«Эффект истребителя». «Сталинский сокол» во главе СССР
Шрифт:
Мрачное здание Рейхминистерства авиации, серой скалой возвышающееся над окружением, сегодня, вопреки обыкновению, фюрера только лишь расстроило. Мелькнула мысль перенести совещание куда-нибудь еще, но железной волей была отброшена в сторону.
Армия, флот, авиация, разведка – опозорились все. К данному моменту это стало очевидным даже для дилетантов, в военном деле не понимающих почти ничего. Наступление на Москву выдохлось, и взять ее до конца года возможным уже не казалось. Обещаниям Кейтеля Гитлер верить более не хотел
Большевики оказались неожиданно сильны. Никаким "колоссом на глиняных ногах" даже и не пахло – русские унтерменши дрались как одержимые, обильно поливая немецкой кровью каждый метр отдаваемой ими земли. Одержимые Сталиным, точно.
Опозорилась еще и промышленность. Танки, основная сила и мощь современных армий, у комиссаров тоже оказались лучше. Правда, они уступали числом, но это только пока. Сколько Сталину потребуется времени, чтобы произвести на своих заводах тысячи и тысячи подобных машин? Полгода? Год? Два? А ведь за Ла-Маншем есть еще и эти шакалы, ждущие удачного момента для удара в спину… Грязные ублюдки. Как и эти, "промышленные короли". Не смогли сделать танк лучше, чем у большевиков! Это же в голове не укладывается! После всего, что им дал народ Рейха!!!
И это властителя Германии просто выводило из себя. Вот и сейчас одна мысль о русском Т-42 привела Гитлера в бешенство, заставив сжать кулак и ударить по сиденью уже заезжающего в гараж автомобиля.
Рядом мерно дышал верный Борман, единственный человек, которому фюрер доверял хоть немножко. Этот не врал, не коверкал факты и не пытался навязать своего мнения. Верный человек. Вот и сейчас, практически мгновенно почувствовав изменение настроения хозяина, он подобрался, готовясь отвечать на любой вопрос, могущий возникнуть в голове вождя германской нации.
— Мартин, в каком состоянии проекты Адерса и Порше?
— Весной обещают выдать прототипы на испытания. Доктор Порше продвинулся гораздо дальше, уже испытывает трансмиссию. Тодт заявляет, что разрабатываемая машина – исключительно перспективная в качестве танка прорыва или качественного усиления, — Борман, как обычно, сообщил фюреру голые факты, подкинув, однако, свиней сразу и Тодту, и "Хеншелю".
— Долго, как же долго! — раздраженно бросил Гитлер в пространство.
Комментировать эту реплику помощник фюрера не стал. Не зная, что именно в этот момент разозленный немецкий вождь решил, что в производство однозначно пойдет тот танк, что ему представят первым. Слушать завывания военных о достоинствах русских Т-42 он больше не мог – превосходство оружия германского народа должно стать всеобщим. И точка.
Так "Тигр" Фердинанда Порше получил дорогу в жизнь. Вермахт, однако, это не спасло.
Глава 16
— Нам надо продемонстрировать, что мы уверенно контролируем ситуацию. Нужен как минимум кто-то из Президиума. Других вариантов нет – в мире и том же Иране нас просто не поймут, — Громыко, только-только занявший место ушедшего в отставку Молотова, жарко отстаивал свою точку зрения.
Драгомиров внимательно его слушал, изредка бросая взгляды на членов Политбюро, напряженно внимающих каждому слову молодого наркома иностранных дел.
Отделанный деревом кабинет, в котором с недавних пор проходили большие совещания высшего руководства СССР, сегодня был мрачноват. Видимо, из-за нахмуренного вида его хозяина, разозленного неудачей в ликвидации южно-иранского
военного преступника и провала переговоров с курдами.— Думаю, я соглашусь с мнением товарища Громыко, — неожиданно подал голос Хрущев. — Дело говорит. Нам и так вся эта возня с Южным Ираном боком выходит – а тут хоть лицо не потеряем. Вроде как и не было ничего.
— Интересная постановка вопроса… — протянул генеральный секретарь. — И какие есть варианты?
— Ну, лучшим, безусловно, будете вы сами, товарищ Драгомиров, — Микоян пожал плечами, словно извинялся за неудобное предложение. — Все-таки вы партиец видный, авторитетный, большой руководитель, Генеральный Секретарь – как лучше-то уважение иранскому народу продемонстрировать?
— И мир, опять же, заткнется сразу, — Шверник активно закивал. — Мы всегда сможем сказать: "Какая нестабильность, какой развал – у нас сам Генеральный Секретарь, сам товарищ Драгомиров с визитом в страну ездил". И все – аргументов-то не останется.
— Не стоит недооценивать наших капиталистических "друзей", товарищ Шверник, — с сарказмом произнес Богдан. — Не останется – придумают. Они на это большие мастера. Думаю, все про это должны помнить.
Зал для совещаний промолчал.
— Но я такую мысль обдумаю. Еще предложения? Товарищ Громыко?
— Обязательно нужно визит привязать к большому событию. Продемонстрировать успехи социалистического строительства в Иране, нашего социалистического сотрудничества, опять же… Открытие электростанции, например, или еще что-нибудь в таком духе.
— Закладка новой железной дороги, — выдал с места Микоян. — Как по мне, так отличный повод. И символичность, опять же, большая. Дороги людей объединяют. А мы их, так сказать, строим. Со всех сторон сплошные плюсы.
— Сложно не согласиться, повод действительно достойный, — Драгомиров покрутил в руках карандаш. — Давайте пока примем это рабочей версией. Товарищ Громыко, проработайте вопрос подробнее, доложите в следующую пятницу.
Кивнув, глава НКИД сел.
— А теперь, товарищи, к французским делам. Основные договоры заключили, верно?
— Да, уже началась совместная работа, — Микоян тяжело поднялся и, открыв папку, лежащую перед ним на столе, вытащил несколько листков. — Предложение о урегулировании царского долга в принципе принято их парламентом, некоторые мелочи сейчас еще утрясаем. Нам повезло, что сейчас позиции левых сил во Франции сильны.
— А я считаю, зря мы им эти преференции даем, — снова высказался Хрущев. — Мы их задницы спасли в войну, могли бы и простить долги Николашки.
— Значительную часть они нам и простили, еще когда мы после войны вместе работали. А то, что есть – мы же им не золотом отдаем. А небольшими перекосами в расчетах в совместной работе. И нам такое сотрудничество выгодно. Мы получаем доступ к их технологиям, они – частично к нашим, причем стратегические интересы Советского Союза остаются нетронутыми.
Прокомментировать ответ генерального секретаря никто не решился – тон Драгомирова явно стал раздраженным, и рисковать никто не захотел.
— Кубинские дела как?
— Заключили договор с товарищем Кастро. Открыто ему мы, понятное дело, помочь не сможем, но оружия подбросим и на международном уровне, когда придет время, прикроем, — снова встал Громыко.
— Хорошие у него шансы на успех? — Богдан кубинской революцией заинтересовался сразу, благо возможность заполучить под боком у американцев союзника выглядела более чем хорошей идеей.