Эффект тентаклей

Я остался у пульта управления за стеклянной стеной. Пока Эржебет и Тристан проходили положенные процедуры для входа в биоопасную зону, я включил ОДЕК № 1 и начал стандартную проверку. Через некоторое время увидел через стену Тристана в халате. Он помахал мне рукой и вошел в ОДЕК.

Эржебет зашла было следом, потом замерла на пороге и шагнула назад. Довольно долго она смотрела в ОДЕК.

Я включил интерком и спросил, в чем проблема.

— Заходите, Эржебет, — позвал Тристан.

— Нет, это вы оттуда выходите, — ответила она.

— Что такое?

— Я сказала, выходите оттуда. Побыстрее. Мне надо кое-что вам сообщить.

Тристан недовольно хмыкнул и вышел из ОДЕКа. Эржебет закрыла за ним дверь и заметно расслабилась — до этой минуты я и не замечал, насколько она напряжена.

— Ладно, — сказал Тристан. — Что такое?

— Не было настоящего приказа отправлять вас на это ДЭЛО.

Тристан на мгновение застыл, потом сжал губы так, что они побелели.

— Что? — выговорил он наконец.

— Все подделано. От начала и до конца. Это часть плана.

— Какого плана? Кто за ним стоит?

Эржебет выглядела смущенной, но уже смирилась с тем, что придется рассказать все.

— План требовал избавиться от вас и Мелисанды. Мелисанда уже не вернется, а мне предстояло устранить вас.

Шок на лице Тристана был сильнее моего, хоть я и не поверил бы, что такое возможно.

— Но Мелисанда там с… — начал он.

— Грайне и придумала этот план, — ответила Эржебет. — И я в нем участвовала. Однако я не спала всю ночь, думала про Мелисанду и про то, как это нехорошо. Так что я не выполню, что обещала Грайне.

Наступила полная тишина, которую нарушало лишь гудение ОДЕКа.

— Я больше этого не хочу, — продолжала она почти жалобно (что, если вы знаете Эржебет, почти невозможно вообразить). — Я ухожу. Я уйду и займусь чем-нибудь дру…

Тристан крепко стиснул запястье Эржебет. Он не затряс ее, но видно было, как трудно ему сдержаться.

— Что с Мел? Что затеяла Грайне? Объяснитесь!

Эржебет выглядела почти зашуганной — по крайней мере насколько для нее вообще такое возможно.

— Грайне хочет захватить ДОДО и использовать его в своих целях, — ответила она неожиданно тоненьким голоском. — Из Сан-Франциско она уже перенесла Мел в такое место, откуда той не вернуться.

— Где это место? Когда?

Эржебет прятала глаза.

— Мы условились не говорить друг другу, что делаем. Как во французском Сопротивлении. Что не знаешь, то и не выдашь.

— Какое, к дьяволу, французское Сопротивление?! — взревел Тристан. Я еще никогда не видел его в таком бешенстве. Он отпустил руку Эржебет и побрел прочь, что-то бормоча.

Эржебет побагровела так, что стала почти неузнаваемой. До сего момента я и не подозревал, что она способна устыдиться.

— Конечно, я знаю. — Она глянула на Тристана. — И вы, если подумаете, тоже. Вы всегда знали, где в конце концов окажется Мел.

Тристан повернулся к ней, и ярость на его лице сменилась внезапной догадкой.

— Лондон, — сказал он. — Тысяча восемьсот пятьдесят первый.

— Да. Об этом мы можем поговорить позже. А сейчас… Грайне вернется из Сан-Франциско тысяча восемьсот пятидесятого. Блевинсом она вертит как хочет. Фринком тоже. Мистер Масляная Рожа Гордон Хили — ее раб. Она пыталась соблазнить Мортимера, но, говорит, он слишком нерд.

— Гик, — поправил я. — Будь я нердом, она бы уже затащила меня в койку.

— Есть и другие, — сказала Эржебет. — Я не всех знаю.

Тристан по-прежнему смотрел ошарашенно:

— Но какова ее цель? Чего она хочет?

— Сохранить магию, — ответила Эржебет. — Это не то же самое, что позволить ей угаснуть, а потом возродить.

— Черт, — тихо протянул Тристан. Потом, когда смысл услышанного окончательно до него дошел, он повторил уже громче: — Черт!

— Я ухожу, — с нервной решимостью объявила Эржебет. — И вам тоже советую уйти, Тристан Лионс.

— Я вас никуда не пущу, — сказал Тристан. — Пока не расскажете все, что знаете.

Эржебет часто задышала, как будто сообразила наконец, что не может просто уйти.

— Я уже рассказала вам почти все. Но я останусь с вами, пока мы не придумаем, как выручить Мелисанду.

— Да уж, черт побери.

— Это мой выбор, — сообщила Эржебет, вновь превращаясь в гордую ведьму, вокруг которой все пляшут на цыпочках. — Не смейте говорить со мной так, будто мне ничего другого не остается. Я только что сама решила не отправлять вас в Ледниковый период. Я могла бы сделать это вот так! — Она щелкнула пальцами. — Не смейте смотреть на меня, будто я совершила что-то дурное. Я совершила нечто хорошее. Либо вы это признаете, либо я просто уйду.

Тристан взял себя в руки.

— Хорошо. Вы правы. Спасибо, что не уничтожили меня, когда представилась такая возможность. Понимаю, это стоило вам больших усилий. — Он на мгновение задумался, прикидывая варианты. — Мы пойдем к Фрэнку Оде домой и расскажем ему все. — Он повернулся ко мне: — В системе зафиксировано, что ты сейчас с нами. Если мы исчезнем, тебе начнут задавать вопросы. Наверное, тебе стоит выбираться отсюда вместе с нами.

— У нас есть час, — заметил я.

— Это как? — спросил Тристан.

Я уже ввел команду отключения ОДЕКа.

— Грайне не может вернуться, пока не включен хотя бы один ОДЕК. — Я вывел на монитор сегодняшнее расписание. — Произойдет это не раньше чем через час. За это время я скачаю как можно больше информации и заберу ее с собой.

И, видя, что Тристан все еще сомневается, добавил:

— Я в команде Оды. Остальное меня не заботит.

— Нам пора идти, — сказала Эржебет Тристану, направляясь обратно в биоопасную зону, поскольку выход был только оттуда. — Скоро все придут. Надо убраться подальше.

Они ушли. Я сделал несколько дыхательных упражнений, чтобы снизить пульс до нормального, и вернулся к работе, как будто это самый обычный день. Только прежде я воткнул в свой компьютер самую большую флешку, какая у меня была, и начал переписывать на нее сколько получится из ОДИНа. Весь ОДИН (личная переписка в чатах, соглашения о неразглашении, анкеты отдела кадров, отчеты о ДЭЛАХ, записи видеокамер и прочий бюрократический мусор, скопившийся на наших серверах за пять лет существования ДОДО) не влез бы и на тысячу флешек, так что я выбирал документы, связанные с Тристаном, Блевинсом, Мел и другими ключевыми фигурами за периоды, когда с наибольшей вероятностью могло произойти что-то важное, например за Хеллоуин. Разумеется, в итоге на флешку все равно попала всякая ерунда вроде политики противодействия сексуальным домогательствам, но тогда не было времени разбираться. Теперь, когда все загружено в ГРИМНИР, возможно, я как-нибудь найду время почистить лишнее.