает меня за стойкой, он приподнимает бровь.

— Не знал, что прошлой ночью у нас был секс-марафон.

Затем его телефон пикает, и он наклоняет голову, чтобы прочитать входящее сообщение. Посмеиваясь про себя, он набирает в ответ то, что кажется длинным сообщением.

Шейн наблюдает за ним с другого конца стойки, где нарезает овощи для наших омлетов.

— Кому, черт возьми, ты пишешь так рано?

Бек убирает телефон в карман.

— Никому.

— И в этом нет совершенно ничего подозрительного, — говорит Шейн.

— Расслабься. Это всего лишь девушка. И не думай, что я не заметил, как ты увиливаешь от темы, Райдер. — Он проходит мимо меня и открывает холодильник. — Итак, секс-марафон. Я бы сам пригласил кого-нибудь к себе, если бы знал, что мы этим занимаемся.

— У меня никого не было, — вру я.

— Чушь собачья. Кого-то хорошо оттрахали прошлой ночью. Во сколько мы вернулись домой? — он спрашивает Шейна. — В десять тридцать? Примерно тогда уже было слышно звуки секса.

Господи. Они были дома почти четыре часа, прежде чем я это заметил? Меня охватывает беспокойство. Не думаю, что я когда-то вот так терял голову из-за девушки.

Никогда.

Я поворачиваюсь, чтобы взять булку хлеба из кладовки. Тяну время.

— Чувак, — говорит Шейн Беккету. — Это был я.

— Серьезно? — Я думал, тебе отсосала та цыпочка на концерте. Ты кому-то позвонил, когда мы вернулись?

— Нет. Порно, чувак. — Он закатывает глаза, как будто это очевидно.

— Эти звуки секса продолжались около четырех часов. — Беккет изумленно смотрит на него. — Ты так долго дрочил? Как твой член все еще на месте?

— Я, э-э, пользовался тем странным способом, чтобы не кончать, о котором много слышал.

— Ну да. Я слышал, это популярная вещь в порно-индустрии, — торжественно говорит Бек.

Шейн показывает ему палец.

— Неважно. Я молод. Я могу делать со своим членом все, что захочу. Не лезь не в свое дело.

— Тогда в следующий раз убавь громкость. Есть такая штука, которая называется наушники. Потраться на них.

Посмеиваясь, Бекетт подходит к плите и берет сковороду для яичницы.

Шейн подмигивает мне, когда я прохожу мимо него, слегка ударяя меня по руке.

— Ты у меня в долгу, — бормочет он.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

РАЙДЕР

Проблемы с коммуникацией

Сегодня вечером первая домашняя игра и открытие сезона, и мы с Беккетом и Шейном едем в Центр Грэхема. Сидя на заднем сиденье мерседеса Шейна, я набираю текст и отправляю обычное сообщение в наш групповой чат Иствуда — суеверие, появившееся в прошлом году, и теперь мы придерживаемся его. Во время поездки куча уведомлений выдает одно и то же сообщение.

В раздевалке Беккет спорит о каком-то фильме, который он вчера вечером пытался заставить посмотреть Шейна.

— Ты не понимаешь. Герой не был в тех же временных рамках, что и брат...

— Как я уже говорил тебе вчера вечером, в этом нет никакого смысла, и я не хочу это обсуждать.

— И, как я сказал тебе, ты должен пересмореть его по крайней мере раза три, прежде чем он обретет смысл...

— Как ты думаешь, сколько у меня времени? — Шейн перебивает. — У меня едва хватает времени посмотреть один фильм один раз, не говоря уже об одном и том же гребаном фильме три раза.

— Забавно слышать это от парня, который на прошлых выходных четыре часа подряд смотрел порно. Громко. — Беккет поворачивается к нашим приятелям из Иствуда. — Четыре часа, без шуток. Хотя, я скажу, он выбрал кое-что хорошее. Отдаю тебе должное, Линдли. Не уверен, что во всех клипах стонала одна и та же цыпочка, но она была потрясающей. Приятный тембр и подача. У нее был действительно горячий голос.

Действительно горячий. Она была чистым огнем, и мое тело до сих пор ощущает ее тепло на себе.

И, как последний осел, я не звонил ей с той ночи.

Я просто... не смог.

Той ночью кое-что произошло. Я люблю секс так же сильно, как и любой другой парень, но Джиджи пришла перед заходом солнца и ушла ранним утром. Ради бога, мы даже не ели. Просто пили воду и друг друга. Самый длинный заход в моей жизни, и к тому времени, как она ушла, этого все равно было недостаточно. А еще, все те моменты между ними, когда мы лежали и разговаривали. Ну, в основном говорила она. Но я хотел слушать. Я задавал вопросы. Я начинал разговор.