Егерь императрицы. Гром победы, раздавайся!

– Рискованно все же, – покачал головой Гусев. – Вот только недавно большая оттепель была, а ну как на реке сейчас лед истончился? Все же и сани у нас хорошо эдак загружены. Может, лучше было бы через Ольвиополь ехать? Там ведь и переправа надежная с мостом.

– Это ведь лишний крюк более чем в сотню верст, господин подполковник, – покачал головой Мишка. – Два лишних дня пути нам прибавится. Да вы не волнуйтесь, мы все с тщанием проверили: выдержит лед наши повозки. Два раза уже прогоняли одну с еще большим грузом. У наших и полозья шире, чем у обычных. Обязательно выдержит!

– Все, решили ведь уже, едем по Леонтьевской переправе, – пресек дальнейшие прения Алексей. – Михаил, бери пятерку егерей, и скачите вперед, распределяй и выстави людей на реке так, чтобы их хорошо видно было, особенно возле тех полыней, про которые только что говорил.

Сани медленно скользили по обозначенной вехами дороге. Речной лед тихонько потрескивал, но все же держал тяжелые повозки. Все ездовые по приказу Егорова скинули тулупы и оставались налегке, чтобы, если что, у них оставался шанс выплыть. Первая повозка с егерем Евсеем миновала опасный участок. Вот подъехали две с правящими лошадьми лекарями. Венедикт и Онисим сидели бледные, крепко сжимая в руках вожжи. Для них такое было впервой. Не привыкли они еще к смертельному риску и к большой опасности.

– Медленней, медленней, Онисим! Да тише же ты едь! – закричал встревоженный Михаил и бросился к следующей за Устимовым, третьей, повозке. – Я же ведь говорил: не прижимайтесь на реке друг к дружке. Шагов двадцать чтобы между вами расстояния было! Обоих ведь погубишь, балда! А ты, наоборот, быстрее едь! – крикнул он растерявшемуся лекарю. – Никому не стоять на месте, иначе лед треснет! Подхлестывай лошадей!

Обошлось, проехали опасный участок лекари, а вслед за ними миновали его сани с отцом Валентином и Карпычем. Через несколько минут весь отряд перебрался на правый берег Буга и остановился на короткий отдых. Егеря проверяли повозки, конскую упряжь и укладку груза. Все было в полном порядке, и отряд смог продолжить свое движение на запад. Через двое суток осторожно проехали через реку Тилигул и после нее начали принимать к югу в направлении приднестровского Тирасполя.

Март пришел в Бессарабию с волнами тепла, наплывающими со стороны моря, а шестого числа начал накрапывать дождик, и уже через пару дней дорога превратилась в грязную кашу. Долгую стоянку теперь делали днем, ночью подмораживало, и ехать в это время было удобнее. К Днестру подкатили утром десятого.

– Остаемся для отдыха на два дня! – распорядился Алексей. – Можно было бы и одним обойтись, да лошадям уж больно тяжело, замаялись бедные. Как бы они совсем у нас не пали, по Молдавии-то еще тяжелее будет идти.

Чуть подморозило, и полторы сотни верст от Тирасполя до Ясс отряд проехал за трое суток. Пока егеря выпрягали из саней лошадей и готовились встать на отдых, Алексей проследовал с Гусевым и Шмидтом в главную армейскую канцелярию.

– Зря вы так спешили, Алексей Петрович, – отмахнулся знакомый секунд-майор. – Главнокомандующего сейчас нет-с, и поговаривают, что он еще очень нескоро к войскам из столицы прибудет. У него-с нынче очень важные дела при дворе имеются, – и, метнув быстрый взгляд в стоящих подле полковника Сергея с Куртом, прикрыл свой рот ладошкой. – Ну-с, господа офицеры, все положенные отметки о вашем прибытии к месту службы из отпуска я вам сделал и не смею более задерживать. Алексей Петрович, а вы бы прямо сейчас и отправлялись к генерал-аншефу на аудиенцию, поговаривают, что они-с хотели завтра с утра в Бендеры отъехать для инспектирования стоящих там полков. Ну и заодно поохотиться в тамошних Днестровских плавнях. Не ехать же вам следом за ним. Столько времени зазря потеряете.

– Понял, Антон Федорович, спасибо вам за подсказку, – поблагодарил начальника армейской канцелярии Егоров. – Я всенепременнейше именно так, как вы советуете, сейчас и сделаю. Сергей, вы тогда с Куртом идите к егерям, а я представлюсь и уже чуть позже к вам подойду, – распорядился Алексей и направился на второй этаж дома, занимаемого командованием всей Южной армии.

– Рано вернулся, – так же, как только что в канцелярии, отреагировал на появление Егорова и его высокопревосходительство. – До конца мая, пока совсем не просохнут дороги, у нас здесь, полковник, никакого серьезного дела не предполагается. Тем паче что без его светлости нам ничего не велено даже и думать затевать. Так что вы остаетесь со своим полком пока так же при дивизии генерала Суворова. Сторожите наш восточный фланг и приглядывайте у Серета за союзниками. У них там сейчас какое-то непонятное шевеление происходит. Месяц назад в Вене скончался император Иосиф II, а его преемник Леопольд проявляет пока что непонятную сдержанность в отношениях с нами, и мы сейчас не знаем, каковы вообще планы австрийцев по продолжению этой кампании. Хотел я уже было забрать вас от Александра Васильевича и перебросить западнее, к Гудовичу на Дунай, где и предполагаю дальнейшие баталии этого года, да, видать, пока еще рановато это сейчас делать. У меня к вам вопросов никаких нет, так что, господин полковник, можете быть свободны.

Егоров отдал честь и вышел из приемной генерал-аншефа Меллера.

Отдохнув два дня в Яссах, отряд отправился на юг, в сторону Бырлада. Впереди было две с половиной сотни верст весеннего, разбитого ненастьем пути. Кони с натугой тащили сани по покрытой водой дороге. Проехали городок Хуши, то место, где семьдесят лет назад войска Петра I были окружены превосходящей армией турок. До Бырлада оставалось еще около ста верст. Отряд вступил в большой лесной массив, и на одном из затяжных подъемов пала первая лошадь.

– Ляксей Петрович, вон тех двух, что слева, тоже нужно, как и этих трех, выпрягать, – сказал Карпович, подходя к полковнику. – Еще версту-две, ну, от силы, может, даже и три они пройдут, и потом все, тоже непременно падут. Измаялась вусмерть наша скотина.

На обочине дороги с понуро опущенными головами стояло уже пять лошадей. Половина от всего тяглового состава. Мокрые и заляпанные грязью, они производили удручающее впечатление.

– Иван Карпович, а если нам строевых расседлать да вьючных и заводных в сани впрячь, а самим рядом пешком идти? – предложил ветерану Алексей.

– Да на строевом коне мы ведь тоже далеко наши сани не утянем. Не то это все, вашвысокоблагородие, – отмахнулся тот. – Надобно на постой нам вставать, причем дней на пять, и то это самое малое. Как бы даже и на неделю не пришлось. Иначе ведь всех упряжных потеряем, а до места все одно так и не доедем.

– Недельная стоянка! Да у нас там дальше и вовсе тогда дороги не будет, Иван Карпович, – воскликнул огорченно Алексей. – Сейчас-то вон, хоть по грязи и по ледяной кашице тянемся, а там ведь еще немного – и по земле волочить сани придется.

– Да была бы скотина долгой дорогой не измотана, так и выдержала бы, – пожал плечами Зубов. – Ну, ты сам, Алексей Петрович, посмотри на них, – кивнул он на вымотанных животных.

– Лужин, Федор! – крикнул сержанта Егоров. – Что тут у нас с жильем? Есть где на постой возле дороги встать?

– Дык из больших селений, вашвысокоблагородие, Хуш, этот городок, только лишь был, – откликнулся Цыган. – Верст десять мы от него уже отъехали, а теперяча до нашего Бырлада только лишь одни малые хутора по дороге будут. До ближайшего как раз, небось, верст пять и осталось. Да там всего-то три дома было. Я в ту дорогу на Буг ведь передовым был, так заходил в один из них за водой. Грязные избы, шибко бедно там валахи живут.

– Да нам-то чего эта грязь? Самим бы обогреться да скотину под крышу пристроить, чтобы отдохнула и маненько обсохла! – воскликнул Карпович. – Ты вот вспомни: сараюшки, навесы там были? Скотинка вообще есть у хуторян?

– Да вроде были, – пожал плечами Лужин. – Как же это селянам – да вообще без скотины жить? Да не помню я уже, сдалась она мне, мы ведь тогда к Бугу спешили.

– Э-эх, а еще ведь дозорный командир! – подколол Федора Карпович. – «Не помню». Такой, как ты, должо-он все вокруг примечать, чего вдруг глазом не увидел и ухом не услышал, хоть носом своим чуй. От скотины-то, небось, запах аж за полверсты разносится.