Эффект Мнемозины

Вот так, потихоньку, разговор незаметно перешёл на вчерашнюю тему; Сергей потом удивлялся – как это они сразу не заговорили ней? Он не так представлял себе начало разговора.

– Понравилось тебе вчера? – спросила Инга после паузы.

– Вчера – только показала мне, как рождаются вариации, и тут же исчезла! Что за невоспитанность! – с возмущением в голосе ответил Сергей.

Девушка звонко рассмеялась.

– Извини! Просто я увидела, как ты таращил свои глаза – мне показалось, они вот-вот вылезут из орбит: пришлось принять меры.

– Ага. И встанут в центре куба, – улыбнулся Сергей в ответ.

Отсмеявшись, Инга посмотрела в сторону: кладка фундамента перед ними вдруг осветилась изнутри знакомым зелёным цветом – по углам каменного блока появились шары.

Вчерашний куб предстал перед взором Сергея и Инги – он отделился от камня и воспарил в воздухе.

– Числовые вариации у нас уже есть, как ты видишь…

Знаки «равно» и числовые значения тоже не заставили себя ждать.

– Но это, опять же, мёртвая природа. Как этот камень, – Инга похлопала ладонью по их «скамье».

– Почему же? Уже есть что комбинировать!

– А комбинировать кто будет, Серёж? Пушкин?

– Хм…

– Жизнь – это движение. Мне думается, что при разрушении решётки образовывались ведь разные геометрические фигуры: пирамиды, октаэдры, тетраэдры…

Инга хлопнула в ладоши, и куб вдруг скрылся в языках зелёного пламени. Опять послышался звук короткого замыкания; несколько искр вылетели из сосредоточия событий и поскакали по земле. Когда огненное шоу стихло, перед взором Сергея вращалась уже пирамида.

Инга из-за спины достала красный шар и привычным броском поместила его в центр новой фигуры. Всё, что происходило вчера, повторилось сейчас, за исключением одного нюанса.

Было видно, что сумма зарядов зелёных шаров была относительно постоянной – колебалась, конечно, но не так явственно, как заряд центрального шара – его показатели прыгали с 0,2 до 0,5, отчего, по-видимому, и вибрировала пирамида.

– Почему она вибрирует? – спросил Сергей.

От этой вибрации шары смотрелись нечётко – смазано.

– В кубе центральный атом был бы затёрт между восемью зелёными. Они равноудалены друг от друга, поэтому вполне допустимо сказать, что система почти не утратила своей первичной устойчивости.

В пирамиде – другое дело. Окружающая красный шар система удерживает, конечно, его внутри, но сам он не может быть постоянно в центре пирамиды. Он как бы мечется между вершиной и основанием пирамиды, поэтому и конструкция вибрирует.

Сергей, понаблюдав за счётчиками, хитро улыбнулся:

– Смотри. Фокус-покус! Сейчас будет три десятых!

Поймав нужный момент, он выставил вперёд указательный палец, обращая внимание:

– Вот, сейчас! – воскликнул он, и действительно – на табло засветилось три десятых. – Видала? Я не такой лопух, как ты думаешь. Я тоже мастак фокусы показывать!

– Ты понял, к чему ты сейчас подвёл наш разговор? – спросила Инга, загадочно улыбаясь.

Сергей с удивлением посмотрел на собеседницу, не зная, чего ещё можно ожидать – заставила сомневаться насчёт лопуха.

– К чему?

– Время появилось, Серёжа! – она поднесла к его глазам свою руку и постучала пальцем по часам.

Странные у неё были часы: стрелки вращались с непривычной быстротой. Сергей заметил это мимоходом; по сравнению с шоу шаров этот трюк показался ему пустячным. Его больше интересовало, что скажет сейчас Инга:

– Появилось новое измерение, – всплеснула она руками.

О, да! Быстро идущие часы – полная ерунда!

Неведомо откуда сверху, как кислородные маски во время разгерметизации салона самолёта, появилось множество геометрических фигур. Они стали сталкиваться друг с другом, разрушаясь от этого, и тут же образовывать новые фигуры, ещё более сложные. Каждое превращение сопровождалось небольшой вспышкой и звуком электрического разряда.

– Вот это да! – раскрыл рот Сергей.

Будто они с Ингой смотрели фейерверк – всполохи света отражались на их лицах.

– Смотря со стороны, кажется, что происходит полная неразбериха – хаос.

– Да уж… – в знак согласия покачал головой Сергей.

– Представляешь: мы могли сейчас так же быстро изменяться!

Она кивнула в сторону скопища шаров, утопающих в электрических дугах.

– Но! – Инга подняла вверх указательный палец. – Если бы всё было так просто! Если бы всё менялось с огромной скоростью – это было таким же бессмысленным действом, как если бы не менялось ровным счётом ничего!

Подтверждая эту мысль, её указательный палец стал вдруг удлиняться. Затем от него отросли ветки, на которых вскоре зазеленели листья. Так же быстро вместо жёлудя на ветвях вырос глаз – дерево даже подмигнуло Сергею. После этого глаз стал падать на землю, сгорая в воздухе. От этой яркой вспышки он не заметил, как рука Инги приобрела нормальный вид – нечто в стиле Дали увидел сейчас Сергей, но он, конечно, и не помнит, кто это таков.

– Ха! – только и смог выдавить из себя Сергей, поражённый увиденным.

В запасе у Инги, судя по всему, немало ещё фокусов.

– Какой такой закон удерживает нас от хаоса?

– Может, так оно и происходит на атомарном уровне? Просто размеры наши таковы, что мы не видим всех изменений, да и не должны видеть.

– На протяжении многих поколений? – с сомнением в голосе спросила Инга.

Потом она выставила руки вперёд, останавливая размышления Сергея:

– Итак! С принципом Троицы мы разобрались…

– Как ты сказала?

– Принцип Троицы. Поменяв расстояние между шарами, мы создали новое информационное поле. Образовалась этакая синергия!

– Почему принцип Троицы? – попросил пояснений Сергей.

– «Во имя Отца, Сына и Святого Духа»,– процитировала Инга начало молитв. – Это же не просто красивые слова, подумалось мне однажды! Это – суть, до которой человек, сам того не подозревая, дошёл!

Отец и Сын символизируют два атома – материальное, а Святой Дух – это расстояние между ними. То есть – информационное поле.

– Уф-ф-ф. Ну ты даёшь! Ты не только фотограф и фокусница, но ещё и философ! – восхищённо резюмировал Сергей.