Егерь: заповедник

Вдвоем мы несем клетку по тропинке вдоль Песенки ко мне во двор. Пойманная лиса лежит неподвижно.

— Ей ведь в живом уголке будет лучше? — спрашивает Сережка.

— Конечно, — киваю я.

Глава 32

— Она почти ничего не ест, — огорченно говорит Сережка.

Алексей Дмитриевич сокрушенно кивает, соглашаясь с Сережей. А Федор Игнатьевич молчит, насупившись, и задумчиво трет ладонью морщинистый лоб.

Мы вчетвером стоим рядом с вольером, в котором еще позавчера жили мои собаки. Теперь в вольере поселилась пойманная мной лиса. Это временное пристанище — до тех пор, пока рядом со школой не построят такой же вольер. Федор Игнатьевич обещает заняться этим побыстрее, но не все зависит от председателя. В совхозе хватает своей ежедневной работы.

Собак пришлось временно переселить во двор и посадить на цепь. Псы этим очень огорчены. Чтобы подбодрить их, я вечером выхожу с ними в лес и отпускаю побегать вволю.

Вместо будки для лисы мы приспособили большой фанерный ящик. В нем и перенесем лису в новый вольер, когда он будет готов. В ящик насыпали мягкую стружку в качестве подстилки.

Лиса прячется в ящике, и почти не выходит из него. Наверное, принимает ящик за необычную тесную нору, и там чувствует себя в безопасности. Она выходит только по ночам и лакает воду из большой миски. Я замечаю это утром, когда доливаю в миску воду.

В другой миске лежит нетронутая лисой еда. Отварная свиная требуха, оранжевые кругляши вареной морковки, бордовые кусочки свеклы.

В природе лисы едят почти все. Ловят мышей и лягушек, не брезгуют падалью и насекомыми, выкапывают из лесной подстилки съедобные корешки, разоряют птичьи гнезда.

В неволе им тоже нужен разнообразный рацион. Нельзя кормить зверя только мясом или рыбой.

— Может, привыкнет? — вздыхает Воронцов.

Я вижу, что апатия лисы угнетает Алексея Дмитриевича, и разделяю его состояние. Мы ведь ловили лисицу, чтобы спасти ее от голодной смерти, а что получается теперь?

— Ей нужен вольер побольше, — говорю я. — Все же, это дикий зверь. Она привыкла к простору.

— Где же я столько материала возьму? — возражает Федор Игнатьевич.

Но умолкает, не договорив. Только сердито машет рукой.

— Ладно. Андрей Иванович, ты нарисуй мне, какой вольер нужен. Сделаем.

А откуда я знаю, какой вольер подходит для содержания лисы? Вчера я дозвонился в институт, но профессора Катаева не было на месте. И в деканате мне не сказали, где его найти.

— Федор Игнатьевич, давай сходим в сельсовет, — говорю я. — Попробую еще раз дозвониться до Катаева.

— Идем, — соглашается председатель.

Когда мы переходим Песенку по деревянному мосту, Алексей Дмитриевич Воронцов задумчиво спрашивает:

— Может, выпустить ее? И как-то подкармливать прямо в лесу?

Я с сомнением качаю головой. Лиса — это не заяц. Вряд ли она станет приходить на подкормочную площадку. Хотя, чем черт не шутит.

— Если не станет есть — выпущу, — говорю я. — Отвезу на озеро и выпущу. Оттуда она до деревни не доберется.

Я звоню в деканат, и на этот раз мне везет. Олега Александровича сразу зовут к телефону. Я объясняю ему суть проблемы, стараясь говорить покороче. И заканчиваю просьбой:

— Олег Александрович, вы не могли бы связать меня с кем-то из работников Ленинградского зоопарка? Помните, вы приглашали оттуда зоолога, и он провел у нас несколько лекций? Мне очень нужна консультация.

Катаев несколько секунд молчит. Я слышу в трубке ритмичный стук — наверное, профессор постукивает пальцами по столу.

— Андрей, вы можете подождать у телефона? — наконец, спрашивает он. — Я вам перезвоню.

— Конечно, — отвечаю я.

— Тогда продиктуйте ваш номер.

Я диктую номер черемуховского сельсовета, не забыв добавить междугородний код, и вешаю трубку.

Федор Игнатьевич выходит на крыльцо, привычно разминая в пальцах папиросу. Дверь он оставляет открытой, и в нее тянет осенней свежестью, холодом и сладковатым табачным дымом.

— На днях выпадет снег, — не оборачиваясь, говорит председатель. — По радио прогноз слышал.

Я машинально смотрю в окно, на низко плывущие над деревней серые тучи. Тучи тянутся тяжело, цепляются за верхушки деревьев и высокую трубу совхозной котельной.

— Да, — соглашаюсь я. — Зима скоро.

Телефон трезвонит так резко и неожиданно, что я вздрагиваю. Снимаю трубку:

— Олег Александрович?

— Андрей Иванович Синицын? — спрашивает в ответ бодрый мужской голос. — Это Макаров из Ленинградского зоопарка. У вас, и в самом деле, есть лиса? Откуда вы ее взяли?

— Я работаю егерем, — объясняю я. — У лисы искалечена лапа, она летом попала в петлю, которую поставили браконьеры. А теперь стала ходить в деревню, охотиться на кур. Здесь я ее и поймал.

— Ловили капканом? — уточняет Макаров. — Лиса ранена?

— Нет. Сделал специальную ловушку с приманкой. Знаете, сибирские охотники используют такие.

— И что вы собираетесь делать с лисицей?

— Мы хотели поселить ее в живом уголке нашей школы. Но лиса ничего не ест, и мы не знаем, какие условия ей нужны.

— Воду пьет? — спрашивает Макаров.

— Да, — говорю я. — Каждое утро даю ей свежую воду.

— Скажу вам откровенно, Андрей Иванович, — помолчав, говорит Макаров. — Вряд ли лиса у вас выживет. Да и возни с ее содержанием много. Не лучший зверь для живого уголка. Говорите, ничего не ест? Это может быть вызвано разными причинами, даже болезнью. По-хорошему, надо, чтобы зверя посмотрел специалист.

Макаров снова делает паузу, а потом предлагает:

— Может быть, отдадите ее нам, в зоопарк? Нам как раз нужна лиса.

Я не верю своим ушам.

— Конечно, — торопливо говорю я. — Конечно, отдадим. А когда?

Зоопарк — это совсем другое дело. Там у лисы будут подходящие условия содержания, специальный рацион. Ее осмотрит ветеринар.

— Я попробую выбить у директора машину, — говорит Макаров. — Но точный срок назвать не могу.

— У меня есть машина, — говорю я. — Я сам привезу лису, хоть сегодня. Только надо, чтобы меня кто-нибудь встретил.

— Сегодня? — удивляется Макаров. — А сколько времени вам нужно?

Я смотрю на часы, которые висят на стене сельсовета. Десять утра.

— Четыре-пять часов. Я не очень далеко.

— Пять часов — это недалеко? — неожиданно смеется Макаров. — Конечно, приезжайте. Я сам вас встречу.

Он называет точный адрес и объясняет мне, к каким воротам подъехать.

— Скажете на воротах, что вы к Макарову, привезли лису. Я предупрежу.

— Понял, — отвечаю я, записывая на бумажке его указания.