Эффект Лазаря

– Здесь все больше дикого келпа, – заметил Бретт. – И никакие моряне за ним не ухаживают.

– Пандора когда-то принадлежала келпу, – откликнулась Скади. – А теперь келп растет и распространяется с экспоненциальной скоростью. Ты понимаешь, что это значит?

– Что чем больше келпа, тем быстрее он распространяется и растет, – ответил Бретт.

– Это больше похоже на взрыв, – добавила Скади. – Или на момент кристаллизации в пересыщенном растворе. Стоит добавить крохотный кристаллик, и весь раствор выпадет в осадок огромным кристаллом. Именно так и произойдет с келпом. А пока он учится самостоятельно заботиться о себе.

– Я знаю, что написано в исторических хрониках. – Бретт покачал головой. – Но все же… разумное растение?

Скади отмахнулась от его недоверчивости.

– Если КП права – если все они были правы – то ключом к келпу является Ваата. Она – тот кристалл, который стимулирует его разумность. Или душу.

– Ваата, – прошептал он с детским восторгом. Он не БогоТворил, но уважал человеческое существо, которое пережило столько поколений. Ни одному морянину покуда не удалось этого проделать. Неужели Скади верит во всю дребедень капеллана-психиатра?

Бретт спросил ее об этом.

– Я только знаю, какие выводы я могу сделать, – пожала плечами Скади. – Я видела, как келп учится. Он действительно разумен, хотя пока и в малой степени. А разум не требует волшебства – только времени и жизни. У Вааты есть гены келпа, это тоже факт.

– Твисп говорит, что в прошлый раз пробуждение заняло у келпа миллионы лет. Как же мы можем знать…

– Мы помогли ему. Остальное зависит от него.

– А что у Вааты с этим общего?

– Я точно не знаю. Подозреваю, что она – нечто вроде катализатора. Последнее естественное звено, ведущее к предшественникам келпа. Тень говорит, что Ваата на самом-то деле в коме. Что она впала в кому, когда келп умер. Вероятно, из-за шока.

– А как насчет Дьюка? Или любого из нас – включая морян – кто несет в себе гены келпа? почему мы не можем стать этим катализатором?

– Ни один человек не содержит в себе всех генов келпа – такое существо было бы келпом, а не человеком, – ответила она. – И у каждого эти гены могут быть в совершенно различных комбинациях.

– Дьюк говорит, что Ваата сновидит его.

– Некоторые особо религиозные типы говорят, что Ваата всех нас видит во сне, – сказала Скади и фыркнула. – Но мы с тобой были пленниками и удрали, и это факт, а не сон. – Она одарила юношу жарким взглядом. – Мы с тобой – отличная команда.

Бретт покраснел и кивнул.

– Когда мы доберемся до пусковой базы? – спросил он.

– Еще до ночьстороны, – ответила она.

Бретт подумал о предстоящем испытании. Пусковая база – это значительное место со множеством людей. И среди этих людей могут оказаться те, кто намеренно уничтожил Гуэмес. Его островитянский акцент может навлечь на него опасность. Он повернулся к Скади и попытался заговорить с ней на эту тему как бы между прочим. Он не хотел ссориться с нею или пугать ее. Однако немедленно стало ясно, что Скади думала о том же самом.

– В красном ящике около главного люка, – сказала она, – лежат ныряльные костюмы и спецпакеты. Около пусковой базы вода холодная.

– Переохлаждение убивает, – процитировал он. Эти два слова, написанные на красном ящике желтыми буквами, напомнили ему о самых ранних уроках выживания. Островитяне учили своих детей тому, что холодная вода опасна, едва ли не раньше, чем ходить. Похоже, моряне усваивали тот же самый урок, хотя Твисп и утверждал, что моряне лучше переносят холод.

– Поищи там костюмы подходящего для нас размера, – сказала девушка. – Если нам придется прыгать за борт… – она не окончила фразу, понимая, что и не нужно.

Вид стопки серых костюмов для подводного плавания вызвал улыбку на лице Бретта. Органические костюмы островитянского производства и конструкции представляли собой ту область, в которой островитяне имели преимущество над морянами. Он выбрал пакеты с надписью «малый» и «средний» размеры и вскрыл пакеты, чтобы активировать костюмы. Он взял два оранжевых спецпакета и затолкал их под кресла в рубке.

– А что это за спецпакеты? – поинтересовался он.

– Аварийный набор, – пояснила Скади. – Непотопляемый плотик, нож, веревки, болеутоляющее. Там есть даже гранаты с репеллентом против рвачей.

– А тебе приходилось использовать эти гранаты?

– Нет. Но матери однажды пришлось. Один из членов ее команды так и не сумел спастись.

Бретт содрогнулся. Рвачи редко подбирались близко к островам, но рыбаки, случалось, пропадали – а еще были всякие истории о детях, которых рвачи утаскивали прямо с края острова. Внезапно океанская ширь вокруг их судна утратила свою нежную теплоту, свою защищающую привычность. Бретт тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок. Ведь они с Твиспом жили в этом океане на крохотной лодке-скорлупке. Во имя Корабля! Не может же это судно оказаться уязвимее, чем скорлупка. Да, но у них нет крикс, и если им придется прыгнуть в воду в ныряльных костюмах… смогут ли собственные органы чувств предупредить их об опасности вовремя? Рвачи передвигаются с ослепительной быстротой.

Два солнца заметно приблизились друг к другу в предвосхищении своего закатного свидания. Бретт глядел вперед, стараясь высмотреть их пункт назначения. Он знал, что его страх перед рвачами был сущей глупостью, над которой он когда-нибудь сам посмеется…

Что-то, прыгающее по волнам впереди, приковало к себе все его внимание?

– Что это? – спросил он, указывая на это пятно.

– По-моему, лодка, – ответила Скади.

– Нет, – протянул он, – что бы это ни было, там два предмета.

– Две лодки?

Быстроходное судно приближало их к спорному объекту с ошеломляющей скоростью.

– Две лодки, – произнес Бретт еле слышно.

– Одна ведет другую на буксире, – добавила Скади, направив судно к ним.

Бретт вскочил и перегнулся через пульт управления, всматриваясь в лодки. Он махнул Скади рукой ладонью вниз: «Глуши ход!» Она уменьшил скорость, и Бретт ухватился за пульт, чтобы удержать равновесие, когда судно качнуло на волне.

– Это Квитс! – заорал Бретт, указывая на человека за штурвалом. – Корабль и его зубы – да это же Квитс!

Скади выключила один двигатель и завернула судно против к лодкам с подветренной стороны. Бретт распахнул иллюминатор и высунулся наружу, чтобы крикнуть, благо до лодок было не больше пятидесяти метров: «Твисп! Квитс!»

Твисп встал и прикрыл глаза ладонью, как козырьком; его длинная рука неуклюже свешивалась вдоль тела.

– Малыш!

– Идешь с полным трюмом? – прокричал ему Бретт традиционное рыбацкое приветствие.

Твисп стоял у штурвала, пока лодку мотало из стороны в сторону, воздев руки кверху и сложив их высоко над головой.