Эффект искажения

– Давай сюда, дед, – сказал молодой милиционер, наклоняясь и протягивая руку за крестиком.

– Не дам! – взвизгнул бомж, становясь на колени. – Не дам ангелочка моего! Изыди, сатана! Отче наш, иже еси на небеси… Богородице, дево, радуйся…

Обливаясь слезами, он прижал крест к груди и понес несообразное. Из беззубого рта сыпались проклятия, стоны, неясные жалобы, перемешанные с обрывками молитв. Милиционеры, матерясь, принялись разжимать руки бомжа, оказавшиеся неожиданно сильными.

– Чокнутый, – брезгливо сплюнул лейтенант Горипечко. – Как бы машину нам не облевал… И чего ему этот крест сдался?

Старик поднял голову, взглянул на лейтенанта и светло, как-то по-детски, улыбнулся:

– Он миленький… хорошенький… защитник… Я все сдал, а его не сдал… – И вдруг доверчиво раскрыл ладонь, поднося на ней крест: – На, мент, бери. Спастись хочешь? Не спасет… ЕЁ не спас, ангела… И тебя не спасет. – Голос его становился все тоньше, слова набегали друг на друга, сталкивались, делаясь невнятными. Бомж захлебывался, раскачиваясь в каком-то трансе, словно дервиш на молитве, затянул на одной ноте: – Ангел светлый… убили ангела… Зверь убил… пес дьявольский… зубы в крови, глаза как у змеи… а скоро он и за вами придет… за всеми придет… и за мной придет. А я не скажу ничего! – визгливо выкрикнул он и, переходя на страшный шепот, добавил: – Я убил! Я! Пусть лучше я… спаси, Господи…

– С такими клиентами и в кино ходить не надо, – резюмировал Горипечко, – ведите, ребята.

Отобрав крест, два милиционера подхватили бомжа под руки и потащили наружу.

– Пошли, Серега, – устало произнес Вовка, прижимая к носу платок. – Эк ты меня отделал-то…

– Прости…

На Сергея снова накатило равнодушие. Все происходящее воспринималось как дурной сон, сливалось в единую расплывчатую полосу. Он как-то в один момент вдруг устал, от ярости, гнева и ненависти перейдя к серенькому, жидкому спокойствию. Мозг защищался от стресса, погружая сознание в яму безразличия. Он вышел вслед за Вовкой, который по дороге быстро говорил:

– Ты сейчас езжай домой, Серега, а я экспертов дождусь. Завтра тебя повесткой вызовут или позвонят. Скажу, ты рванул на место преступления, а оттуда уже позвонил мне. Я и прилетел на помощь. Если что, нос я на лестнице расквасил, в таком бардаке неудивительно. Понял?

– Понял, – послушно согласился Сергей. – На лестнице…

Друг внимательно вгляделся в его лицо, покачал головой:

– Н-да, мощно тебя плющит… сам доедешь?

– Со мной все в порядке, – твердо ответил Сергей.

– Ну вот и лады! – обрадовался Вовка, хлопнул на прощание по плечу и уселся в милицейскую машину.

Дружба дружбой, а служба службой. Капитану Пермякову нужно было грамотно объяснить свое появление на Маяке.

Сергей вел субарик по опустевшим улицам ночного города, а в душе просыпалась тревога за Дашу. Только сейчас он вспомнил, что за день сестренка ни разу не позвонила ему. Вообще-то Даша всегда была молчуньей, не любила много болтать по телефону и старалась лишний раз не тревожить брата звонками. Но чувство беспокойства не отпускало, и Сергей схватился за мобильник.

– Алло, – почти сразу ответил звонкий голосок.

– Ты где, Даш?

– Дома, конечно…

С души словно камень свалился. С сестрой все хорошо…

Оставив машину на стоянке возле дома, он чуть ли не бегом ринулся к подъезду – так захотелось увидеть Дашку, просто поздороваться с нею, взглянуть в ласковые, немного наивные серые глаза, приобнять, поговорить… Вдруг подумалось: они очень мало разговаривают в последнее время, и он не знает, чем живет сестра, что ее радует, а что огорчает. А ведь она – единственный близкий человек, оставшийся у Сергея. Не слишком ли он увлекся расследованием? Не слишком ли погрузился в собственное горе? Ведь как бы банально это ни звучало, Алису не вернешь. А Дашка – вот она, рядом. И он не простит себе, если с нею что-нибудь случится…

Сергей удивился своим мыслям. Почему, собственно, с сестрой должно что-то произойти? Никаких предпосылок к этому не было, а в предчувствия он не верил, поэтому в который раз уже диагностировал у себя паранойю и постарался отбросить неясную тревогу. Напрасно: ведь дай Сергей волю своей подозрительности, смог бы заметить неясные тени, при его появлении отпрянувшие от подъезда и скрывшиеся в темноте.

– Как дела? – спросил он у Даши, когда девушка открыла дверь.

Она пожала плечами:

– Хорошо…

На этом беседа скисла. Поставив перед Сергеем ужин, сестренка поспешила удалиться в свою комнату. А на него снова навалились тоска, острая боль, ненависть и отвратительное чувство собственной беспомощности. И еще стыд перед Вовкой. Избил друга, и за что? За то, что тот не дал руки замарать убийством.

– Истеричка… – шепотом выругал он сам себя.

Есть не хотелось. Вяло поковыряв вилкой в котлете, Сергей отодвинул тарелку, встал из-за стола и вышел на балкон. Впереди чернела поросшая лесом сопка, у подножия которой светились огоньки прятавшихся между деревьями домов. Где-то далеко завыла бродячая собака, ее тоскливый голос тонкой иглой вонзился в чистый холодный воздух ночи. Вскоре сразу со всех сторон откликнулись еще несколько псов, а потом в песню собачьего одиночества начали вплетаться новые и новые голоса.

Сергей постепенно приходил в себя. Глядя на огоньки, мерцающие над бухтой, он глубоко задумался. Убийца пойман. Только убийца ли? Вроде бы все логично: бомж натравил на Алису своего пса, тот загрыз девушку. А старик потом спокойно обобрал труп. И улика – крестик – налицо. По опыту Сергей знал: милиция с восторгом ухватится за эту версию. Но слишком уж много в ней нестыковок. Если бомж – убийца, какого, спрашивается, черта он так скоро вернулся на место преступления? Ладно, положим, он совершенно безумен и не соображает, что творит. Но как Алиса оказалась на Маяке? Этот вопрос мучил Сергея больше всего. Нечего ей было делать возле заброшенного дома. Опять же невозможно объяснить отсутствие царапин на теле девушки. А уж рана на шее и слитая из тела кровь…

Его передернуло. Вдруг пришла уверенность: тварь, убившая Алису, разделавшая ее, как… мясник, не поймана. Она ходит где-то там, в ночном городе. Ходит и ищет новую жертву. И он, Сергей, не сможет жить спокойно, пока не поймает урода. Пока не отомстит. Он сам найдет убийцу. И когда это случится, маньяку не поможет никто. Потому что не будет никакой милиции, задержания и следствия. Будет только суд. Суд Линча. Месть. Жизнь за жизнь…

Вдруг собачий вой стих – одновременно, словно повинуясь чьему-то приказу, псы замолкли. На улице воцарилась полная тишина. Опершись на перила балкона, Сергей рассеянно взглянул вниз и увидел большую группу людей, подходивших к дому. Тусклый свет фонаря не позволял разглядеть их в подробностях, но Сергею они показались странно одинаковыми. Облаченные в длинные темные одеяния, они двигались стремительно и бесшумно, в полном молчании, и вскоре оказались прямо под балконом. Невольно заинтересовавшись, Сергей присмотрелся: это были мужчины, все, насколько он мог видеть, черноволосые и худощавые. Он насчитал около двадцати человек. Навстречу им из подъезда вышла еще одна группа, приблизительно такой же численности. Эти были широкоплечие, в спортивных куртках. Отряды – это, пожалуй, было самое точное название – остановились в десятке метров друг от друга, замерли почти неподвижно. Люди стояли плечом к плечу, никто не произносил ни слова, но Сергей почти физически ощущал исходящую от них угрозу. Вдруг стоявший впереди всех «спортсмен» вскинул руку, и ночную тишину разорвал звук выстрела. Один из черноволосых упал, остальные рассыпались в разные стороны. Сразу за узкой полосой дороги, напротив дома находился маленький скверик, в нем и поспешили укрыться мужчины в темной одежде. Но сдаваться они не собирались, и из-за деревьев загремели ответные выстрелы.

– Твою мать! – шепотом взвыл Сергей и, пригнувшись, нырнул в комнату.

Случалось, что в городе постреливали, но таких масштабных бандитских разборок, да еще и в спальном районе, он не помнил.

Сергей вбежал в комнату Даши. Сестра сидела за столом, прямо напротив окна.

– Ложись! – выкрикнул он, хватая девушку в охапку и бросаясь на пол.

Вместе с разбуженным и спрыгнувшим с кровати Мурзой они выбрались в коридор и уселись под стеной. Сергей вытянул из кармана телефон: