Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2

Заметил, что у стены стоит отдельный стул с чьим-то кителем. Подошёл, перевесил его на ручку двери, затем сел на освободившееся место. Все это не укрылось от взгляда делегации, но вслух мне ничего не сказали — лишь переглянулись. Да и пусть только попробовали бы — я бы им быстро расчехлил, как есть. Свои права я знаю.

Я сидел молча. Раненую ногу неприятно тянуло, но в целом, нормально.

Вдруг, входная дверь снова открылась и в помещение вошла молодая женщина. В военной форме, с погонами старшего лейтенанта. Высокая, стройная. На вид лет тридцать. Темные волосы собраны в конский хвост на затылке. Она скользнула по мне холодным взглядом, прошла мимо и села на свободный стул. За ней полетел шлейф до боли знакомого парфюма. Кажется, это была «Красная Москва».

— Ну что, можно начинать? — усевшись, произнесла она, обращаясь к подполковнику.

— Хорошо, Светлана Владимировна, — старший офицер посмотрел на лист бумаги на столе, затем перевел взгляд на меня. — Вы ефрейтор Громов Максим Сергеевич, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения, правильно?

— Верно. Кстати, самочувствие у меня тоже нормальное, спасибо, что поинтересовались.

Это было дерзко. По-хорошему, нужно отвечать по уставу, но этого я делать не собирался, потому что мне изначально продемонстрировали свое отношение. А ведь я и остальные, совершили немыслимое!

— Смотрю, вы уже успели отличиться ранее? — произнес подполковник. — Похвально. Хочу отметить, что мы уже побеседовали с вашим сослуживцем рядовым Самариным Дмитрием Николаевичем и знаем обо всех обстоятельствах и подробностях засады, в которую вы попали, когда следовали к месту постоянного несения службы с окружных соревнований. Поговорили с прапорщиком Корнеевым Павлом Сергеевичем и другими. О вас сложилось определенное мнение, что вы были старшим в группе беглецов, даже более того, именно вы и организовали этот побег. Но сейчас у нас пойдет разговор не о том… Расскажите, откуда у вас этот пистолет?

Подполковник положил на стол наградной пистолет «Макарова» Нури Иззатуллы.

— Я взял в доме полковника запаса советской армии, который ныне является… Виноват, являлся старшим в кишлаке душманов, где нас содержали в заточении. Он участвовал в засаде на ГАЗ-66, на котором я и мои сослуживцы следовали к постоянному месту несения службы.

— А поточнее?

— В доме был офицерский планшет. Именно там и было оружие.

— А может быть все было не так? Может быть, вы взяли его с тела? — спросил человек в штатском. — Ведь Иззатулла мертв, так?

— С высокой вероятностью, да. Но утверждать этого не буду. А пистолет был в планшете, в одной из комнат его дома.

— Любопытно. И какие же у вас с ним были отношения?

— С Иззатуллой? Или с пистолетом? — я поднял бровь, затем невозмутимо продолжил. — А какие отношения могут быть между человеком, который возомнил себя рабовладельцем и пленным советским солдатом? По его команде нас бросили в зиндан и там и держали. По его команде заставляли работать на тяжелых работах, морили голодом. Я уже там понял, что в прошлом старик являлся офицером советской армии, однако он сошел с этого пути, более того, пошел против своей страны. Во время побега, он пытался помешать мне, за что и был ликвидирован.

— Кем ликвидирован? Вами? — вопрос задала старший лейтенант.

— Нет, не мной. Кем — не знаю. Вокруг черт знает что творилось.

Тут я, конечно, соврал. Камень бросал Самарин и бросок получился на совесть.

Все присутствующие обменялись взглядами между собой.

Признаюсь, у меня в голове промелькнула довольно дерзкая версия о том, что Иззатулла был кротом в спящей ячейке, внедренным в оппозицию. Но слишком уж много нюансов и противоречий тут было. Нет, все говорит о том, что командование вообще не знало о местонахождении старика в Афгане.

— Полковник советской армии, Нури Иззатулла с семьдесят первого года числится мертвым! — вдруг произнес полковник. — О нем не было никаких сведений. Товарищ ефрейтор вы, наверное, удивлены, почему я раскрываю вам такие сведения?

— Раз говорите, значит, на то есть причина! — невозмутимо ответил я.

— Ну, хорошо… Причина действительно есть. Мы должны убедиться, что мы говорим об одном и том же человеке! — мне показали его черно-белую фотографию. На ней был офицер, в котором я безошибочно узнал старика.

— Это он. Точно он!

— Так, хорошо… — подполковник отложил фотографию. — А вот это что такое?

Теперь он показал мне развернутый документ, что я забрал у избитого мной американца.

— Перед нашим побегом, в кишлак пришла группа душманов. Они отличались от других. Видно было, что они опытные бойцы. Экипировка, вооружение, поведение. Их было восемь человек, с ними был девятый. Американец. Они хотели использовать одного из пленных в качестве мишени.

— А как вы это поняли?

— Во время их беседы с Иззатуллой. Я заметил, что они были не просто знакомы, но еще и хорошими друзьями. Разговор шел на английском языке, который я немного понимаю. В университете был курс подготовки. Так вот, во время побега мне удалось нейтрализовать американца и забрать эти документы. Что в них, я не знаю. Не было времени проверить их.

— На каком языке вы говорили с полковником?

— На русском, конечно же! Я Афганского не знаю.

— Этот американец… По предварительным данным, его зовут Джон Вильямс. Предположительно, это внештатный сотрудник разведки ЦРУ. Странно то, что вы столкнулись с ним там, в северном кишлаке. Ведь по нашим данным, он должен находиться в Пакистане.

Я ничего не ответил. Это им странно, потому что у нашей разведки за тем районом не было никакого контроля. Вообще. Вот под самым носом и происходило то, что даже представить сложно.

— Все те, с кем нам уже удалось поговорить, сказали, что именно вы ликвидировали группу тех душманов, что прибыли в кишлак с американцем, — слово снова взял человек в штатском. — Это так?

— Частично. Это была наша общая заслуга. Каждый внес свой вклад, двое наших погибло при побеге.

— Мы знаем. А как же вам это удалось?

— Что именно?

— Ликвидировать группу душманов. Предположительно, это могли быть члены группы «Черных Аистов». Это Афганский спецназ.

Нет, это определенно были не они. Слишком уж просто все получилось. Но тем не менее, те духи наголову отличались от других душманов.

— Жить просто очень хотелось! — с вызовом ответил я. — Все делали и оценивали по обстановке. А еще нам сопутствовала удача, — я был предельно спокоен, просто отвечал на заданные мне вопросы. Не было никакого повода увиливать, что-то придумывать. Пусть видят, что я такой, какой есть. Мне скрывать нечего. — Вы бы на моем месте сделали то же самое. Разве нет?