Эфирный эликсир

— А что же ты, Валера, молчал? — Всплеснул руками директор. — Нашей школе давно пора делать свою хорошую школьную газету! Почему бы тебе этим не заняться?

— Допустим, как редактор я могу поработать. — Я почесал затылок, так не хотелось лишний «гемор» брать на свою голову. — Кто писать будет? Или вы думаете, я за всех буду отдуваться? Ну уж нет! И потом если делать по-серьёзному газету, которая заинтересует ребят, то нужно чтобы появился финансовый интерес. Значит, её надо печатать и продавать по минималке во всех школах города и ближайших посёлках.

— Молчанов, прекрати! — Вспыхнула классная, учительница русского и литературы. — Если сказали надо…

— То я отвечу — нет, — пробурчал я и равнодушно посмотрел в окно, где сегодня маленькими мокрыми снежинками напомнила о себе приближающаяся зима.

— Хорошо, я всё обдумаю, — неожиданно согласился директор Константин Вячеславович, — но мы к этому нашему разговору ещё вернёмся.

— Могу быть свободен? — Хмыкнул я.

— Ты, Молчанов, в последние дни стал очень наглым, — сказала литераторша, плотно сжав губы, это означало, что Марина Алексеевна в гневе.

— Что-то я не припомню, с каких это пор отстаивание своих собственных прав — стало считаться наглостью? — Я посмотрел в упор на нашу классную. — Хотите из школы вместо нормальных людей с развитым мышлением выпускать безмозглых амёб, с которыми потом можно делать всё, что хозяину заблагорассудится?

— Валера иди! — Вскочил директор, увидев, что литераторша начинает от злости и возмущения «зеленеть».

Естественно, с этим предложением Константина Вячеславовича я спорить не стал и покинул «директорскою вотчину».

— Что, родителей в школу? — Засмеялась секретарша Анечка.

— Кажись я сегодня ещё и литераторшу довёл, — хмыкнул я, выйдя в коридор.

И внезапно меня как будто кто-то огрел невидимым кирпичом по голове. «Бум!» — зазвучало в моей черепной коробке, переключения гениальных мыслей и пустых идей. «Бум!» — повторился удар и я, пошатнувшись, прислонился к стене. «Алло! Гараж! Такси на Дубровку отменяется! — выкрикнул я про себя. — Дайте время до полуночи! Так будет справедливо». И вдруг так же неожиданно мне полегчало, лишь мысли в голове запрыгали, словно белки по веткам дерева. Я бросил взгляд на наручные часы — до конца урока оставалось ещё двадцать минут. «Плюс пятнадцать минут перемена, — подумал я. — Значит, в моём распоряжении больше получаса, как раз, чтобы сбегать в городской ДК! Если таксист отпадает, то нужно узнать — посещала ли библиотеку вторая жертва маньяка из общаги швейной фабрики Екатерина Кузнецова? Негоже пока я буду отлёживаться в будущем, останавливать расследование здесь в прошлом».

* * *

До библиотеки, схватив куртку из раздевалки, я долетел с опережением графика, примерно за семь минут. Немного отдышавшись в просторном вестибюле дворца культуры, и ещё раз посмотрев на фотографию убитой девушки, я пошагал на второй этаж. Эта фотка, так и пролежала во внутреннем кармане куртки. Так как, бегая за таксистом, я совсем позабыл — как правило, всех жертв маньяка всегда что-то объединяет. «Как найдёшь эту связь, так и вычислишь реального преступника», — подумалось мне, когда я вошёл в городскую библиотеку. Около кафедры сегодня работала, какая-то пожилая женщина. «Наверное, молоденькая библиотекарша гражданка Ткачёва в эти минуты воркует со своим ненаглядным лектором Дроздовым», — хмыкнул я и поздоровался, судя по табличке, с Григорьевой Татьяной Никитичной.

— Добрый день! Я к вам по поручению из общежития швейной фабрики! — По-молодецки громко и чётко отрапортовал я.

— И какое у вас поручение? — Усмехнулась женщина, обнажив под глазами множество мелких хитрых морщинок.

— Сами знаете, — закашлялся я, пытаясь импровизировать. — Мало читают книг наши фабричные девчонки. Вот вы хотя бы раз в этом году видели кого-нибудь из нашего общежития? А оно тут в двух шагах от ДК находится. Нужно срочно переле… перело… переламывать ситуацию.

— В этом году? — Задумалась Татьяна Никитична. — Да пожалуй, вы правы, не ходят ваши девушки в библиотеку. Нужно срочно переламывать ситуацию.

— Вот и я о том же, — я тяжело вздохнул и полез в карман за фотокарточкой.

«Покажу на всякий случай, -подумал я. — Неужели и лектор мимо? Тогда остаётся ещё один подозреваемый, пока последний».

— Постойте! — Опомнилась библиотекарша. — Ходила в читальный зал одна ваша девушка. Светленькая такая, глазки умные, голубенькие. Но теперь она, наверное, куда-то уехала?

— Кузнецова Екатерина, что ли? — Спросил я, ещё раз тяжело вздохнув.

Татьяна Никитична порылась в картотеке и выудила учётную карточку этой девчонки. Библиотекарша сначала сама посмотрела на фотографию, наклеенную в угол карточки, а затем показала мне уже знакомое лицо убитой несчастной девушки, которая и пожить нормально не успела.

— Уехала Катя, — посмурнел я, кивнув головой. — Подготовьте список простых, желательно любовных романов, а я наших фабричных барышень приволоку в этот «храм мудрости» как тёлок на верёвке. Спасибо вам, уважаемая Татьяна Никитична. От всей швейной фабрики вам благодарность!

— И вам спасибо, — снова заулыбалась пожилая, но весёлая работница библиотеки.

* * *

«Школьный КВН, о котором так много и долго говорила вся школа, свершился», — примерно так бы сказал товарищ Ленин, если бы ему к нашей школе подогнали старенький, но ещё бибикающий броневичок. И поглазеть на битву «титанов школьной самодеятельности» в просторное помещение столовой стянулись все старшеклассники, а так же примкнувшие к ним некоторые ученики седьмых и шестых классов. Но судя по гоготу, который стоял в зале во время первого конкурса «приветствие», из трёх команд «титанами» были только мы. Девятые как ни старались, но шутили не смешно. А десятые вообще облажались по полной, ведь приезжий профессиональный актёр, так профессионально наклюкался до КВНа, что испортил весь первый конкурс, перепутав Шекспира с Новогодним корпоративом. Театральный режиссёр, сидевший в жюри, был мрачнее тучи. А видеооператор, пришедший снимать дочурку заместителя первого секретаря Горисполкома Веру Чистякову, не понимал, что он тут вообще делает, и где эта восходящая звезда советского кинематографа?

— Слушайте, ребята, а куда вы пойдёте поступать после школы? — Выкрикнул перед финальной песней первого конкурса Андрюха Рысцов со сцены, где кроме него стояли: я в роли «ботана», Широков с синяком под левым глазом в роли «хулигана», Дина Гордеева в роли «первой красавицы школы» и Ольга Балуева в образе «отличницы, зубрилки и певицы».

— В «НИИ Цитологии и Генетики»…, — начал говорить я, как меня тут же прервал Широков:

— Да слышали уже! Задолбал ты со своей диссертацией на тему «Когерентное кулоновское возбуждение»! Дай сначала нормальным людям сказать.

— Я ещё не решил! — Обрадовался Рысцов, который отыгрывал сегодня роль «раздолбая».

— Как раз я тебя и не имел в виду! — Рыкнул на Андрюху наш хулиган.

— Возбуждение и расщепление релятивистских ядер! — Высунулся снова я и, получив подзатыльник от Широкова, потерял пластмассовые очки.

От хохота тряслись не только парни и девчонки, пришедшие поболеть за кавээн, но и сцена на которой мы стояли, и где я ползал на четвереньках в поисках очков.

— Ты куда пойдешь?! — Широкову указал пальцем на Балуеву.